Албазинец
Шрифт:
– Ты кто? – когда девушка немного успокоилась, спросил Федор через толмача.
Вместо ответа она фыркнула и отвернулась. Гордая, надменная, она всем своим видом показывала, насколько ей неприятна эта встреча.
– Ну так как, сама назовешься али я тебя пытать начну? – улыбнулся старшина и демонстративно разрезал воздух нагайкой.
– Не трогайте! Не трогайте мою госпожу! – неожиданно услышали казаки испуганный девичий голос, и в ту же минуту из украшенного цветами и богатой канчою паланкина выскочила невысокая
– Так у нас, оказывается, не одна, а две пленницы! – радостно воскликнул Федор.
Он обратился к девочке-подростку, пытавшейся заслонить собою ту, которую она назвала госпожой:
– Ну а ты, ты-то хоть скажешь, кто вы такие и куда держите путь?
Боясь, что казаки учинят им пытку, она с испугом что-то залепетала.
– Ну же, Егорша, перескажи, что она там прощебетала, – попросил толмача старшина.
Так казаки и узнали, кто такие эти две крали, как их зовут и куда они держат путь.
– Вот те на! Саму принцессу богдойскую в полон взяли! И что ж мы с ней будем делать? – восхищенно воскликнул Гридя Бык, обращаясь к старшине.
Тот мгновение подумал:
– А возьму-ка я ее, братцы, в наложницы! Пущай у меня тесто для пирогов месит.
Услышав это, казаки весело заржали.
– Вот тебе Наташка-то покажет наложницу! Ведь ты ж эту девку, поди, не только тесто месить заставишь, а и на сеновал поведешь, – подначил его Карп, вызвав тем самым новую волну смеха.
– Послушай, Федька, отдай мне эту кралю, – подъехав к Федору вплотную на своей каурке, негромко попросил его Ефим Верига. – Ну на кой она тебе? У тебя жена, а у меня, сам знаешь, пустая изба. Отдай, прошу тебя! За это я тебе по гроб жизни благодарен буду.
Федор насупился.
– И не проси, – сказал. – Если хочешь, бери служанку.
– Так ведь она ж еще ребятенок! – в сердцах бросил Ефим.
– Ну и чиво? – усмехнулся старшина. – Поверь, и не заметишь, как она бабой станет. Девки ведь быстро растут. Вон взять мою Аришку. Тоже ведь, вроде, сопля, а уже женихается.
Девушкам дозволили сесть в паланкин, и Федор велел кули следовать в сторону русской границы.
– Куда это вы нас ведете? – выглянув из-за занавески, испуганно спросила Сан-пин казаков.
– В полон, девонька, в полон! – ответил ей за всех Карп. – Не бывала еще за Амуром? Ну вот и побываешь.
Девушка была в отчаянье.
– Мой брат все равно вас догонит и убьет! – заливаясь слезами, предупредила она. – Я послала своего слугу в Чучар, так что ждите погони.
И ведь не врала девка-то. На следующее утро, когда казаки, позавтракав, снова двинулись в путь, они вдруг увидели далеко впереди на невысоком взлобку вооруженных конников. Их силуэты
– Маньчжу!
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – смачно выругавшись, с досадой произнес Федор.
Затем он обратился к товарищам:
– Что, братцы, делать-то будем? Богдойцев-то вона сколь – одолеем ли?
– Вряд ли, ведь их там сабель сто, не меньше, – напряженно вглядываясь вдаль, произнес Гридя. – Может, бросим этих краль? Тогда проще будет бежать.
Старшина нахмурил брови.
– Забудь!
– Ты что, хочешь на чужих холмах голову сложить? – удивился товарищ.
Федор покачал головой.
– Нет, помирать я не хочу, но и девонек не оставлю! Скажи, ну когда казак оставлял трофей? – как-то вымученно улыбнулся он.
А в это время богдойские конники, сорвавшись с места и выставив вперед копья, уже мчались на казаков.
– Вот что, Мишка! – прокричал он молодому казаку Мишке Ворону. – Ты давай сажай в седло малявку, а эту прынцэссу я к себе посажу. Давай, давай, поторапливайся, а то у нас времени нет.
Мишка быстро спрыгнул с коня и бросился к паланкину.
– А ну опускай носила! – скомандовал он китайцам.
Те тут же подчинились ему. Подхватив на руки испуганную служанку, он усадил ее в свое седло. С «прынцессой», как называл ее Федор, вышла осечка. Она не стала дожидаться, когда ее вслед за служанкой вытащат из убежища, а выскочила сама. Она побежала по дороге навстречу маньчжурам, крича и махая руками.
– Я здесь! Здесь! Спасите меня!
Федор какое-то время стоял в нерешительности. А нужна ли ему эта девка? – спросил он себя. – И стоит ли из-за нее так рисковать?
Но что-то вдруг в нем взыграло. Нет, не дам этой красавице уйти! – скрипнул он зубами и, с силою стегнув плетью коня, помчался вслед за беглянкой. Миг, и вот она уже сидит у него в седле, подхваченная на скаку его сильными руками. Девушка кричит, отбивается, пытается вырваться, да куда там!
– А ну, гайда, братцы, за мной! – повернув Киргиза, повелел старшина казакам.
И вот они уже мчатся на своих быстрых конях, пытаясь скрыться от погони.
– Давай, давай, товарищи мои! – кричит Федор. – Швыдче! Швыдче!
Где-то далеко позади осталась пыльная дорога с кянами-кули и паланкином. Упав грудью на крупы коней, казаки вихрем неслись над землей, минуя луга, невысокие релки, кустарники и дубравы, взбирались на крутые сопки и снова, не оглядываясь, скакали вперед. Никто, ни Федор, ни его товарищи, не знали, куда они скачут. Даже Фан ничего не мог сказать. Только кричал что-то на своем и все пытался не отстать. Ведь если маньчжу его поймают, то обязательно убьют. Это русских или там монголов они берут иногда в полон, а ханям только смерть. Потому что их они не считают за людей.