Академия под ударом
Шрифт:
Оберон запустил руки в волосы. Голову наполнило болью: части гигантской головоломки стали соединяться в одно — картина, которую Оберон увидел перед собой, была настолько яркой и жуткой, что он едва удержался на ногах.
— Великий владыка восстанет из пепла и крови, и оживит подземные реки, — пробормотал он. Аверна, Анри и Жоан смотрели на него с одинаковым потрясенным выражением. — Вы сорвались в первый учебный день потому, что рядом с вами была девушка с королевской кровью. Чужачка, которая привела вас в бешенство. Господи Боже…
Жоан
— То есть, у нас все-таки владычица? — шепотом предположила Аверна. — Ваша невеста — девушка из королевской семьи?
— Да, — кивнул Оберон, понимая, что это разрушает все, что могло быть у него с Элизой, разрушает злее, чем ночь осеннего полнолуния. — Поэтому ее и хотят убить.
Глава 9. Девушка из владыческой династии
Оберон сидел на подоконнике, уткнувшись лицом в ладони — эта привычка была у него со времен студенчества. Вынужден быть с людьми, но хочешь закрыться от них — сядь вот так.
Ему хотелось побыть одному. Просто сесть и на несколько минут поверить, что все еще может быть по-другому, и тот хрупкий мир, который он так старательно выстраивал все эти дни, не рухнет песочным замком.
Их импровизированный совет был похож на заседание заговорщиков. Аверна привела всех в собственный кабинет при деканате факультета предвидения, набросила дополнительные чары, которые никому не позволили бы подслушивать их разговор, и приказала домовым принести ужин на всех и вино. Предусмотрительно — такие новости следовало запить.
— Ее отец генерал Леклер, верно? — уточнил Жоан, и Оберон наконец поднял голову и посмотрел на него.
— А вы откуда знаете? — поинтересовался он, чувствуя, насколько язвительно звучит его голос. — В Абарине и Гелевии знают сандаронских генералов?
— Знают, — с достоинством кивнул Жоан. — Я всегда интересовался армией. Надо же реформировать нашу… а для этого следует посмотреть, что есть у соседей. И кто есть. Я, верите ли, даже хотел ему контракт предложить. А потом он покончил с собой.
— Не покончил, — буркнул Оберон. — Его убили.
— Я уверен, что эта история с самоубийством была ради того, чтобы полностью его опорочить, — заявил Жоан. — У военных это не просто грех, а позор. Никто из тех, кто любил и уважал его, не поддержал бы Элизу.
— Подождите! — Анри вскинул руку, во второй держал бокал вина. Зельевар никогда не упускал случая как следует выпить и закусить, особенно за чужой счет. — То есть, мать Элизы из королевской семьи? Или Элиза не родная дочь? Воспитанница? Потому что сам-то генерал не королевских кровей, это точно.
Оберон снова уткнулся лицом в ладони. В ушах шумело, и понимал он теперь только одно: несмотря на то, что он спасал жизнь Элизы, несмотря на
Кто он такой вообще, Оберон Ренар? Сын уездного полицейского, который оказался запредельно талантлив в магии и охоте на порождения тьмы. Он заработал дворянский титул, он обеспечил и себя, и своих потомков, но он никогда не будет ровней девушке из королевской династии. Это невозможно. Как только Элиза узнает правду о себе, то оставит его.
Подобное притягивается к подобному. Королева Сандарона — а Оберон не сомневался в том, что Элиза станет королевой, от такой возможности никто в здравом уме не откажется — может лишь улыбнуться декану на каком-нибудь приеме, не больше. А он, дурак, станет потом вспоминать эту улыбку, и тьма в зеркалах рассыплется ядовитым смехом…
Это будет правильным, и Оберон знал, что никогда не станет осуждать Элизу за такой выбор. Да, он прикипел к ней всем сердцем, он полюбил ее так, как может полюбить одиночка, привыкший к своему одиночеству. Теперь придется ее потерять.
Должно быть, такова его судьба — хотя Оберон и не верил в судьбу. Когда-то она решила соединить их цепью, а потом разорвала эту цепь. Вот и все. Потом Элиза заключит какой-нибудь династический брак, да хоть бы и с принцем Жоаном, а Оберон женится, например, на бывшей студентке — просто потому, что устанет жить один. И все пойдет своим чередом — прилично, скучно, невыносимо больно.
Аверна дотронулась до локтя Оберона — он снова поднял голову и увидел, что она протягивает ему бокал вина и тарелку с мясным рулетом.
— Ты всегда говорил, что нельзя есть и волноваться, — понимающе сказала Аверна. — Давай, перекуси.
Оберон кивнул, поставил бокал на подоконник и, угрюмо посмотрев на рулет, произнес:
— Возможно, у Элизы есть какие-то права на престол. Перед смертью ее отец сказал, что знает правду. Может, это она и есть, эта правда. Элиза должна была занять место Эдварда.
Жоан снова принялся мерить кабинет быстрыми шагами. Анри посмотрел на него так, словно хотел посоветовать сесть и не раздражать, но промолчал. Он тоже волновался — Оберон видел, как Анри нервно покачивает ногой.
О чем он думал, интересно? Жалел, что не успел свести с Элизой более близкое знакомство? Не постарался вовремя завязать отношения потеснее?
Оберон невольно подумал, что выглядел продуманным наглецом, когда настойчиво делал Элизе предложение стать его женой. Возможно, узнав правду о себе, она решит, что он каким-то образом смог узнать обо всем раньше, и старательно суетился, чтобы потом стать принцем-консортом или даже королем.
— Сгибельник, — продолжал Оберон. — Артефакт у убийцы в поезде. Фил Два Стакана и Обер Оссе, которые не работают за большое человеческое спасибо. Сколько денег на это угрохано, вы представляете?