Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи
Шрифт:
Возросший семейный достаток позволил перед войной начать строить свою дачу. Недалеко от Болшева, на другом берегу Клязьмы где-то в тридцать шестом стали давать участки под дачные кооперативы. Один из них был для военнослужащих и назывался «Красный воин». Иван Акинфиевич – старый строитель – стал первым управляющим нового хозяйства и получил неплохой участок в тридцать соток. Не прибегая особенно ни к чьей помощи, он собственноручно построил летнюю кухню, сарай и рубленый дом.
В апреле 1940 года А.И. Шокину удалось поехать с женой в отпуск в Гагры в санаторий «Украина». Это было новое, в конструктивистском стиле здание. Больше всего их поразила существовавшая там французская кухня. Обед мог состоять из 16 разнообразных блюд, подававшихся в микроскопических дозах. В послевоенное время по свидетельству А.И. ничего
Работа в наркоматах оборонной и судостроительной промышленности свела А.И. со многими известными деятелями промышленности. Добрым словом он вспоминал Л.М. Галлера – с 1940 года заместителя наркома ВМФ по кораблестроению. Приходилось ему по роду работы общаться и с заместителем наркома обороны по вооружению Маршалом Советского Союза Г.И. Куликом, адмиралами Н.Г. Кузнецовым, И.С. Исаковым. Если о своих наркомах М.М. Кагановиче и И.И. Носенко он отзывался не слишком лестно, то у И.Т. Тевосяна – руководителя высшего ранга в полном смысле этого слова, человека широких взглядов, ему было чему поучиться. Тевосян коренным образом изменил стиль всей работы наркомата и добился того, что судостроение стало одной из ведущих отраслей промышленности страны. Он придавал исключительное значение коллегии наркомата как органу коллективного руководства и воспитания работников. На заседания коллегии приглашались не только руководители, но и непосредственные исполнители, поощрялась свобода высказываний, обнажавших различные стороны обсуждаемых вопросов.
Была изменена система сохранившаяся с царских времен заказов поставок, по которой судостроительные предприятия не имели собственных договорных отношений с поставщиками, и все виды вооружения, механизмы, радиотехническое, штурманское и другое оборудование заказывало непосредственно Управление кораблестроения ВМФ, а потом оно же передавало все это заводам, строившим корабли. Этот традиционный порядок порождал безответственность в отношении соблюдения сроков поставок и приводил к длительным перебоям в строительстве кораблей. Наркоматом были разработаны и внесены в правительство предложения о возложении функций заказчиков поставок на судостроительные заводы и соответствующем изменении порядка заключения договоров, что и было принято.
Тевосян внес весомый вклад в развитие научной и производственной базы отечественного специального машиностроения и морского приборостроения – новой и сложной промышленности, впервые создававшейся в нашей стране. Именно здесь и зарождалась та радиоэлектроника, какой мы ее понимаем сегодня, то есть прежде всего – системы автоматического управления. Недаром очень многие руководители радиотехнической, электронной, средств автоматизации, специального машиностроения и других наукоемких отраслей советской промышленности были выходцами из «судаков» 4-го главка НКСП: С.М. Владимирский, В.Д. Калмыков, Ф.В. Лукин, В.П. Терентьев, Г. А. Титов, В.Н. Третьяков, А.А. Розанов, Б.Б. Юрьев и др. Первый заместитель министра судостроительной промышленности Г.М. Чуйков (во времена Б.Е. Бутомы) тоже вышел из 4-го главка. И все они, разойдясь по разным ведомствам, так или иначе, сохраняли взаимоподдержку в течение многих лет.
18 февраля следующего, 1941 года в семье родилась дочь Ирина, а 22 июня началась война. Хотя и знали, что она будет, и готовились, но ее начало было для А.И. неожиданностью. Весть о войне в то воскресное утро принесла вернувшаяся с рынка домработница. Первое время все домочадцы (в том числе и Сима с маленькой Иришкой) жили на даче, спасаясь от начавшихся в июле налетов на Москву. На всякий случай Иван Акинфиевич вырыл на участке щель, тем более что вокруг только и говорили о появлении то здесь, то там (но всегда неподалеку), немецких десантов.
