Академия под ударом
Шрифт:
Он думал, что принц снова вспылит и примется доказывать, что к сопливому носу королевского сына выстроится целая очередь прекрасных дев с носовыми платками, однако Жоан лишь кивнул.
— Хорошо, милорд. Я усвоил урок, — заверил он.
— Если почувствуете хоть что-то необычное, скажите мне, — велел Оберон. Элиза не стала подходить к ним, просто села в одно из кресел. Принц снова утвердительно качнул головой.
— Да, милорд. Разрешите идти? У меня скоро первое занятие… — он покосился на Анри и пробормотал: — Как раз зельеварение.
— Идите, — кивнул Оберон, и молодой человек пошагал к выходу. Анри усмехнулся,
— Вот что значит хорошая трепка, — язвительно произнес Анри. — Как много ума она отвесила этому юноше! И всего за пару минут.
Оберон покачал головой. Он не сомневался в педагогических преимуществах взбучки, но сейчас…
— Кто-то стравил вас, — уверенно сказал он. — Осталось выяснить, кто и почему.
— Что ж! — беспечно улыбнулся Анри. Сейчас, когда принц ушел, к нему вернулось прежнее веселое расположение духа. — Тогда будем жить дальше, работать и искать негодяя.
Кабинет, в котором Оберон читал лекции студентам своего второго курса, граничил с маленькой лабораторией, которую Анри отвел под свой склад для того, что сейчас не нужно, но потом может как-нибудь пригодиться, и накопленного количества шагов хватало, чтобы декан и Элиза могли спокойно делать свою работу.
— Сейчас две пары, а потом перерыв, — сказал Оберон. Студенты, которые шли мимо них в аудиторию, с любопытством смотрели на Элизу и своего декана. Всем было интересно, что за женщина теперь делит с ним жизнь. — Если погода позволяет, то я обедаю на свежем воздухе. Присоединишься?
Элиза подумала, что вряд ли у нее есть выбор и только потом опомнилась и оттолкнула от себя тягостные мысли.
— Конечно, — ответила она. — Сегодня так солнечно! Будто снова лето.
На том они и расстались. Оберон вошел в аудиторию, и Элиза услышала, как гневно пророкотал его голос:
— Какой мерзавец уже накидал шары-вонючки?
Мерзавцы шумно принялись оправдываться, что тут все так и было еще до их прихода.
Однажды Элиза уже была в лаборатории зельеварения — отец приводил ее к какому-то из своих армейских товарищей, чье имя она успела забыть — но сейчас все равно удивилась обстановке. Да и кто бы здесь не удивился? Чего тут только не было! И бесчисленные держатели с колбами в металлических лапках, и разноцветные груды полудрагоценных камней, и бесчисленное количество пузырьков с деревянными пробками, в которых плавали цветы, и банки с заспиртованными жабами и ящерицами, даже какие-то кости, сложенные в коробку у стены. Анри, который сейчас выглядел, как король в королевстве, с важным видом произнес:
— Это запасное хранилище. Почти все здесь пришло в негодность, вам надо будет найти вещи, которые еще можно как-то использовать. Остальное домовые бросят в печку.
Элиза с готовностью кивнула. Она чувствовала какой-то томительный застой в душе и скорее хотела заняться каким-нибудь нужным делом.
— Вот вам артефакт для оценки, — сказал Анри и протянул Элизе маленькую лупу в золотой оправе. — Наводите на предмет, и если загорится желтый, то эта вещь уже бесполезна. А если зеленый, то с ней еще можно работать, тогда отложите ее вон туда, на стол, а я потом заберу и проверю.
— Хорошо, — улыбнулась Элиза. Из-за стены донесся голос Оберона, но она не различила слов.
Что ж, они рядом, это хорошо. И не только потому, что нет боли
— Загляну к вам после лекции, — Анри улыбнулся в ответ и вышел в коридор.
Когда закрылась дверь, хранилище погрузилось в ту торжественную тишину, которая бывает на кладбищах. И ощущение, что кто-то не сводит взгляда с незваного гостя, было таким же. Элиза похлопала в ладоши, свет ламп сделался ярче, и ощущение взгляда пропало. Самое обычное хранилище, заваленное старым хламом. Как у них на чердаке — туда тоже стаскивали вещи, которые нельзя использовать, а выбросить жалко, вдруг еще понадобятся. Возможно, сейчас кто-то как раз подбирается к этим вещам, уже вынесенным на свалку.
О чем, интересно, лекция Оберона? О том, как убивать оборотней?
— Он не сделал мне ничего плохого, — негромко сказала Элиза. — Он спас мою честь и жизнь. Меня бы уже хоронили, если бы не он. И незачем постоянно искать подвох.
По хранилищу пронесся едва уловимый свежий ветерок, похожий на снисходительную усмешку. «Он спас тебя потому, что в тебе вшита нить, которая не позволяет оборачиваться, — сообщил внутренний голос. — Стал бы он жалеть тебя, будь ты настоящим оборотнем? Что бы он с тобой сделал перед тем, как зарезать?»
— Заткнись, — посоветовала Элиза и принялась за работу.
Груда оранжевых и зеленоватых камней оказалась бесполезной. Когда Элиза брала очередной гладкий камешек и наводила на него лупу, свет был желтым и теплым. Камни были красивыми и почему-то выглядели живыми. Элизе казалось, что в глубине каждого пульсирует что-то маленькое и теплое — пойманный лучик света играл, сплетался в клубок и утекал. Положи на пол эти камни — и они уползут потихоньку.
Птичья клетка, в которой был крошечный скелет, свернутый в кольцо, тоже отразилась желтым. Элиза отставила ее в сторону и невольно обрадовалась тому, что ее пленник давно был мертв. От клетки веяло сырым ужасом, далеким, но все еще реальным.
Каков был обладатель этого скелета? Где он жил? Элиза представила, что такое существо может обитать где-нибудь рядом, и ей сделалось жутко.
В отдельной коробке хранился красно-золотой птичий клюв. Судя по его размерам, птица была примерно с лошадь. Элиза навела лупу, и хранилище залилось ярким зеленым светом.
— Вот как! — улыбнулась Элиза. — Значит, ты полезен.
Почему-то клюв не выглядел пугающим. На коробке была едва заметная надпись карандашом: Dodorus vivari. Элиза убрала клюв и отнесла коробку на большой чистый стол.
— …и мы можем быть уверены: порождения тьмы встретят нас в самых неожиданных местах, — голос Оберона внезапно зазвучал так четко, будто Элиза стояла рядом с деканом. — В квартире, которую вы снимаете у милой старушки, может обитать застенник под обоями или полом, и ему обязательно захочется отведать вашей крови. Наши домовые тоже, в общем-то, неприятные твари, но с застенниками их не сравнить. За тысячи лет мы просто приспособились жить рядом с ними, но не стоит обольщаться их миролюбием. В лесу, куда вы пойдете по грибы, вам может встретиться поддеревник. Они не убивают, только заставляют блуждать вокруг своих деревьев — сутками, пока вы не свалитесь от усталости. Их это забавляет. А прелестная девушка в заведении с красным фонариком может оказаться оборотнем. Вам понравятся ее объятия, но это ненадолго. Если луна полная, то девушка перегрызет вам глотку.