Аграрные программы российских политических партий в начале ХХ в.
Шрифт:
Правых воззрений придерживалось большинство аристократии, не способное за отдельными исключениями к быстрому переходу на интенсивный путь хозяйствования. Оно нуждалось в проведении особой правительственной политики, при которой государственные учреждения не помогали бы скупать землю крестьянам, а, напротив, способствовали бы сохранению ее в руках у «служилого» элемента. Оно не могло мгновенно сориентироваться в динамике рынка рабочей силы – ему требовалось гарантированное предложение со стороны крестьянина, привязанного к селу (в том числе и к барину) своим наделом, а не пролетария, рвущегося в город на «большие» заработки. Таким образом, российское дворянство было заинтересовано в сохранении общины, но в подавляющем своем большинстве не сознавало этого. В связи с данными обстоятельствами само правое движение было также заинтересовано в ней, ведь сословный союз помещика и земледельца являлся неотъемлемой частью традиционалистского проекта. Столыпинские же реформы разводили их по разные стороны. Хуже того, они вели к расколу внутри крестьянства, способствуя дальнейшей фрагментаризации аграрной России.
Это понимали и многие критики общины. Например, правый экономист А. Билимович положительно оценивал социальное значение общины, заключающееся
80
Билимович А. Землеустроительные задачи и землеустроительное законодательство России. Киев. 1907. С. 7.
81
Гражданин. 1902 г. 16 июня.
Противники общины из лагеря русских националистов начала ХХ в. сделали шаг в сторону от традиционализма, но так и не пришли к П.А. Столыпину и умеренному конституционализму, что сообщало их воззрениям опасную двусмысленность, мало помогающую в идейно-политической борьбе. Вдобавок их влияние ограничилось мощным националистическим направлением, отстаивающим принцип общинности. Его сила заключалась в убедительности известнейших правых идеологов С.Ф. Шарапова, А.Г. Щербатова, Д.И. Хотяинцева и т.д., а также в организационной активности Всероссийского Дубровинского Союза русского народа – единственной крепкой оргструктуры правых, сохранившей верность «миру».
Будучи национал-традиционалистами, защитники общины чрезвычайно ценили ее как основу русской самобытности. Так, русский экономист, военный, политический деятель (лидер Русской народной партии), издатель (выпускал газету «Русский труд») и публицист С.Ф. Шарапов называл общину «последним прибежищем русских исторических идеалов», «нравственным регулятором высшего порядка», выполняющим «первую задачу той Божией правды, которую ищет всегда русский народ» – задачу противодействия чрезмерному возвышению или чрезмерному падению отдельной личности 82 . Также он полагал, что уже давно в наше общественное сознание брошена мысль, будто экономическому росту и благосостоянию деревни мешает не та или иная финансовая политика, а главным образом гражданское неустройство, а теперь – община. Крестьянское малоземелье он также назвал заблуждением, так как считал, что дело совсем не в поверхности землевладения и не в общинных порядках, а в вопиющем недостатке у народа оборотных средств, обесценивающем и парализующем всякий сельский труд. Поправиться и разбогатеть у нас давно уже стало нельзя от земли, можно лишь около земли, путем кулачества и эксплуатации не сил природы, а своего соседа. Такая разбогатевшая «единица» закабаляет и разоряет сотни крестьян и, в конце концов, разоряется сама. При этих условиях все начинания закончатся крахом и самый лучший гражданский строй будет «осужден на гибель, а страна – на разорение и анархию, ибо для толпы обнищавших и доведенных до отчаяния людей, не могущих уважать ничьей собственности и не видящих доброго и выгодного труда, нет «гражданского устройства», а есть лишь дикие аграрные инстинкты, умело эксплуатируемые разрушительными элементами, а затем бунты и усмирения и самая тяжелая государственная опека» 83 .
82
Шарапов С.Ф. По поводу закона 9 ноября 1906 года. М., 1909. С. 88.
83
Шарапов С. Финансовое возрождение России (Речь, произнесенная 9 марта 1908 г. в заседании Русского собрания в Санкт-Петербурге). М.: Тов-во типолитографии И.М. Машистова, 1908. С. 10.
С.Ф. Шарапов считал, что кулачество доходило до «полного бессердечия и жестокости, неуважения к старикам, нарушения семейных начал … и, наконец, падения веры и нравственности». Причем кулачество, особенно опасно на русской почве, которая к нему совершенно чужда. «Немец-ростовщик может быть очень мягким, сентиментальным, так как его удовлетворяет юридический аспект дела. Русский же кулак отлично знает о своей несовместимости с моральными нормами села и способен представлять только «нравственное чудовище». Он и дискредитирует, главным образом, общину, благодаря которой еще возможно хоть как-то защитить от мироеда остальных крестьян 84 .
84
Шарапов С.Ф. К спору об общине // Собр. соч. М., 1902. Т. 7. Вып. 19. С. 29, 35, 36.
