Академия
Шрифт:
Телевидение, как всегда, умудрялось по всем каналам гнать одну рекламу, и Варфоломей уже совсем собрался выключить эту бодягу и попытаться уснуть, как вдруг его внимание привлекла трансляция какого-то богослужения. Передача, как нельзя больше, соответствовала его теперешнему настроению – казалось, кто-то и впрямь заботился о том, чтобы обратить его в веру.
В первые минуты Варфоломей с некоторой долей умиления и растроганности разглядывал пухлых мужчин, облаченных в золоченные, торжественные одеяния. Их лица были исполнены благостной сосредоточенности. Но несмотря на то, что душа его уже была почти готова припасть к ногам православной церкви, его ум, всегда склонный к скептическому анализу, одержал победу. Вероятно,
Рядом с бывшим партийным идеологом стоял один из воротил теневой экономики, миллионер, как утверждали газеты, и тоже беспрерывно и мелко-мелко крестился. Его лицо так и светилось набожностью.
«И ты тоже жаждешь стать таким же, оказаться в этой компании?» – нашептывал внутренний голос Варфоломею.
И тут раздался громкий и весьма продолжительный звонок в квартиру. Так нагло звонить мог только его старый друг и бывший сослуживец Василий Цветков. То ли его профессиональная привычка действовать решительно и устрашающе, когда группа захвата рвется в пристанище очередного бандита, то ли просто жизнелюбивый, энергичный характер побуждали Цветкова, надавив на кнопку звонка, не отпускать с нее свой палец до тех пор, пока враг не капитулирует.
И стоило только Варфоломея, даже не спросив «кто», открыть дверь, как еще с порога на него обрушилась гневная тирада его давнего товарища.
– Ну, знаешь! Друг называется! Сидишь тут, бездельничаешь, предаешься лени, а я тебе, что, свиноферма? Или живой уголок в детском саду? Сдал мне свое гнусное животное на один день, а сам скрылся на две недели! Нет, так настоящие друзья не поступают! И не делай вид, что ты ничего не понимаешь!
Варфоломея ничуть не удивил и не обидел подобный напор его друга. Между ними давно была принята именно такая грубовато-смешливая форма общения. Встречаясь, теперь уже не так часто, как прежде, они всякий раз словно бы начинали некую игру, где Варфоломею обычно отводилась роль этакого непонятливого недотепы, а Цветкову – бывалого начальственного солдафона. Нередко таким образом они разыгрывали целые сценки, потешая друг друга.
И сейчас Варфоломей сразу включился в игру.
– Уж вы простите меня, бестолкового, но я не понимаю причины вашего гнева. О какой свиноферме вы изволили говорить? Ты, что занялся животноводством? Я всегда говорил, что нынче нашему брату без дополнительных источников дохода никак нельзя. В высшей степени похвально! Я вот тоже пытался с помощью рыболовства поправить свое бедственное положение, но маленько не удалось… Надеюсь, у тебя дела пойдут успешнее.
– Вот я тебе сейчас покажу животноводство! – Василий засунул руку за пазуху, и перед лицом Варфоломея возникла возмущенно пищавшая морская свинка.
– Ах, вот ты о чем! – воскликнул Варфоломей, словно до него и впрямь лишь теперь дошло, чем были вызваны возмущенные эскапады его друга. – Каюсь, каюсь. Виноват, гражданин начальник. Но тут, понимаешь ли, в дело вмешались экстраординарные события. Пойдем на кухню, чайку хоть попьем.
– Чайку – это хорошо, – уже смягчаясь, проговорил Цветков. – От рюмки чая я никогда не откажусь. Ты только Лельку свою забери, а то моя благоверная уже грозится меня вместе с ней из дома выгнать. «Не могу, говорит, жить с грызуном». Одного обжоры – это она про меня, значит, с меня вполне хватит. Ну, ладно, давай выкладывай, что у тебя там.
Цветков основательно расположился за шатким кухонным столом и приготовился слушать. Причем его добродушно-смешливое выражение лица – этакого ротного шутника-балагура разом неуловимо изменилось, теперь перед Варфоломеем сидел невольно вызывающий уважение своей внушительностью, серьезный человек с проницательными глазами.
«Да уж ничего не скажешь, Цветков – истинный профессионал, до мозга костей, – подумал Варфоломей. – Умеет мгновенно входить в образ. Актер! Одну маску снял, другую надел. Да без этого в нашем деле и нельзя».
Он поведал другу все, что с ним произошло за последние дни, все свои злоключения, утаив только таинственные посещения деда – расскажи Цветкову такое, тот наверняка решит, что у его друга окончательно поехала крыша. И, возможно, прав будет.
Василий слушал друга внимательно, не прерывая. По лицу его было видно, что рассказ Варфоломея произвел на него сильное впечатление.
– А ведь с тобой, братец, настоящее чудо приключилось. Тут и уверовать не долго, – словно бы угадав недавние мысли Варфоломея, полушутя, полусерьезно сказал он.
Но Варфоломей шутить был не склонен.
– Знаешь, – со всей серьезностью сказал он, – я и сам об этом думал. Я бы, честно говоря, и уверовал бы, но только… Как бы тебе сказать… Во что-то другое, но не в это… – и он кивнул в сторону телевизора, на экране которого толстый священник продолжал размахивать кадилом. – Боюсь я этой помпезности, и фальши не выношу, лицемерия. Или я чего-то не понимаю… – закончил он сокрушенно.
– Да… – задумчиво протянул Цветков. – Сложный это вопрос. Без поллитры не разберешься. Не такие головы, как наши, над этим бились. Да что мне тебе об этом рассказывать. Сам Лев Толстой, к примеру, уж на что умный мужик был, могучий, а и он ответа не мог найти. Так что смирись, гордый человек, – завершил он уже в своей обычной усмешливой манере. – Оставим, впрочем, высокие темы. Я ведь к тебе не просто так явился, не с пустыми руками. Я к тебе с предложением. Хочу дать тебе подхалтурить немного. А то ты, гляжу, совсем захирел со своим частным сыском, – и он выразительно взглянул на засохший кусок сыра, который Варфоломей, как щедрый хозяин, выставил в качестве угощения.
– Что за халтура? – вяло поинтересовался Варфоломей. Видно, болезнь еще основательно сидела в нем.
– Да тут одна религия занятная объявилась. Секта, не секта, толком неизвестно. И название такое – язык сломаешь. Погоди, соберусь с силами, авось, выговорю. Ин-пли-нисты – так они именуются. Надумали они тут свое сборище провести в гостинице, в конференц-зале по случаю прибытия к ним каких-то гостей из Америки. В общем, нужен им охранник. Заодно посмотришь, что это за секта. Для твоего любознательного ума это, думаю, будет небесполезно. И платят хорошо. Я бы сам взялся, да не могу, – тут Василий с сожалением почмокал губами. – Сам понимаешь, служба. А ты как – сможешь? Или после болезни еще не оклемался?
– Да нет, почему же. Смогу. Так что считай, что я согласен, – сказал Варфоломей и вдруг без всякого перехода завопил так, что Цветков даже вздрогнул: – Ах ты дрянь этакая!
– Надеюсь, – с сарказмом заметил Василий, опять начиная их обычную игру, – последнее высказывание относится не ко мне?
И они оба рассмеялись, наблюдая за Лелькой, которая, воспользовавшись тем, что ее хозяин был слишком увлечен разговором, добралась до остатков засохшего сыра на тарелке и теперь быстро поедала их, похрюкивая от удовольствия.