Алеф (CИ)
Шрифт:
Спецназовцы кладут меня мордой в асфальт, сковывают руки за спиной и тащат к притормозившему у обочины минивэну - кажется, тому самому, что стоял у конспиративной квартиры.
Меня бросают на пол.
В машине кто-то есть, но я лежу к нему спиной. Холодные сильные пальцы касаются моей шеи и натягивают кожу. Я пытаюсь повернуть голову, чтобы рассмотреть лицо, но под ухо мне впивается короткая игла.
– Не дёргайся!
– беззлобно предупреждает низкий мужской голос.
– Эта инъекция тебе не повредит.
Я прикидываю, не ответить ли что-нибудь,
В себя я прихожу в маленькой комнатке. С удивлением обнаруживаю, что не сижу привязанным к стулу, и рот мой не заклеен пластырем. Орудий пытки тоже, вроде, поблизости не видать.
Встаю с дивана, прислушиваясь к ощущениям. Голова слегка болит, и во рту небольшая сухость. Могло быть гораздо хуже.
Обвожу взглядом помещение. На стене справа висит знакомая картина - «Гора Фудзи во время захода солнца» или что-то в этом роде. Помнится, японский художник написал целую серию с видами этой достопримечательности. Подхожу, чтобы рассмотреть картину получше. Это не репродукция, а копия. Боже мой, да меня похитили любители искусства! Кому ещё придёт в голову вешать сделанную вручную вещь в комнате для допросов, скажите на милость?
Интересно, где я.
Дверь только одна. Я подхожу и поворачиваю ручку. Конечно, заперто. Возвращаюсь на диван. В комнате нет окна - это смущает. Хотелось бы знать, по крайней мере, день сейчас или вечер. Эта мысль застревает в моём мозгу, и я начинаю психовать - как будто без этого поводов недостаточно!
Замок щелкает, и в комнату заходит мужчина в форме. Ему под пятьдесят, но у него моложавое лицо и подтянутая фигура военного. С ним врач лет тридцати с чемоданчиком в руке. Ага, вот и палачи!
– Господин Орфей, - говорит военный утвердительно, глядя мне в глаза.
Я киваю. Главное, чтоб они не узнали, где я живу. Без адреса им мою настоящую личность не выяснить - уж об этом-то я позаботился. Хотя зачем им это, если я у них в руках?
– Меня зовут полковник Стробов, - представляется военный.
– Я недавно звонил вам. Вы были невежливы и бросили трубку.
– Да, - говорю я, - кажется, что-то такое я припоминаю.
– У вас не нашлось времени выслушать моё предложение, - в тоне полконика нет обиды, и это немного успокаивает. Не люблю злопамятных и мстительных людей.
– Я немного занят, - отвечаю я.
– Вам следовало просто подождать, а не похищать меня.
– К сожалению, обстоятельства вынудили нас искать немедленной встречи с вами, - говорит Стробов. Голубые глаза смотрят на меня спокойно и внимательно. Полковник редко моргает, и из-за этого складывается впечатление, будто он пытается заглянуть собеседнику
Я невольно усмехаюсь, хотя мне совсем не весело.
– И для этого понадобился боевой мультикоптер?
– Много чего понадобилось, - отвечает полковник без тени улыбки.
Ах да, как я мог забыть: у военных нет чувства юмора. А этот к тому же, судя по всему, заранее настроился на серьёзный лад. Что ж, он хозяин положения - поговорим не шутя.
– Что вам от меня нужно?
– спрашиваю я, понимая, что убивать меня точно не будут. По крайней мере, сейчас. Потом, когда я выполню задание, которое для меня приготовили, возможно, но пока что я военным нужен, и видать, позарез.
– Вначале вас осмотрит врач, - заявляет полковник.
Он кивает своему спутнику, и тот подходит ко мне. Худой, как щепка, с большим крючковатым носом, острыми скулами и глазками, спрятавшимися в глубине набрякших век. Неприятный тип - как и большинство медиков, работающих на армию.
Раскрыв чемоданчик, врач достаёт приборы и быстро измеряет мне давление, светит фонариком в зрачки и так далее.
Всё это время Стробов терпеливо ждёт у двери. Интересно, сколько в коридоре охранников? Им приказано меня убить, если я попытаюсь сбежать? Нет, конечно. Зачем? Любой из них уложит меня одной левой.
– Всё в порядке, - выносит врач вердикт и собирает инструменты.
– Вы свободны, - бросает ему Стробов.
Как только медик исчезает в коридоре, полковник плотно прикрывает дверь и садится в кресло напротив меня. Эта диспозиция напоминает сцену в конспиративной квартире, которую, наверное, перевернули вверх дном, пытаясь найти хоть что-то, связанное со мной. Зря, я ведь никогда не забывал, для чего она нужна, и не оставлял следов. Все апартаменты, которые я снимаю для деловых встреч, абсолютно безлики.
– Как ваше настоящее имя?
– спрашивает Стробов, но я только фыркаю в ответ.
– Мы можем применить сыворотку правды, - говорит полковник, но в его тоне не слышно угрозы.
– Почему же не сделали этого до сих пор?
– спрашиваю я.
– Конвенция, - картинно вздыхает Стробов. А он, оказывается, всё-таки с юмором.
– Значит, похищать можно, а колоть наркотики - нет?
– Мы провели задержание, - отвечает полковник серьёзно.
– На каком основании?
– Бросьте валять дурака!
– Стробов лишь слегка повышает голос.
– Вы обвиняетесь в промышленном шпионаже.
– Ах, так уже обвиняюсь?
– Это зависит от того, насколько результативной окажется наша беседа, - говорит полковник прежним тоном.
– Ясно, - киваю я.
– Ну, что ж, послушаем. Раз уж вы так нетерпеливы.
Стробов пропускает моё замечание мимо ушей.
– Вы хороший хакер?
– спрашивает он, чуть подавшись вперёд.
– Только без ложной скромности.
Я понимаю, что обмен любезностями закончен - пришло время поговорить о деле. Что ж, выбора у меня всё равно нет. Вопрос полковника несколько неожиданный, но я не теряюсь: