Ах, маэстро паяц
Шрифт:
– Спасибо, - упрямствовала Агнесса, которая коров только издалека видела, - но ничего не надо. Я пойду, поздно уже.
– Стой, панна, негоже так. Плату бери, а иначе никак!
– полевой хозяин начала сердиться.
– Благодарю хозяин, но плату за свое дело я уже получила, - соврала она, припоминая обещанную помощь.
– Уууу, дичь поганая!
– окончательно рассердившись, закричал хозяин, - научил тебя, да?! Вот и убирайся подобру-поздорову, пока я ноги тебе не переломал как веточки, голову тебе не оторвал как цветам!
Агнесса молча подхватила корзинку и пошла дальше по дороге. Вслед
От этих мыслей ей стало немного легче, хоть благодарности она к тому знакомцу не испытывала, обманул он ее, и как бы хуже ей не было.
Вопли хозяина стихли и вновь воцарилась тишина. На небе - чернота и игривая Луна. Сколько она уже ходит? Ей как назло вспомнились рассказы о зачарованных краях, где время текло иначе, чем в родном мире, и Агнесса ужаснулась, представив, как она возвращается в родную деревушку спустя пятьдесят лет.
От пугающих мыслей ее отвлек безумный шум. Позади нее, там, где еще виднелись верхушки чащобы - загорелись огни - холодные как маленькие луны. И ветер принес зов флейт, барабанов и жуткий смех вперемешку с дикими напевами.
Агнесса похолодела. Ее сердце объял такой ужас - дикий и безумный, что ее просто оглушило, ей хотелось, чтобы ее душа выпрыгнула из тела и оказалась как можно быстрее подальше отсюда.
Вдруг рядом зашелестели люпины и рядом с ней оказался хозяин.
– Тьфу, чумные отродья, такую ночь испортили! Вечно им не сидится, спугнули беса, будет теперь всю ночь шататься по полю, цветы давить. А ты, дичь поганая, беги отсюда, никакая плата тебе не поможет, - криво ухмыльнулся дед, и Агнесса поняла, что он дико доволен ее скорой смертью.
Хозяин поля исчез в траве и видно было только змейку среди цветов, которая бежала в сторону далеких лесов. Ничего другого ей не оставалось, и она понеслась по дороге. Луна-обманщица вдруг поблекла и наступила самая обычная тьма, которая заволакивала глаза слепотой. Агнесса мельком взглянула на нее - она была бледно-хрустальной, а черные моря вдруг превратились в жуткую усмешку.
Люпин и не думал заканчиваться, а сил уже не оставалось. Празднующая толпа неуклонно надвигалась как туча, что чернее ночного неба. Агнесса отчетливо ее видела и слышала, но не знала, успеет она добежать до дома.
Она разжала ладонь, на которой уже отпечаталась монетка. Она понятия не имела, поможет ей это или нет, да и кто эти светлячки, в самом деле, но не ложится же здесь и не помирать.
– Светлячки-светлячки, помогите мне домой вернуться, - позвала Агнесса, чувствуя себя невероятно глупо, и добавила на всякий случай, - а я вам грошик дам.
Первую секунду ничего не происходило, только и слышно флейты да безумные песни. Агнесса стояла, обливаясь потом. Но вот шум прервало тихое хихиканье. Тонкое, звонкое, как ручеек. И среди люпинов показались пятнышки света - теплого, солнечного. Пятнышки света бежали к ней по обе стороны неровным строем, они кружились вокруг друг друга, мерцали, подпрыгивали, и Агнесса догадалась, что это были или фонарики или факелы, и кто-то их держал в руках.
Но кто
– Ведите, - неуверенно сказала Агнесса.
А фонарики тут же запрыгали и со звонким хихиканьем понеслись вперед. Она тут же побежала вслед за ними.
Правые фонарики куда-то исчезли, а вот левые засияли ярче и потянули Агнессу за собой в поле люпинов. Агнесса засомневалась было, все же это вотчина ворчливого полевика, но деваться некуда было.
– Прости, дедушка, - пробормотала она.
Она вместе со светлячками плутала меж люпинов как испуганный заяц, а толпа надвигалась все ближе. И Агнесса начала думать, что уже все пропало, когда перед ней показалась межа. Она ступила на нее и думала о словах незнакомца, что не следует ступать на межу.
Но светлячки о том и не думали, они повели ее между люпином и рапсом совсем в иную сторону, но теперь они не бежали, а чинно и медленно шли по обе стороны. Агнесса уже не просто сомневалась, она проклинала и ругалась про себя, на всё и на себя, и на незнакомца и на эту ночь.
Вдруг светлячки остановились и замерцали. Агнесса тоже встала, но они тут же запрыгали на месте словно говоря ей о чем-то. Растерявшись, она присела, и тогда они успокоились. Ничего так и не произошло и через пару минут фонарики побежали дальше. Теперь Агнесса оказалась на перепутье множества тропок, и она обязательно заблудилась бы, если бы не помощь светлячков. Они уверено бежали змейкой среди рапса и, сверкая своими фонариками и хихикали, словно хотели поддержать свою спутницу. Агнесса едва поспевала за ними. Они кружили с одной межи на другую, то останавливаясь и прячась неизвестно от кого, то наоборот ускоряя шаг. Она много слышала в детстве о волшебных дорогах, которые могли увести и в волшебный край и в ад и куда захочешь, но понимать их могли только такие же необыкновенные создания. Любой человек как она пропадал на этих тропках навсегда.
Скоро Агнесса поняла, что не слышит ни песен, ни смеха, ни музыки. Вокруг стояла тишина, в которой раздавался только шелест рапса и хихиканье светлячков.
Наконец они вывели ее на знакомую дорогу, недалеко от стражниц-ольх, за которыми выглядывала крыша замка.
Агнесса готова была расплакаться от облегчения, но светлячки остановились вокруг нее в зарослях рапса и хихикали, подпрыгивая. Видно речь им заменял смех.
– Спасибо вам за помощь, - сказала она и положила на придорожный камень грошик. Не успела она моргнуть, как он исчез.
Светлячки вновь громко захихикали, зашуршали и бросились врассыпную. Их огоньки солнечными зайчиками петляли меж стеблей, но вскоре исчезли во мраке. Агнесса оглянулась. Небо растеряло свою страшную черноту и на западе все еще тлела темная синева, звезды словно сгорели за секунду, превратившись в тлеющие угольки.
Агнесса медленно миновала ольховую ограду. Над головой вспыхнули Кассиопея и Ковш, а перед ее глазами поднимался замок, от его средневекового обличия уже ничего и не осталось кроме стен, но над серо-белой крепостью в стиле романтизма восходила крошечная лучина умирающей Луны, но все же пытающееся из последних сил сиять.