Ахейцы. Книга третья
Шрифт:
– Убирайся с Эгины. – приказывает сыну Эак. – И чтобы духу твоего здесь никогда не было.
И по лицу царя острова Эгина видно, что решения своего он менять не станет. Ничего не остается Пелею – покидает он остров, пройдя последний раз по тому самому причалу, у которого когда-то встречали мирмидонцы Фока охапками цветов и пением гимна – покидает, что бы больше никогда не ступить ногой на землю Эгины. Таким и запомнили его земляки – худеньким стройным, голубоглазым юношей, с копной светлых волос – поредели те локоны изрядно с тех пор, загрубела, обветрилась кожа некогда юного лица – вовсе не так молод Пелей – это мы, вслед за Зевсом, называем его молодым человеком – оно и понятно – что такое десяток – другой лет для бессмертного бога? Уж за тридцать Пелею, а он все мыкается по Элладе в поисках нового дома.
– Убирайся – снова слышит Пелей от жрецов очередного храма, куда заглянул он в надежде обрести наконец душевный покой.
– Убирайся – кричит царь очередного города, куда привела Пелея незавидная его участь – Убийцам здесь не место.
Вновь безропотно уходит Пелей, понимая, что спорить бесполезно – остается только проклинать ошибку молодости да терпеливо ждать – просящий не вправе торопить тех, кого он просит. Пока никто не возьмется провести необходимый Пелею обряд – обречен он скитаться, проклиная все на свете, и нигде ему не будет покоя.
Так добрался Пелей до маленькой небогатой Фтии, где сердобольный царь Актор не стал против обыкновения, ставшего привычным для Пелея, гнать того прочь. Терпеливо выслушал мудрый Актор искренний рассказ изгнанника. Сочувственно смотрит он на подавленного, совсем упавшего духом Пелея, на его потертый старенький хитон, на истоптанные сандалии, преждевременные морщины и седину – жалеет своего гостя Актор. Очень впечатлили царя печальные рассказы Пелея о лишениях и невзгодах, выпавших на его долю. Вся семья Актора сбежалась послушать – особенно тронули всех слезы раскаяния, что льются потоком из глаз чужеземца – они и правда, не притворны, эти самые слезы – понял наконец Пелей, что натворил когда-то, понял, заплатив высокую цену – ничего не приобрел он, а только потерял все – дом, семью, отца… И вроде бы жизнь начинает устраиваться – приемный сын Актора Эвритион, потрясенный рассказами Пелея, а главное – его чистосердечными признаниями, проводит обряд очищения – отныне Пелей может вздохнуть спокойно и даже остаться в Фарсале – столице Фтии. Дочка Актора, царевна Полимела, впечатлительная особа, к тому же растроганная историей гостя, ничего не имеет против такого жениха – так Пелей неожиданно для себя получает шанс обрести новый дом и семейное счастье.
– Вот и живи спокойно – совсем недавно ты и на это рассчитывать не мог – заявляет Пелею рассудок и жизненный опыт.
– Да, так и буду стараться жить – соглашается Пелей. Вдоволь помыкавшись по свету, умеет ценить Пелей свалившееся на него счастье, и бесконечно благодарен он Актору, царю Фтии, за его доброту. Так проходит лет пять, а может, чуть больше. Но, видно не суждено Пелею остаться в Фарсале – злой рок преследует по пятам сына Эака – обычное мужское развлечение – охота – становится причиной нового несчастья.
– Будь проклят тот день, когда я появился на свет – плачет Пелей над телом Эвритиона.
Тот позвал поохотиться Пелея на Калидонского вепря, что объявился в здешних местах – и вот, пожалуйста – из засады не разобрал Пелей кто пробирается сквозь густые заросли – вместо вепря угодило копье Пелея в сына Актора, сразив того насмерть. Ужасается Пелей, понимая, в какое положение он попал – приютили его, бездомного бродягу, осыпали милостями, а он пусть невольно, но ответил злом – убив того, кто вернул его, изгоя, к нормальной жизни, очистил от скверны убийства – и как теперь он предстанет перед Актором? Что скажет ему? Боится Пелей вернуться с телом Эвритиона в Фарсал, боится он честно признаться как было дело – не поверят ему – считает Пелей. Сочтут, что он – неисправимый преступник и все это время лишь изображал на лице раскаяние. Выбирается из леса Пелей, бросив тело Эвритиона, спешно собирает он вещи – удивленная Полимела ничего не может добиться от мужа.
– Потом расскажу – рявкает Пелей – Если любишь – следуй за мной.