Глава 6
Великая отечественная война
Первый же день войны коренным образом изменил деятельность промышленности. 22 июня 1941 года заместитель председателя Совнаркома Н.А. Вознесенский поставил задачу перед наркомами: в течение суток разработать планы максимального увеличения производства вооружений. По мобилизационному плану многие судостроительные заводы
Очень скоро, продолжая выпуск основной продукции, судпромовские заводы освоили производство боеприпасов новейших видов: 20-мм бронебойно-зажигательных и осколочно-термитных снарядов, а также модернизированных универсальных запалов, МУВ, для мин. Особенно сложно было с запалами. Чтобы развернуть их массовое изготовление, для снижения трудоемкости и расхода материалов потребовалось провести большое количество технологических усовершенствований. Производственные мощности НИИ-10 также полностью загрузили серийной продукцией: телефугасами, пеленгаторами радиостанций, шоринофонами [169] . Кстати, телефугасы (относившиеся к технике особой секретности), как сегодня известно, применялись в оставленных нашими войсками Киеве, Харькове, в боях под Ленинградом и под Москвой.
169
Непонятным сегодня словом «шоринофон» назывались в честь изобретателя приборы для механической записи звука на целлулоидной кинопленке.
Среди освоенных изделий были также и некоторые основные детали реактивных снарядов М-8 и М-13 для новых секретных боевых машин, производство которых разворачивалось на «Компрессоре» под руководством главного конструктора завода В.П. Бармина. Уже в августе 1941 года завод «Компрессор» отправил на фронт первые БМ-13, а в сентябре было смонтировано 36 боевых установок. Был в этом деле также, может быть и небольшой, вклад А.И.
В первый день Великой Отечественной войны, 22 июня 1941 года, решением партийного комитета завода-205 при непосредственном участии д.в. Чувилина и А.А. Розанова была организована группа специалистов, инженеров и рабочих, для оказания технической помощи командному и
личному составу частей зенитной артиллерии и военно-морского флота в быстрейшем освоении новой военной техники – ПУАЗО-З, ТАС, ЦАС и др. непосредственно на фронтах и боевых кораблях. По заданиям Главного артиллерийского управления, командующего ПВО страны, Наркомата Военно-морского флота, Наркомата судостроительной промышленности специалисты были командированы в воинские части.
С начала войны главный инженер главка находился на работе практически безвыходно. При воздушных тревогах, как и все, принимал активное участие в работе МПВО, бегал на чердаки и на крыши тушить зажигалки. «Самолеты гудят, прожекторы светят, зенитки стреляют, осколки по крыше стучат, того и гляди в голову попадут, а все стоят и смотрят», – так довольно иронично вспоминал он спустя годы эти эпизоды. Как и все записывался в ополчение, но, естественно, его туда не пустили.
В октябре началась эвакуация предприятий главка. Вместе с заводскими эшелонами отправились в теплушке в эвакуацию сначала в Горький, потом дальше на восток, в Сталинск, жена с грудной дочерью.
А.И. Шокин находился в Москве до последнего момента, когда 15 октября поступил приказ на эвакуацию в Горький наркомата во главе с А.М. Редькиным [170] , в том числе и ему самому. Вспоминая эти дни, он не принимал разговоров о панике в Москве, считая, что ее просто не было, а была эвакуация по приказу. Постоянно находясь на работе, он просто не мог быть очевидцем уличных событий. Но и ему пришлось натерпеться. 17 октября они с товарищами выехали на автомашине из Москвы по единственной остававшейся дороге на Горький. На шоссе Энтузиастов машина была остановлена толпой. Какой-то матрос (и откуда он взялся?) с криком: «Не дадим начальству драпать!» – пытался открыть дверь машины и вытащить его со спутниками наружу. Вооруженному пистолетом А.И. Шокину со товарищи удалось запереться, отбиться и поехать дальше.
170
Нарком Носенко оставался в Москве с небольшой оперативной группой.