Аккорды кукол
Шрифт:
– Если задержим - не имею права. Как отдам?
– А ты не задерживай. Просто скажешь, кто он, откуда, где живет. Я уж сам разберусь.
– Закопаешь?
– В рабство продам, - засмеялся Магомет.
– Какая тебе разница?
– Дело-то на мне повиснет.
– Мало их, что ли? И потом, старость ты себе уже обеспечил. Выше не поднимешься. Поработай ещё года три и уходи. Место мы тебе найдем, теплое.
В дверь постучали, и дежурный лейтенант ввел Симеона. Тот был высок, худощав, одет прилично, а глаза тревожно бегали. Отпустив Клементьева, начальник постучал по столу костяшками пальцев.
– Звук ясен?
– произнес он.
– Выкладывай. Ты сегодня опять с ворованной магнитолой попался? Думаешь, снова твои басенки буду слушать или глаза закрою?
– А что говорить?
– ничуть не удивился Симеон, покосившись при этом на Магомета.
– Вы намекните, я, может быть, и отвечу.
– Ночью сейф вскрыли в "Барсе".
– Хозяин магазина взял объяснение на себя.
– Вор - мальчишка. Шустрый. Изрезался. Каким-то образом узнал, где я храню ключи. Судя по всему - местный.
– Вашей породы? Пардона просим, - сконфузился Симеон.
– Нет, вашей, - спокойно отозвался Магомет.
– Рюский.
– Последнее слово он произнес презрительно, нарочно коверкая.
– Поможешь узнать кто - помогут тебе, - добавил Рзоев, усмехнувшись.
– У меня руки связаны.
– Да вали ты сейчас же на все четыре стороны! Сроку тебе - два дня. Иначе загремишь у меня по полной программе.
Симеон знал, что "не загремит", он делился с начальником выручкой. А сегодня попался по ошибке. Рзоев бы его и так отпустил, ну подержал бы денька три для отвода глаз. Но дело, видно, серьезное, надо помочь. Он хорошо знал всю местную шпану и мысленно перебрал в памяти. Остановился на нескольких пацанах, среди них был и Герман. Однако высказываться пока не спешил. Надо проверить, расспросить кое-кого. А может быть, и самому кусок отколется, если с умом подойти.
– Чего задумался?
– спросил начальник милиции.
– Есть кто на примете?
– Пока нет, - отозвался Симеон.
Начальник снова снял трубку:
– Клементьев? Отпускай этого козла, он не крал, нечего воздух в камере портить...
6
Владислав не пришел к ужину, но Карина махнула рукой: вчера дочь устроила себе гулянки, сегодня - отец... Мысли её были поглощены прочитанным сценарием. Она уже знала, какую роль мог бы предложить ей Клеточкин, если бы фильм действительно состоялся. Хотя попытка снять его чистое безумие. Не потому что сценарий плох или скучен. Наоборот, захватывает с первых же эпизодов и так - до самого конца. Но он производит впечатление большой Игры в подкидного дурака, где карты - это люди, лишенные и воли, и свободы выбора, превращенные в марионеток. А кто сдает их на ломберный столик? Кто владеет душами этих людей? Ответ угадывался с самого начала, с первых слов в сценарии: "Меня создал мастер Бергер..." Автор не пускался в аллегории, он четко давал понять, слугой чьего хозяина является человек. Вот почему от прочитанного оставалось тяжелое, гнетущее впечатление, чувство безысходной тоски и ощущение, что пропасть разверзается под ногами. А зритель? Что будет чувствовать он, ведь восприятие с экрана, от игры актеров, от специфических эффектов ещё сильнее, глубже, эмоциональнее? Не каждому дано заглянуть за амальгаму зеркала, не всякая психика выдержит это. И Карине не понравился финал будущего фильма.
Сняв телефонную трубку, она в нерешительности набрала номер студии. Клеточкин, как ни странно, все ещё пребывал там.
– Коля, ты имеешь какое-нибудь отношение к сценарию или просто поставил свою фамилию на титуле?
