Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи

Коллектив авторов

В Москве на производственных площадях филиалов эвакуированных заводов-251 и -252 в начале 1942 г. были организованы новые заводы – 706 и 703 соответственно. На территории завода 205 («ЗАТЭМ») эвакуированного в г. Саратов, был размещен реэвакуированный завод-192. Завод № 703 – нынешний «Салют» – первым директором которого стал С.М. Владимирский, был организован в Москве 26 апреля 1942 года приказом Народного комиссара судостроительной промышленности СССР. Салютовцы за два года отправили на фронт 82 тысячи корпусов мин заграждения, изготовленных из труб, предназначенных для укрепления берега Москвы-реки в месте, где до войны планировалось возвести Дворец Советов, а также более 176 тысяч пороховых камер для реактивных снарядов «катюш».

Вспомнили и об основной тематике главка. Заводам пришлось быстро перестроить

свою работу, чтобы, сочетая опытное и серийное производство, институты могли продолжить свойственную им работу в интересах ВМФ. Но ведущие специалисты по этой тематике оставались в Ленинграде, и нужно было оттуда их вызволить.

Рассказывает Ирина Георгиевна Титова – дочь Георгия Алексеевича Титова, работавшего в то время главным инженером завода № 212.

«Когда началась эвакуация завода «Электроприбор», мы с мамой, Клавдией Дмитриевной, должны были уехать с последним эшелоном.

Погрузились в теплушки (товарные вагоны) и ждали отправления целую неделю, так как путь то перерезали немцы, то отбивали наши. Отлучились на несколько часов, а поезд отправили. Так мы остались в блокадном Ленинграде.

Завод был переведен на казарменное положение. Работали в цехах, боролись с пожарами и разрушениями от обстрелов. Чтобы выжить и быть ближе к заводу, перебрались на квартиру к Третьяковым на Кировском проспекте. В начале зимы папа взял нас на завод.

Здесь нас поселили в маленькой комнате рядом с проходной. Поставили печь-буржуйку, железные кровати и стол. Зима была лютая, и к нам отогреваться и попить кипятка приходили многие папины сослуживцы. Помню

С.Ф. Фармаковский, закутанный в женский платок, садился к печке и молча отогревался, затем начинались разговоры о минах, ремонте оборудования с кораблей, умерших товарищах, восстановлении хлебозавода, доставке воды с Невы и др.

Действующий завод был постоянной целью для обстрела, но страха погибнуть уже не было. Нас с мамой спас охранник, дежуривший под аркой при выходе с завода. Его окрик: «Стоять!» – не дал нам выйти на открытую площадку, где разорвался снаряд. Папа тоже два раза чудом остался жив. Снаряд, пробив стену, попал в кабинет, где проходила оперативка, и не взорвался. В другой раз, когда он шел в Смольный, снаряд упал перед ним в открытый люк канализации и там взорвался.

Весна 42-го года, снег еще не сошел, мама ухаживала за «дистрофиками» в заводском профилактории.

Появилась надежда, что будет лучше. Можно вскопать огород, все спрашивали друг друга про семена.

Вдруг изменилась тема разговоров «у печки». Все чаще звучало: «Надо сделать…», «Необходимо подготовить…», «Срочно привести в порядок…», «Шокин приедет…». Эти мужественные, прошедшие тяжелые испытания люди произносили: «Шокин… Шокин», с такой интонацией, что я ощутила значимость события и представляла себе этого человека большим и суровым.

В день его приезда я заболела и лежала в кровати, когда в комнату быстрой походкой вошел невысокий, улыбающийся мужчина и протянул мне плитку шоколада».

Если хотя бы попытаться представить, чем могла быть шоколадка для ребенка среди блокадного голода и холода, то станет понятно, почему первая встреча Ирины Георгиевны с А.И. так врезалась ей в память.

Главный инженер главка приехал в Ленинград оценить, в какой мере можно еще рассчитывать на оставшийся потенциал заводов и НИИ-49 для вновь разворачивавшихся разработок. Часть сотрудников вскоре была отправлена на Большую землю через Ладогу. Эвакуированными, среди которых были такие известные ученые и инженеры в области приборостроения, как В.Н. Третьяков, А.С. Одинцов, П.П. Фираго, Э.Н. Эллер и др., была усилена группа инженеров на заводе-706. К ним присоединились москвичи А.Ю. Ишлинский, В.А. Карпов, В.Д.Чижов, Г.М. Клементьев и др.

