Академия древнего лабиринта
Шрифт:
— Ну, хорошо, это мы поняли, а дальше-то что?
— А дальше все. Рой дверь-то захлопнул и больше не заглядывал туда.
— Что ж вы так? Людей в беде оставили? — Гортез был само участие.
— Дык, не звали ж никого. Стихло все. Вот, ждем теперь.
— Чего ждете? Пока позовут? — из спальни вышла бодрая Шаати.
Бедняга заметно поежился.
— Господа хорошие. Может, вы посмотрите, что там, да как, а?
— Неудобно как-то в спальню к голубкам заходить, — вступил в разговор Кареон. — Вы уж сами. А мы позавтракаем и — домой. Негоже долго стеснять хозяев.
— А вдруг, хозяин еще кого ухватит? — слезливо спросил лакей.
— А, вот чего вы боитесь. Чтобы не сморщиться раньше времени? А нас, гостей дорогих, значит, не жалко?
— Жалко, — бедняга всхлипнул, — но и себя жалко.
— Так и быть, заглянем мы в гнездышко к вашему хозяину, — вынес общее решение Кареон. — Но сначала неси завтрак. И проводи нас к комнатам госпожи твоей Ясианы.
Лакей отвел Кареона и Растена к покоям, где находились девушки, а потом исчез, чтобы через несколько мгновений появиться в компании еще троих товарищей. В руках у каждого был огромный поднос с разнообразными кушаньями.
На испуганный взгляд Ясианы Кареон мысленно ответил, что все нормально и повел девушек к друзьям.
— Сначала завтрак, потом дела, — пояснил он так, чтобы слышали все, кто как бы случайно вставал у них на пути.
Лакеи, горничные, важный господин со связкой ключей на обширной талии — всем была работа именно в этой части замка. Они преувеличенно почтительно склонялись перед недоумевающей Ясианой. "Держи лицо" — это все, что сообщил ей дракон, пока они не добрались до гостиной, где их поджидали друзья и завтрак.
— Любезный, — Гортез обратился к лакею, который уже считал их своими спасителями.
— Банис, ваше всемогущество, меня зовут Банис, — слуга низко поклонился.
— Любезный Банис, можешь подождать около комнаты повелителя, не порть своей кислой физиономией наш завтрак, — Гортез с любовью, но и толикой подозрения рассматривал принесенные блюда. Затем сообщил: — Все чисто.
Банису понадобился еще один взгляд, чтобы окончательно понять, что в его помощи не нуждаются, и удалиться за дверь. Друзья дружно уселись за стол. Ясиана вопросительно поглядывала на каждого поочередно, но они так были увлечены едой, что совершенно не находили возможности сказать что-нибудь помимо просьбы передать то или иное блюдо. Первой нарушила напряженное молчание Ладина.
— Благородный ренд, — обратилась она к Тедору, сидящему напротив, — пусть не обижаются остальные господа, но вы мне показались самым отзывчивым, — сразу трое, в том числе и вампир, поперхнулись, — как вы думаете, повелитель позволит мне остаться с Ясинкой? Понимаете, я не хочу возвращаться к отцу. Он же ваш друг, да?
— Эм, кто, ваш отец? — Тедор все еще не пришел в себя от столь лестной оценки его душевных качеств.
— Да нет, же, — отмахнулась девочка. — Я спрашиваю про повелителя.
— Повелитель? О да, в некотором роде он наш очень старинный друг. Многие хотели бы его видеть, и поговорить с ним по душам. Но, так получилось, что повезло нам. А теперь, можешь забрать эту тарелку с пирожными и угостить своих кукол.
— Я уже большая, и не играю в куклы, — Ладина понадеялась, что ее визави не заметил тряпичную куклу, спрятанную в складках юбки.
Тем не менее, она правильно поняла намек и, гордо задрав голову, пошла к выходу, впрочем, не забыв захватить пирожные.
— Ну что? Осмотрим сначала результат трудов своих? Или Шаати пояснит, что же она сделала? — Гортез, довольный завтраком и тем, что группа снова вместе, первый поднялся из-за стола.
— Осмотрим, — решила за всех дроу. — Мне самой интересно.
— Шаати, — Наитинэль был, как никогда, строг. — Ты никогда не делала такого раньше?
— Все мы когда-то делаем что-то в первый раз, — ответила его возлюбленная и направилась к двери. — Банис, показывай, что у вас случилось.
Снаружи их уже поджидала толпа взволнованных слуг. Они бестолково топтались в коридоре, не зная, чем занять себя. До ужаса боялись заглянуть в комнату повелителя, но любопытство пересиливало даже ужас. Каждый хотел первый узнать, что же произошло за дверьми спальни повелителя? И почему он до сих пор не потребовал завтрак? И как теперь относиться к девушке, которую повелитель прилюдно назвал своей женой? И что же будет с каждым из них, если…
— Кто из вас камердинер повелителя? — властно спросил Кареон. — Что там у вас случилось?
Сквозь толпу протиснулся мужчина лет пятидесяти. Он заискивающе заглядывал на друзей, всем своим видом выражал благодарность за то, что его не заставили идти в спальню к повелителю, как это намеревался сделать дворецкий.
— Я, я камердинер, господа хорошие. Уже почти тридцать лет, как при господине моем состою. И отец мой при нем был, и дед. Сына, вот, подготовил, — слуга заметил хмурый взгляд заговорившего с ним гостя и осекся. — Рой меня зовут. Изволите, чтобы провели вас к господским покоям?
— Проведешь, — заверил его дракон, а потом оглядел собравшихся слуг. — Кто здесь старший?
Вперед выступил толстяк с ключами. Он даже не пытался скрыть бившую его дрожь.
— На мне лежит ответственность за имущество и людей в замке. Осин я. Мое имя Осин Тоэш.
— Значит, за имущество и людей? То, что нужно, — Кареон окинул взглядом остальных слуг, коротко бросил им: — По местам. Ведите, — обратился он к двум оставшимся после того, как все лишние поспешно исчезли.
— Почему сами до сих пор не зашли к своему господину? — продолжил допрос дракон по дороге.
— Что вы? Как можно. Повелитель не позволяет появляться у него без зова.
— А ночью звал?
— Нет, — камердинер замялся. — Но, кричали же.
— Мало ли от чего люди кричат в спальне, — Гортез был неисправим.
— Ясиана, стоит ли тебе идти? — Шаати решила поберечь нервы подруги от нелицеприятного зрелища.
— Я все равно увижу это при слиянии, — заявила девушка и поспешила следом за друзьями.
Около роскошных резных дверей сопровождающие замялись, недвусмысленно давая понять, что идти дальше они не намереваются.