Вдвоем они немедленно покидают Фтию, и еще до того, как Актор обнаружит тело сына, Пелей с Полимелой окажутся в Иолке, где Пелей уже другому царю – Акасту начнет рассказ о приключившихся с ним несчастьях. Акаст сочтет совершенное убийство случайным – оно ведь действительно таковым и является – вновь проходит Пелей обряд очищения. Вновь надеется он зажить наконец спокойно – увы, не суждено Пелею обосноваться в Иолке – жене невзрачного, маленького, плешивого Акаста Крефеиде приглянулся стройный голубоглазый блондин – ну и что, пусть при нем жена – не стена ведь. Лишь только начала охоту Крефеида на Пелея, как тут же поняла – любит Полимелу Пелей. Не станет он заводить шашни с супругой царя Иолка.
– Это мы еще посмотрим – ухмыляется Крефеида.
А сама понимает – куда ей, обрюзгшей, растолстевшей, тягаться с Полимелой, не говоря о существенной разнице в возрасте между ними. Только что в состоянии остановить коварную, хитрую женщину? Лишь больше злится она, лишь сильнее подстегивает ее досада – заполучу любой ценой, либо погублю обоих – столь коварный враг не по зубам доверчивой впечатлительной Полимеле –
– Ты слышала, крошка, твой Пелей собирается жениться на дочке моей, на Стеропе. Горюет он – столько живете, а деток-то у вас нет. А наш род плодовитый. – невзначай останавливает Крефеида Полимелу в закоулках дворца.
Та в ужасе смотрит на царицу Иолка своими глубокими синими глазами и не может ответить ни слова.
– Разве он не сказал тебе? – притворно удивляется Крефеида. – Свадьба уж на носу…
Полимела, и правда, не в состоянии вымолвить ни слова. Пелей хочет бросить ее, бездетную, ради молоденькой дочки Акаста. Конечно, стать зятем царя Иолка для Пелея лучше, чем быть просто гостем – гостю рано или поздно укажут на дверь, а идти Пелею некуда. Ради этого он вполне может бросить ее, Полимелу. Наивной, впечатлительной Полимеле даже в голову не приходит, что все это ложь – от начала и до конца. В панике мечется она по комнате – то решает дождаться мужа, и напрямую спросить его – как же так, за что? То хочет прямо сейчас вернуться в Фарсал, к отцу – только ведь не примет беглянку Актор, нет выхода у нее, отвергает ее муж, и не нужна ей жизнь без Пелея. Раз он хочет быть свободен – пусть так и будет. Совсем отчаявшись, Полимела едва не лишилась чувств, тяжело опустилась на краешек кровати – как, каким образом в ее руках оказывается пояс для платья, дрожащими руками привязывает она к спинке кровати прохладный скользкий шелк – через миг кольцо смыкается у нее на шее, Полимела сползает вниз, затягивая петлю все туже – вернувшийся Пелей застает окоченевшее тело жены.
– Что же это? – безутешен Пелей – За что такой печальный удел? Видно так и суждено мне сеять вокруг себя смерть.
Он едва не бросается в горящий погребальный костер, сам Акаст оттаскивает Пелея подальше от пламени – с тех пор только и можно застать Пелея в мрачном храме Гадеса, скорбящим о Полимеле – он практически не выходит оттуда. Напрасно Крефеида караулит его возле храма – даже не смотрит в ее сторону Пелей. Впрочем, он вообще ни на кого не смотрит, словно нет больше женщин вокруг. Целый год оплакивает безвременно ушедшую жену Пелей, сам Гадес тронут таким проявлением чувств – посовещавшись, боги решают оценить его верность – однажды у алтаря, возле которого день за днем рыдает безутешный вдовец, появляются три изящные женские фигурки в белоснежных одеждах. Лица богинь скрыты густой вуалью – для всех они лишь простые посетительницы храма, что зашли испросить благословения богов. Девушки тихонько подошли к Пелею – впрочем, то была излишняя предосторожность – он и так ничего и никого не замечает. Нежная ручка коснулась его плеча. Пелей вздрогнул и повернулся.
– Знай, Пелей. Боги тронуты таким искренним проявлением горя. Ты разжалобил даже самых черствых – сам Гадес уже плачет – не могу, говорит, больше слышать его стенаний.
– Пусть вернет мне Полимелу, раз устал от меня – сквозь слезы бормочет Пелей.
– Это невозможно. Нужно жить дальше. Жить без нее. Сколько можно лить слезы? Верность и целомудрие, конечно, заслуживают уважения, но важно научиться смотреть вперед. Ты мужчина – боги решили напомнить тебе об этом.