Во второй половине марта 1942 года в Центральный аппарат Государственного комитета обороны ГКО) были приглашены А.А. Розанов, Д.В. Чувилин и В.Д. Чижов, которым

было поручено подготовить предложения по организации специального конструкторского бюро [172] по проектированию, изготовлению, и испытаниям «первых образцов и отработке чертежей для серийного производства торпед и мин акустического действия» [173] . Деятельное участие в организации этого бюро принял сын Председателя Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинина – В.М. Калинин. Юридически создание Специального конструкторского бюро Наркомата Судостроительной промышленности было закреплено Постановлением Государственного комитета обороны от 2 апреля 1942 года, подписанным И.В. Сталиным. Специального конструкторского бюро Наркомата судостроительной промышленности (СКБ НКСП). Его первым начальником стал А.А. Розанов – в будущем заместитель министра электронной промышленности. Постановлением ГКО № 1521 от апреля 1942 г. начальнику СКБ НКСП предлагалось организовать разработку «самонаводящейся акустической торпеды САТ, автоматически меняющей свой курс под действием шума корабля-цели и обеспечивающей обязательное попадание во вражеское судно без точного прицельного огня» [174] . В дальнейшем деятельность СКБ была расширена. После организации СКБ специалисты бригад, обслуживающих воинские части, работали под непосредственным руководством начальника СКБ А.А. Розанова и директора завода-205 Г.М. Чуйкова, которые эффективно использовали их опыт, как в разработке новых видов боевой техники, так и при модернизации серийных приборов и систем управления.

172

Ныне Государственное научно-производственное объединение «Агат».

173

Ныне Государственное научно-производственное объединение «Агат».

174

Интересно, каким образом готовились эти постановления, по крайней мере – в 1941 г. Брался исходный документ с предложениями от инициаторов любого ранга, текст тут же правился карандашом с изменением шапки, заголовков, подписей и (реже) дополнениями, отдавался в печать, тут же подписывался и шел в рассылку за соответствующим номером.

Г.А. Титов уезжать из Ленинграда не хотел, остался на заводе. Наконец в июле 1942 года и он с семьей отправился на «Дугласе» в Москву, где с 1943 г. стал главным инженером завода № 706. Первые два месяца они жили в гостинице «Москва», потом переехали на шоссе Энтузиастов в комнату в квартире В.А. Кандарицкого (тоже один из сослуживцев А.И. Шокина). Там же получили комнаты Третьяковы, Эллеры. Еще в этом доме жили Чуйков, Розанов, Савельев.

Сотрудники СКБ были размещены на 2-м этаже главного корпуса НИИ-10 и со 2 апреля 1942 г. приступили к работе. Подавляющее большинство сотрудников СКБ было переведено на казарменное положение.

В мае-июне 1942 года была реэвакуирована из г. Саратова и направлена на работу в СКБ группа работников завода-205, среди них: Ф.С. Сметанников, А.Ж. Иевретдинов, К.И. Богданов, И.И. Дмитриев, И.О. Пименов, А.К. Баулин, А.Г. Аркин, И.А. Бобков, В.П. Иванов, В.В. Томский, З.Ш. Либуркин, И.И. Липовецкий и многие другие.

В августе-сентябре 1942 года СКБ пополнилось работниками других приборостроительных заводов Москвы, а также демобилизованными из армии после ранения специалистами, в том числе прикомандированными к войскам ПВО М.Я. Шутовым, А.И. Васильевым, А.В. Куренковым.

Для размещения прибывших из Ленинграда специалистов и их семей были организованы два общежития: одно – в помещении трехэтажного здания фабрики-кухни по бывшему Центральному проезду, дом 4А (ныне Авиамоторная, 51А), другое – в Петроверигском переулке.

В декабре 1942 года Наркомсудпром на основании решения ГКО передал в состав СКБ Специальное конструкторское бюро завода-706 вместе с его тематикой.

Таким образом, к концу 1942 года было создано и укомплектовано мощное конструкторское бюро с высококвалифицированным составом специалистов.