– спросила она.
– А ты думаешь, даже это не стоило мне каких-то усилий?
– засмеялся он.
– В общем-то ты права. Но кое-что я там подправил. Снимать-то все равно мне. А что ты имеешь в виду?
– настороженно добавил режиссер.
– Твой соавтор... Кто он? Сценарий очень странный, будто написан... мертвой рукой. У меня какие-то нехорошие предчувствия.
– Глупости. Типичные женские страхи, вызванные задержкой цикла.
– Хам. Как с тобой люди работают?
– Я завтра же тебя с ним познакомлю, с Колычевым.
– Если он такой же хам, как ты, - лучше не надо.
– Алеша - милый, симпатичный юноша, из интеллигентной семьи. Лет двадцать пять, постоянно извиняется, даже если ему наступить на ногу. Смотри не влюбись. Ты у нас красавица восточная, пылкая. Предпочитаешь лысым блондинов.
– Не ерничай, Коля. Лучше ответь: хочешь, чтобы я сыграла в фильме Селену?
– Угадала. Эта роль для тебя. И по фактуре, и по внутреннему содержанию.
– Ты считаешь, что я способна совершить тот же поступок, что и она?
– Никто из нас не знает, на что он способен, пока не окажется в безвыходной ситуации, - изрек Клеточкин и повесил трубку.
Карина задумалась, неподвижно сидя в кресле и положив на колени руки. Потом рассеянно взглянула на вошедшую в комнату дочь.
– А где папа?
– спросила Галя, устраиваясь рядом и заглядывая ей снизу в глаза.
– Что-то его давно нет.
– Может быть, он нашел себе другую семью?
– улыбнулась Карина. Проживем мы с тобой одни, как считаешь?
– Нет, не проживем.
– Никто не знает, на что мы способны, пока не попробуем, перефразируя Николая, произнесла Карина.
– Ты что-то хотела мне сказать?
– Да. Только между нами, - ответила дочь.
– Честно. Папа и ты - это понятно. Но ты ведь и до него наверняка влюблялась в кого-то, он же не сразу появился. Как у тебя это начиналось? В первый раз. Кого ты любила?
– Странные вопросы, дорогуша. У каждой женщины должна быть тайна. За мной многие ухаживали. А что ты вообще имеешь в виду?
– Кто у тебя был первым мужчиной?
– Вот оно даже что!
– Карина растерялась. Она не ожидала от дочери такого любопытства. Видно, та действительно повзрослела. Впрочем, что ж удивительного? Вопросы пола встают перед человеком рано.
– И сколько тебе тогда было лет?
– добавила Галя.
Как тут ответить? Правду? Солгать? Что принесет пользу, а что - вред? Сказать, что ей тогда было чуть меньше, чем сейчас Гале? Как она это воспримет? Или что хранила целомудрие до встречи с мужем? Не поверит. Они, нынешние дети, все знают, даже больше, чем мы. Тот мальчик был её ровесником, и они просто играли, играли и заигрались, оставшись одни. Все вышло из-за какого-то детского любопытства, желания подражать взрослым, собезьянничать. Но она не стала ни распутной девчонкой, ни психованной дурой. Было - и прошло, как запомнившийся урок. Наоборот, относилась с тех пор к мужчинам осторожно, выборочно, а до замужества с Владиславом и было-то всего шесть любовников (включая тот первый "опыт"). И за все двенадцать лет жизни с мужем ни разу ему не изменяла...
Из трудной ситуации Карину вывел звонок.
– Папа пришел, беги, открывай!
– с облегчением выдохнула она.
7
Пернатый поднял руку, сердито цыкнул и замер, прислушиваясь. Затихли и его приятели, тревожно переглядываясь.
– Ты чего?
– шепотом спросил Татарин, щуря и без того узкие глазки.
Гусь застыл со стаканом в руке. Арлекин и Додик, уже нанюхавшись "резины", бессмысленно улыбались. Девчонки испуганно жались друг к другу. Где-то неподалеку хрустнула ветка. Потом ещё одна.