Алая нить
Шрифт:
– Merci, Altesse [6] , – говорил он каждый раз с легким поклоном.
Кто-то рядом со Стивеном сказал по-английски:
– Посмотреть на это, и не подумаешь, что немцы проиграли войну, верно?
– Она немка? – спросил Стивен.
Рядом с ним стоял человек лет тридцати пяти, с острым лицом англичанина и слегка гугнивым голосом.
– Баронесса Беатрис фон Арентц, – ответил он. Ему было велено следить за американцем, а по его мнению, в подобном месте лучшим способом держать человека в поле зрения было разговаривать с ним. Это не был общепринятый метод, но он никогда в жизни не делал того, что было общепринято. Разве что проиграл свое наследство. – Муж богат как дьявол, – продолжал
6
Спасибо, ваше высочество (фр.).
7
Литературная аллюзия с героем известного произведения немецкого писателя Э. Распе (1737 – 1794) «Приключения барона Мюнхгаузена».
8
Гуннландия – ироническое название Германии; образовано от слов «гунны» и «Land» (земля).
– Она выигрывает, – заметил Стивен. – Она уже выиграла уйму денег.
– Но меньше, чем проиграла, – ответил англичанин. – Казино – как букмекеры, разве вы не знаете? Они всегда остаются с прибылью. А вы играете?
– Нет, – ответил Стивен.
– А красавица леди?
Клара стояла рядом с ними, не двигаясь и не говоря ни слова. Англичанин сказал:
– Я Ральф Мэкстон. Из PR [9] .
– Моя жена, – ответил Стивен. – Она тоже не играет. Я Стивен Фалькони, рад познакомиться с вами.
9
PR – комитет по установлению общественных связей.
Внезапно раздался взрыв аплодисментов. Баронесса выиграла большую ставку. Теперь она была красива, как бывают красивы худые северянки – изящная лепка лица и светло-голубые глаза. Она ослепительно улыбнулась.
– Отвези меня домой, – сказала Клара по-итальянски.
Он удивился.
– Почему? Ты же говорила, что тебе здесь нравится. Что случилось?
– Ты уже достаточно времени пялишься на эту блондинку, – яростно прошептала она. – Я уезжаю.
– Извините, – сказал он англичанину и устремился за ней. Она шла очень быстро, проталкиваясь в гардеробную.
Он подождал, пока она надела меховую накидку.
– Подожди-ка, Клара. Одну минуту. Ты уже повеселилась, но мне еще рано уходить. Это работа, понимаешь?
– Что ты собираешься делать, когда я уйду? Подцепить эту старую суку?
Они говорили тихо, но было ясно, что они ссорятся. Стивен увидел, как один из служащих приближается к ним с решительным видом, говорящим яснее любых слов: мы не потерпим здесь никаких ссор.
– Хорошо, – сказал он. – Мы возвращаемся в гостиницу. И клянусь Богом, Клара, это тебе так не пройдет!
Она его не боялась. А он был взбешен, и любая другая женщина перепугалась бы. Но только не Клара. Она сорвала ожерелье и серьги и яростно швырнула их через всю комнату.
– Ты стоял и пялился на эту дрянь! – кричала она. – Таращился на нее, на ее сиськи. Думаешь, я не видела? Блондинка, как та, другая шлюха!
Он не ударил ее. Он не ручался за себя. Он стоял и смотрел на орущую фурию.
Счастливые дни и страстные ночи, проведенные в Париже, исчезли как сон. Злая, отчаянная ссора в начале медового месяца
Она побежала за ним.
– Куда это ты? – закричала она. – Обратно в казино? Искать ее?
Он попытался успокоиться. Разжал кулаки и постарался, чтобы голос звучал ровно.
– Я тебе не отец. Ты меня с ним перепутала. Я ухожу, увидимся, когда вернусь. Если вернусь.
По дороге к лифту он услышал, как что-то разбилось. Спустившись в бар, он заказал выпивку.
– Бурбон со льдом, – сказал он. – У вас тут есть «Кэмел»?
– У нас есть все марки, месье, – спокойно ответил бармен.
– Две пачки, – сказал Стивен.
– Хорошо, месье. Я принесу.
Бар был полон народу. Люди не интересовали Стивена. Ему хотелось посидеть в одиночестве и как можно скорее выпить. Какого дьявола я буду с ней делать, спрашивал он себя. Напиток обжег внутренности, но не помог ответить на вопрос. Он думал, что любит ее; оказалось, что ничего подобного. Второй бокал поверг его в состояние горькой откровенности перед собой.
Его просто ослепило вожделение, да еще заманчивость объединения с семьей Фабрицци. Он женился, исходя из правильных побуждений; вот только они оказались неверными для них обоих.
И она своим женским чутьем угадала правду. Как бы он ни потакал ей, как бы ласков к ней ни был, его сердце не принадлежало ей. Он ненавидел женщин с таким бурным характером, как у нее; через несколько лет она станет настоящей ведьмой. Он ненавидел ревность, когда жена взрывалась оскорблениями и упреками, не желая слушать никаких объяснений. Это все равно что жить с двумя женщинами: одна из них – очаровательная, жизнерадостная спутница и страстная любовница, а другая – мерзкая фурия, сыплющая грязной руганью, как последняя шлюха. Конечно, есть простое средство, и он знал, что его отец или младший брат посоветовали бы ему воспользоваться им. Проучить ее как следует, раз и навсегда. Чтобы несколько дней не могла встать. Мужчина должен быть хозяином. Ее отец прекрасно бы все понял. Он, конечно, не допустил бы повторения такого «педагогического воздействия», но один разок – одобрил бы, конечно, не похвалил бы вслух, а просто посмотрел сквозь пальцы.
Но я не могу. Стивен Фалькони проглотил остатки виски. Если бы я был просто сыном моего отца, не учился в американском колледже, если бы никогда не знал Анжелу, я, может быть, и задал бы трепку своей жене. Но не могу. Он вовсе не собирался думать об Анжеле. Она пришла ему на ум и вдруг возникла перед ним как живая. Сказывался третий бокал виски.
Он видел ее совершенно отчетливо; слышал ее ясный английский выговор, видел застенчивую улыбку. Он полюбил ее так, как никогда не полюбит Клару. Но она была лучшей защитой Клары от того, что было принято в их среде. Он не мог ударить Клару, потому что знал Анжелу. Ирония положения заставила его улыбнуться. Как бы она разозлилась, если бы узнала об этом. Клара предпочла бы, чтобы он побил ее, чем быть обязанной своим хотя бы внешним благополучием и спокойствием мертвой женщине, которую он любил.
– Простите, у вас не найдется прикурить?
Стивен поднял голову и взглянул на женщину, которая стояла у столика. Боже, подумал он, и здесь они. Она была очень хороша собой, изысканно одета. Он не встал. Он щелкнул зажигалкой, и она нагнулась к огоньку.
– Спасибо, – сказала она. – Я, кажется, потеряла свою. Вы живете здесь?
– Да. Хотите выпить со мной? – Он смотрел на нее нескрываемо оценивающим взглядом. Хорошая фигура, красивая грудь, дорогие духи. Он подумал о Кларе, и в нем зашевелилось мстительное чувство.