Данный автор полагал, что нравственно-психологические условия русского хозяйства совершенно противоположны нравственным условиям хозяйств европейских. На Западе после разложения общинного землевладения земельная собственность сосредоточилась в руках небольшой, наиболее состоятельной группы лиц, то есть владелец земли являлся предпринимателем-капиталистом, а безземельная часть населения – бесправной массой рабочих единиц. Землевладелец предлагает им работу за плату, размеры которой устанавливаются по законам спроса и предложения и безземельный пролетариат волей-неволей принимает эту работу. Таким образом, на Западе выработался целый класс превосходных безземельных сельских рабочих, коих еще отцы и деды успели совершенно позабыть о земельной собственности, о работе на себя. В России же после отмены крепостного права в 1861 г. крестьяне, бывшие раньше даровой рабочей силой, сделаны все поголовно землевладельцами, то есть у нашего крестьянина… явилась самостоятельная цель бытия, так как подавляюще огромная часть податной тягости ложится на крестьянскую общину (на Западе основные плательщики крупные собственники – прим. автора), оставляя на долю остальных сословий лишь небольшую часть налогов прямых и около половины – косвенных. В связи с этим в России, по его мнению, «в противоположность Западу, не существует и не может существовать класса хороших, дельных рабочих», так как даже став «иногда беспутным пьяницей, мужик предпочитает довольствоваться случайным заработком или ремеслом и сидеть впроголодь в нетопленной хате, чем соблазниться «египетскими котлами с мясом» частного землевладения». Поэтому тем предпринимателям в России, которые хотели бы завести европейское вольнонаемное хозяйство, предоставляется пользоваться единственно невыгодным отбросом сельского населения. А если бы все хозяева решили сделать это одновременно, то им бы пришлось в качестве батраков «приглашать безземельных латышей из Прибалтийского края, австрийских «гуралей», а, может быть, даже китайцев-кулиев» 85 .
85
Русский сельский хозяин. Несколько мыслей об устройстве хозяйства в России на новых началах (С приложением 15-ти неизданных писем А.Н. Энгельгардта к А.Н. Куломзину)/ Сост. С. Шарапов. С.-Пб.: Издание М. Ремезовой, 1894. С. 2-8.
Частное землевладение, согласно С.Ф. Шарапову, стремится поработить «свободный сельский класс и воспитать из него для своих целей дисциплинированную армию рабочих». Общинное, или подворное, крестьянство «напрягает все силы, чтобы не только отстоять свое собственное землевладение и хозяйство, но, по возможности, ослабить или уничтожить частное землевладение, в котором, совершенно основательно, видит своего непримиримого врага». Исхода этой борьбы может быть два: 1) изгнание из России «землевладельческого класса» и переход всех земель в крестьянские руки; 2) обезземеливание крестьян. Оба этих варианта, по его мнению, были бы «одинаково вредными и нежелательными, как с политической, так и с культурной точки зрения», ибо в первом случае неминуемо наступит истощение почвы из-за варварских способов ведения хозяйства мелкими земледельцами, а во втором – Россия не только явится «безобразным примером западноевропейских порядков, но и далеко перещеголяет их» 86 .
86
Русский сельский хозяин… С. 15-16.
С.Ф. Шарапов утверждал, что община способствует быстрому распространению полезных нововведений, введенное в общине (правда, всегда после напряженных раздумий) сразу же подхватывается всей массой. Он продемонстрировал это на опыте деревни Сосновка. В начале 1880-х гг. С.Ф. Шарапов изобрел плуг с великолепными техническими данными, которому была присуждена бронзовая медаль на конкурсе в уездном городе Любимове (Ярославская губерния). Несмотря на свою популярность среди крестьян, этот плуг долгое время не покупался. Но стоило только двум сосновским мужикам купить его, как через два дня было продано 5 штук, а уже на следующий год (после зимнего межсезонья) население довольно значительного района (к северу от Сосновки на 15 верст полукругом) кинулось покупать их. В итоге, плуг стали покупать даже бедняки. А ведь вначале в общине сложилась атмосфера критики, шуток. Работающих с новым плугом попросту не понимали. Вскоре же ее сменило «общественное, мирское давление» 87 .
87
Шарапов С.Ф. По поводу закона 9 ноября 1906 года… С. 47.
Националисты выделяли такую важную особенность общины, как хозяйственная устойчивость, являющуюся мощным препятствием на пути к разорению крестьян. «Община, – отмечал С.Ф. Шарапов, – обладает тысячью орудий, самосохранения … В то же время отдельный хозяин, особенно хуторянин, страшно неустойчив. Он кивал на помещичье землевладение, которое по его мысли распылялось и обезземеливалось именно благодаря индивидуальной собственности и экономическому одичанию». Националисты, отстаивавшие общину, отнюдь не желали идеализировать предмет своей защиты. Они видели, что община деградирует, но были склонны объяснять эту деградацию условиями внешними по отношению к ней. Главной причиной падения общины они считали политику правительства. С.Ф. Шарапов утверждал, что община находится в состоянии хозяйственной деградации по причине отказа властей дать хоть какие-то средства на подъем, для которого нужны финансовые вливания, а также достаточное количество удобрений, хороших семян, племенных производителей и т. д. 88
88
Там же. С. 48, 53.
Поэтому С.Ф. Шарапов полагал, что начало нашего возрождения – довольство и благосостояние крестьянской избы, вытекающее, прежде всего, из хорошо вознагражденного земледельческого труда, а это вознаграждение мыслимо единственно при работе с достаточными оборотными средствами, то есть с хорошей скотиной, плугом, молотилкой, при хорошем отдыхе, с сытной пищей, при цветущей семье, со здоровой, не замученной на работе бабой, здоровыми веселыми детишками. Никакие внешние гражданские реформы не могут этого предоставить, поэтому разрушение крестьянской общины и введение отрубного и хуторского хозяйства является только плодом недоразумения, вытекающего из нашего давнего и трудноизлечимого финансового невежества в союзе с бюрократическим высокомерием и самовластием. В связи с этим, он призывал «вернуться к благоразумию и вместо того, чтобы истощать силы государства в борьбе с тысячелетним народным бытовым и аграрным институтом, поискать и призвать серьезного экономиста, который смог бы… широко и правильно организовать народный кредит» 89 .
89
Шарапов С. Финансовое возрождение России… С. 12.