Алатырь-камень
Шрифт:
– Вот ты сейчас сидишь и думаешь – дескать, варвар этот русич, и что-либо благородное ему чуждо, – медленно произнес Константин, пристально глядя на королевича. – А еще думаешь, что я просто решил над тобой посмеяться, когда спросил про чтение.
– А-а-а… откуда… – начал было Коломан.
– Да у тебя все на лице написано, – добродушно пояснил рязанский князь. – А чтение – дело и впрямь хорошее. Я своему сыну Святославу постоянно повторяю – лучше лишний раз прочитать Аристотеля или Платона, чем на праздной охоте время провести.
Коломан звонко икнул. Он столько раз хотел, точнее, мечтал услышать что-то подобное от отца, но тот этого так никогда и не сказал, постоянно ставя ему в пример брата Белу, крепкого и здорового парня. Тот был всего на два года постарше [76] , но по виду – на все пять. Читать Бела не любил, зато умел не только охотиться без устали. Конечно, рыцарей своего отца, короля Андрея, он в этом ремесле обогнать еще не мог, зато в своем кругу перепивал всех сверстников.
76
Сыновья венгерского короля Андрея II в это время были совсем юными. Старший, будущий король Бела IV, родился в 1206 г., а Коломан – в 1208 г.
Да и до женского пола Бела был тоже весьма не прочь, охотно делясь с младшим братцем рассказами о своих похождениях, легенды о которых, по его уверению, уже давно бродили не только по столице, но и чуть ли не по всей Венгрии. Да что там похождения, когда он вот уже несколько лет был женат, причем не на ком-нибудь, а на дочери самого никейского императора Федора Ласкариса [77] . Но это все старший брат. Коломан же был… Эх, да что там говорить.
«С одной стороны, мне все это не больно-то и пригодится, – оправдывался он сам перед собой. – Все ж таки Бела – наследник престола. Но с другой – всякое может случиться. Вон отец тому самый живой пример. Он-то ведь тоже не самым старшим был, а если считать дядю Саломона, умершего во младенчестве, так и вовсе и вовсе третьим сыном моему деду Беле III доводился, а вот поди ж ты, стал королем [78] . А если и у нас такое приключится? Ох и смеяться тогда надо мной все станут».
77
Свадьба королевича Белы и дочери никейского императора Федора Ласкариса Марии (?—1270), состоялась в 1218 г.
78
Старший сын короля Белы III Эмерих (Имре) I правил после смерти отца с 1196 по 1204 г., но в возрасте 30 лет скончался. После смерти Эмериха престол достался его пятилетнему сыну Ласло (Владиславу) III Дитя, которого его опекун и дядя Андрей (будущий король), вместе с его матерью Констанцией – дочерью короля Арагона Альфонса II, заточил в тюрьму, из которой она бежала, переправившись в Вену, к герцогам Австрийским. Там Ласло вскоре и умер. И тогда пришел черед Андрея II.
И впрямь – у него и с охотой не ладилось – причем не столько страх в душе был, сколько непонятная и даже его самого тревожащая жалость ко всему зверью, а уж про барышень и вовсе говорить не приходится. Но тут хоть на возраст сослаться можно, а с вином оправданий нет. С ним же у Коломана была и вовсе беда – первый кубок еще куда ни шло, а вот со второго уже начинало мутить. Ну разве это дело?
«С другой стороны, вот того же рязанского князя взять, – вдруг подумалось ему. – Уже которую трапезу я с ним сижу, а ведь так ни разу и не видел, чтобы ему слуги в кубок вина доливали. Выходит, одним обходится? Или… Или у него там и вовсе не вино?» – Коломан даже немного вспотел от таких мыслей.
– Хороший ты человек, царевич, – продолжал между тем Константин рассудительно. – Вот только в жизни немного иначе все, чем в книжной премудрости. И люди не всегда похожи на тех, про которых там пишется. Да и глупо это – ждать от врага, чтобы он свое слово сдержал. Вот ты сам представь, что я сейчас все свои полки на твоего отца двину. Неужто они дома усидят и откажутся идти воевать против меня, когда их король позовет. Простить их можно было бы только при условии, ежели бы мы с тобой… – произнес он задумчиво, но тут же энергично тряхнул головой, словно изгоняя глупую мысль. – Да нет, не согласишься ты. Нечего и говорить, – и украдкой покосился на заинтригованного Коломана.
Наступила пауза. Победил в ней опыт – принц первым прервал молчание.
– Если от меня потребуется поступить как-либо против рыцарской чести, то я, конечно, откажусь, – начал он медленно, будто размышляя вслух.
– Зачем же против чести, – искренне удивился Константин. – Я хочу, чтобы они перестали быть моими врагами. А это может произойти только в том случае, если я подпишу с тобой мирный договор.
– Это может сделать лишь мой отец. Я не вправе распоряжаться землями королевства, если ты их потребуешь.
– А если не потребую? – осведомился рязанский князь.
– И размер выкупа тоже не вправе определять, – нашел еще одну причину Коломан.
– А если совсем без выкупа?
– И что же, так ничего и не потребуешь? – не поверил принц.
– Ты знаешь, – задумчиво произнес Константин. – Вот с отцом твоим, королем Андреем, у меня иной разговор был бы, пожестче, чем с тобой. А что я от тебя могу потребовать? – Он мягко улыбнулся мальчику, сидящему перед ним. – Да ничего. Ты ведь правильно говоришь – ни угодьями земельными, ни серебром, ни прочим ты распоряжаться не вправе. Ну, разве что на моей коронации в Киеве поприсутствовать. Пусть все увидят, что ты на нее прибыл. Значит, наши государства в мире находятся. Или даже нет, – оживился он. – Не просто побывать на ней, а и принять участие. Тогда все соседи уверятся в том, что нас рассорить не удастся.
– И это все? – недоверчиво переспросил Коломан.
– А чего же еще? – искренне удивился Константин. – А сразу после нее я всех твоих воинов вместе с Фильнеем и освобожу. Или даже нет, – тут же передумал он. – Мы лучше вот как поступим. Я еще до нее половину выпущу. Должна же быть у тебя свита, хоть и небольшая. Думаю, два десятка будет достаточно. А потом, после подписания договора, и остальные свободу получат. Пойдет такое?
– Такое пойдет, – твердо заявил королевич.
– Слово? – серьезно переспросил рязанский князь.
– Рыцарское! – гордо произнес Коломан и тут же осекся. – Я ведь не опоясан, да и шпор у меня нет.
– Да-а-а, – задумался Константин. – Это меняет все дело. Как можно принимать участие в коронации, не будучи опоясанным. Жаль, жаль, – сокрушенно вздохнул он, подмечая, как вытягивается от огорчения лицо Коломана. – Хотя что это я?! – хлопнул он себя по лбу. – Можно подумать, что я завтра на царство венчаться стану! Времени-то еще сколько угодно. Успеем мы тебя и опоясать, и шпоры надеть.
– А разве у вас на Руси среди… – Коломан смешался, закашлявшись и радуясь, что слово «варваров» он все-таки произнести не успел, в самый последний миг ухватил себя за язык. – Разве среди твоих воинов, – продолжил он, – есть рыцари?
– Ну-у, если исходить из строгих канонов, про которые ты читал, – протянул Константин. – Тогда, конечно, нет. Но это не беда. У меня ведь помимо тебя еще и польские князья будут. Вот они-то тебя и опояшут, чтоб все честь по чести было.
– А подвиг совершить? – почти жалобно спросил Коломан.