Алая нить
Шрифт:
– Спасибо. Мне очень скучно. Терпеть не могу одиночества. Я бы выпила бокал шампанского.
Конечно, что еще она могла заказать. Она очень хорошо говорила по-английски, и ему нравился ее французский акцент. Интересно, сколько она стоит, подумал он.
– Я тоже здесь живу, – заговорила она. – Я приезжаю сюда на месяц каждое лето. Эта гостиница такая удобная.
Она улыбнулась официанту. Вид у него был почтительный.
– Добрый вечер, мадам.
– Добрый вечер, Жак.
– Шампанского для дамы. – Фраза сорвалась с языка Стивена, прежде чем он успел остановиться. – И бурбон для меня. – В пьяном виде
– Меня зовут Полина Дювалье, – сказала она. – При жизни мужа мы проводили здесь больше времени. Он любил играть. А мне от игры скучно.
– Так же как от одиночества? – спросил Стивен.
Она погасила недокуренную сигарету. На левой руке у нее было кольцо с квадратным изумрудом. Судя по нему, она стоит очень дорого.
– Вы не сказали, как вас зовут, – напомнила она.
У нее был расчетливый взгляд, но в нем таилась улыбка. Интересно, что ее смешит, подумал он.
– Стивен Фалькони.
– Звучит вполне по-монакски, – заметила она. – В здешних жителях много итальянской крови.
– Как шампанское? – спросил он и отхлебнул большой глоток виски. Ему хотелось напиться. Злость возбуждает, а он был зол на весь свет. Больше всего на судьбу и на себя.
– Хорошее. Вы здесь один?
Обычно они об этом не спрашивают. Какого рожна ей надо?
– Нет. Жена осталась наверху. Вы интересная женщина, вы это знаете?
– Надеюсь, – сказала она и засмеялась. – А вы интересный мужчина. Очень интересный. Я смотрела, как вы накачиваетесь спиртным, и думала: как жалко. Такой мужчина пропадает. Хотите, поднимемся в мой люкс? Я больше не хочу шампанского, а вы, кажется, уже достаточно пьяны.
Он встал из-за стола. Вроде твердо держится на ногах.
– Люкс?
– Ну да, люкс, – повторила она. – Я останавливаюсь в одном и том же каждый год. Наверное, я вам плохо все объяснила. Я приглашаю вас, потому что мне этого хочется. Когда я вижу мужчину, которого хочу, я не жду, пока он меня попросит. Пойдемте?
– Конечно, почему бы и нет? – Он двинулся за ней к лифту.
Ее номер был лучше, чем у него. В дверях она с улыбкой повернулась к нему.
– Я не poule de luxe [10] , – поддразнила она его. – Мне не нужно платить, месье Фалькони, разве только натурой. Я люблю, когда меня раздевают. Пойдемте в спальню?
10
Шикарная проститутка (фр.).
Около пяти часов она разбудила его.
– Через полчаса горничная придет убираться. Если вы сейчас уйдете, то никого не встретите.
Он сел в постели, устало потянулся. Долгая была ночь, и женщина утомила его до предела. Она дружелюбно улыбнулась. На ней был шелковый халат, и она курила «Кэмел» из его пачки.
– Я довольна, – объявила она. – Надеюсь, вы тоже.
Он встал с постели, взял у нее сигарету и глубоко затянулся. У сигареты был тот же вкус, что у него во рту, – вкус мадам Дювалье.
– Вы часто так делаете? – спросил он.
– Не очень, – ответила она. – Только когда мне нравится мужчина. Ваша одежда на диване. Вы здесь долго пробудете?
– Четыре дня.
– Мы можем встретиться еще раз, – предложила она. – Может быть, вы снова поссоритесь с женой.
– Откуда вы знаете, что мы поссорились? – спросил он.
Она пожала плечами.
– Одинокая женщина должна быть осторожной. Я порасспросила о вас, прежде чем подойти к вам. Есть только одна причина, по которой мужчина во время медового месяца сидит один и напивается. Что вы ей скажете?
Стивен кончил одеваться.
– Это уж мое дело.
Она снова пожала плечами.
– Ну конечно. Мне не следовало спрашивать. Вы знаете мой номер. Если мы не встретимся, то счастливого пути, может быть, когда-нибудь, если вы приедете еще в Монте-Карло... – Она открыла дверь и протянула руку. – До свиданья, месье Фалькони.
Они ни разу не назвали друг друга по имени.
– До свиданья, мадам Дювалье.
Они обменялись рукопожатием. Она тут же закрыла дверь, сбросила на пол халат, забралась в постель и уснула.
Клара слышала, как он вошел. Долгие часы этой ночи не принесли ей облегчения даже в виде сна. Черепки разбитой фарфоровой вазы валялись на полу. Она ходила по ним, дробя их в пыль. Она больше не могла ни плакать, ни злиться.
Я сломлена, говорила она себе. Он сломил меня. Если он вернется, я буду целовать его ноги, рвать на себе волосы и пресмыкаться, если только он вернется и простит меня...
Она подбежала к нему, путаясь в ночной рубашке. Она обняла его, на глазах ее снова появились слезы и заструились по лицу. Тут она почувствовала запах чужих духов и вскрикнула:
– Где ты был? Я ждала тебя всю ночь.
Запах духов бил ей в ноздри. Она почти задыхалась. «Жуа». Самые дорогие духи в мире.
– Сядь, Клара, – проговорил Стивен. – Перестань плакать и заводиться. Я хочу, чтобы ты выслушала меня. Очень внимательно. – Он отстранил ее и усадил на кровать.
– Ты был с другой женщиной, – выдавила она. – Я знаю.
– Верно, был. И каждый раз, когда ты будешь вести себя так, как вчера вечером, я стану находить себе другую женщину. Может быть, на ночь, может быть, на более долгий срок. Я и не думал смотреть на блондинку в казино. Я думал о работе. О нашем семейном деле, Клара. Я подсчитывал, сколько она могла проиграть, если ей позволяют так много выиграть. Наши с тобой отцы хотят заняться этим делом. А ты только и думала, что я хочу переспать с ней. И закатила скандал, и заставила меня уйти, прежде чем я закончил. Ты вопила, как уличная девка. И вот что я тебе скажу. Ты хочешь, чтобы я был верен тебе, был хорошим мужем? Тогда больше не поступай так. Никогда не говори о моей жене, Анжеле. Да, я сказал: о моей жене. Закрой рот, Клара, и больше ничего не говори.
– Почему бы тебе не побить меня? – спросила она. – Вместо этого ты меня убиваешь.
– Потому что это тебя не остановит, – ответил он. – Я уже хорошо тебя знаю. Никакие побои на тебя не подействуют так, как это. В гостинице живет одна женщина. Я могу прийти к ней, когда только захочу. Все зависит от тебя. Теперь я приму душ. А ты подумай. И прибери-ка этот мусор на ковре, пока не принесли завтрак.
Когда он вернулся, она сидела в кровати. Она причесалась и слегка накрасила губы. Собирая черепки, она порезалась и перевязала руку носовым платком, на нем выступила кровь. Она открыла ему объятия.