Академия альфачей, или всем лечь на лопатки!
Шрифт:
– Лавовой кугой, - не переставая улыбаться уголком губ, повторил парень.
Хмурюсь, поднимаю руку и тыкаю указательным пальцем в макушку продолжающего издавать подозрительные звуки щенка.
– Это он, что ли?
– Он. Вернее, оно. Куги бесполые. А еще вместо крови у них лава. И когти пропитаны опасным ядом.
– О… - Пока могу выдавить только это, хотя никогда не жаловалась на словарный запас. Ромыч, пожалуй, в этом случае выразился бы изящнее: «ничоси…»
Я, значит, его манговым гелем натирала, а у него под кожей лава циркулирует… О таких вещах следует заранее предупреждать!
Надо бы отбросить непонятное и, как выяснилось, опасное существо куда подальше. Но, оказывается, стремление к сохранению интриги о цвете и форме моего нижнего белья для меня куда важнее. Так что плюю на все и снова прижимаю к себе Маляву. К тому же я уже прикипела душой к моему «щенку», так что всякие досадные нюансы не могут заставить меня отказаться от питомца.
Видимо, права Оля, утверждая, что на обычных меня не тянет.
— Мы в ответе за тех, кого откормили, — преисполненная этой самой ответственностью заявляю я. — А еще мы с ним распробовали священную миску пельменей. А это круче, чем раскурить трубку мира. Так что зверюга — моя. Не отдам.
Секунду парень, не скрывая изумления, смотрит на меня, а затем ударятся в хохот. Дико пялюсь на него, не понимая, чем именно вызвала смех.
— Ты что, из лавовой куги, — он разводит руками, подбирая слова, — домашнего любимца сделала?
— Ну… да, — осторожно подтверждаю я.
Новая волна хохота чуть не сносит меня со стула. Малява снова принимается вибрировать и клацать клыками.
— Как тебя зовут?
— Ася Лютикова.
Только назвавшись, понимаю, что стоило все-таки придержаться изначальной затеи и прежде хорошенько допросить переевшего анаболиков парня. Кстати, весьма симпатичного. Такого в толпе за полсекунды обнаружишь.
— Так что ты сделала со стипендиатом, девочка-лютик?
— Что за стипендиат?
— Хмм… — Парень пристально вглядывается в мое лицо, быстро косится на Маляву и чуть подается вперед. — Переформулирую вопрос. Что ты сотворила с пятьюдесятью бетами, участвующими в состязании за последнее стипендиальное место в академию?
Глава 6. Радиация и бубны
Бетами?
Не знаю, нормально это или не очень, но первая ассоциация угоняет меня в экономику к прыгающим показателям уровня риска и ценным бумагам. Я вообще-то не экономист, а будущий гениальный и востребованный психолог. Но у меня разочек вырисовывались серьезные отношения с будущим экономистом. А я, зубрилка по натуре, обожаю ко всем делам с лоском и ответственностью подходить, вот и почитывала втихушку статейки на экономическую тематику, чтобы было о чем с парнишей разговаривать. Но, как оказалось, читать про естественную монополию и дивергенцию мне было намного интереснее, чем болтать с ним. Собеседник, к слову, из того субъекта был никакущий. Скучно.
Глубокомысленно пялюсь на качка передо мной. Что-то подсказывает мне, что его последний вопрос никак не связан с всякими там показателями. Поэтому продолжаю лихорадочно вертеть мозговые винтики, попутно изображая на лице активную и почти результативную работу мысли.
Ла-а-а-адно…
О, радиоактивность! Бета-, гамма-излучение, а на коленях у меня вообще сидит вполне качественный продукт радиоактивного воздействия.
Стоп! Я, поди, уперла какой-нибудь объект правительственного эксперимента? И теперь мне пытаются промыть мозги, втирая про каких-то там лавовых куг! Пока я тут ушами хлопаю, там, в верхах, уже решают, как меня поэффективнее угрохать!
Умещаю подбородок на макушке Малявы и с наивысшим подозрением гляжу на парня, терпеливо ожидающего моей реакции на вопрос.
– Если раз в три дня я не буду сообщать о том, что жива, моя бабуленька всех поставит на уши, а кого найдет, того покрошит. А она у меня огонь, - вкрадчиво сообщаю ему и, между прочим, ни капли не лукавлю.
– Так что меня умерщвлять общественно неполезно.
Брови парня ползут ввысь и теряются где-то в густоте шевелюры. Сдержав очередной смешок, он вдруг присаживается на корточки. Мне больше не приходится задирать голову. А вот коленочки приходится поплотнее друг к дружке прижимать.
– А ты забавная, девочка-лютик.
– Он наклоняет голову к плечу, будто любопытствующий воробушек. Мего-гигантский воробьина.
– Знаешь, мне отчего-то думается, что умертвить того, кто держит голыми руками лавовую кугу, не так-то просто. К тому же, как стало известно, этого «того» крышует некая Бабуленька, которая еще и огонь.
Насмехается? Да сто процентов!
Но у меня в руках псина с лавой, опыта изображать психа хоть отбавляй, и я отменно лягаюсь. А еще подумываю заикнуться, что он имеет дело с криминальным авторитетом района Сявой Лютиком.
Да, в общем, правительству пора креститься и вызывать шаманов с бубнами.
Слышу хмыканье. Парень расслабленно присаживается прямо на пол, умещает локоть на выставленное колено и устраивает подбородок на кулаке.
– А день начинает приобретать краски.
– Он с откровенным интересом наблюдает, как я снова перемещаю Маляву и безуспешно поправляю края своего фривольного наряда.
– Утро было скучным. И я и правда решил, что с дежурством не подфортило и придется долго и нудно слушать, как проректор инструктирует жалкого бету, который каким-то чудом умудрился поймать кугу и впихнуться в ряды элиты. Но тут появляешься ты. С кугой. Хрупкий лютик.
Обдумываю сказанное и по-умному помалкиваю.
А промывка мозгов нынче прямо вау. Такое под грибочки и с вишневым компотом на ура пойдет.
– Я Люкос, - внезапно представляется парень.
– Альфа.
Так, версия с радиационными лучами тоже, по всей видимости, отметается. Но только с учетом того, что я все слова этого накаченного гражданчика на веру буду принимать. А это еще под бо-о-о-ольшим вопросом. Ко мне и на носороге просто так не подъедешь.
– Здрасте, - запоздало здороваюсь я, с чистой совестью игнорируя предыдущий вопрос парня.
– А можно меня как-нибудь по положению в пространстве сориентировать? А то вдруг у меня топографический кретинизм, а я не в курсах.
– Ты в академии «Акрукс».
– Люкос задерживает взгляд на моем бедре.
– В самой престижной образовательной организации всех времен и пространств.
– О, ну я так и думала!
– храбрясь, налепляю на лицо широкую улыбку.
– Кретинизма нет. Нормально, товарищи, расходимся.
– Да ну?
Судя по довольной мордахе, Люкос чуть ли не от каждого моего слова получает несказанное удовольствие. И с каких пор я шут и клоун? Может, налик потребовать? А то между делом работка, профессиональный опыт, стаж накапывать будет. Еще чуть-чуть разойдусь и буду требовать оформления трудовой книжки.