Александр Македонский. Сын сновидения
Шрифт:
— Все может быть.
— Ты сказал Евмену про собаку?
— Первым же делом.
— Бедный Перитас. Ему будет плохо без меня: он подумает, что я его бросил.
— Не только ему будет без тебя плохо, Александр. Я бы тоже не вынес твоего отсутствия — потому и решил отправиться за тобой.
Они пришпорили коней и догнали Олимпиаду.
— Приветствую мою царицу, — сказал Гефестион.
— Здравствуй, мой мальчик, — ответила Олимпиада. И они вместе продолжили путь.
— Где
Филипп только что вылез из ванны, и женщины растирали ему плечи и спину льняным полотенцем. Подошел адъютант:
— Его нет, государь.
— Вижу, что нет. Надо позвать.
— Я хотел сказать, что он уехал.
— Уехал? Куда?
— Никто не знает, государь.
— А! — крикнул Филипп, швырнув на пол простыню, и голый начал широкими шагами расхаживать по комнате. — Я хочу, чтобы он сейчас же попросил у меня прощения за свои слова! Он выставил меня посмешищем перед гостями и женой. Разыщите его и немедленно приведите ко мне! Я разобью ему морду в кровь, я изобью его до…
Адъютант побледнел и стоял, ничего не говоря.
— Ты слушаешь меня, ради Зевса?
— Я слушаю тебя, государь, но Александр отбыл вскоре после того, как вышел из пиршественного зала, а ты был слишком… слишком не расположен принимать меры в отношении…
— Ты хочешь сказать, что я слишком напился, чтобы отдавать приказы? — заорал ему в лицо Филипп.
— В действительности, государь, ты не приказывал, и…
— Позовите царицу! Быстро!
— Которую, государь? — спросил адъютант в еще большем смущении.
— Которую, несчастный? На что мне эта девчонка? Позови мне царицу, быстро!
— Царица Олимпиада отбыла вместе с Александром, государь.
Ругань монарха была слышна даже в караульном помещении в глубине двора. Чуть погодя по лестнице сбежал царский адъютант, раздавая приказы всем, кто попадался на пути. Попавшиеся вскакивали на коней и в полный карьер отбывали во всех направлениях.
В этот день одна за другой прибывали иностранные делегации, и Филиппу пришлось принимать их, приветствовать и благодарить за роскошные свадебные подарки. Эти обязанности заняли все утро и день.
К вечеру царь устал как собака и пребывал в отвратительном настроении. И дело было не только в неделе праздников и пиршеств, но и в чувстве одиночества — впервые оно навалилось на него так тяжко.
Он отправил Эвридику спать, а сам поднялся на крышу и в свете луны долго ходил туда-сюда по обширной террасе. Вдруг в западном крыле дворца послышался настойчивый лай, а потом нескончаемый захлебывающийся вой.
Перитас понял, что Александра нет, и выражал луне свое отчаяние.
ГЛАВА 30
Через неделю трое беглецов
Молодой монарх уже знал обо всем случившемся, так как его осведомители пользовались эффективной системой срочной передачи сообщений и им не приходилось пробираться окольными путями.
Царь лично вышел встретить гостей, долго и тепло обнимал старшую сестру и племянника, а под конец и Гефестиона, с которым успел довольно хорошо познакомиться, когда гостил при дворе Филиппа в Пелле.
В этот вечер они спали в охотничьем домике, а через пару дней утром с почетным эскортом отправились в царскую резиденцию в Бутроте. Приморский город был мифическим сердцем маленького царства Эпир. Согласно легенде, там родился Пирр, сын Ахилла, приведший с собой в рабство вдову Гектора Андромаху и троянского прорицателя Гелена. Пирр сделал Андромаху своей наложницей, а потом передал ее Гелену. Как от первого, так и от второго союза родились дети, которые поженились между собой и дали начало царской династии.
Таким образом, со стороны матери Александр Македонский происходил как от величайшего из греческих героев, так и от рода Приама, правившего в Азии. Об этом пели поэты, развлекавшие за ужином царя и его гостей, спокойно проживших у него несколько дней. Но эпирский царь не питал иллюзий: он прекрасно понимал, что скоро следует ждать новых визитов.
Первый последовал однажды утром на рассвете, когда царь только что встал с постели. Это был всадник из личной охраны Филиппа, с ног до головы покрытый грязью: в последнее время в горах непрерывно шел дождь.
— Царь гневается, — сообщил он, даже не приняв ванну. — Он ожидал, что на следующий день Александр явится с извинениями за оскорбительные слова, которые он произнес перед всеми гостями и царской супругой.
— Мой племянник утверждает, что царь бросился на него с мечом в руке и что Аттал назвал царевича незаконнорожденным. Филипп должен понять, что его сын, в жилах которого течет та же кровь, обладает той же гордостью, тем же достоинством и очень схожим характером.
— Царю не нужны объяснения; он желает, чтобы Александр немедленно явился в Пеллу молить о прощении.
— Насколько я его знаю, он не сделает этого.
— Тогда он должен подумать о последствиях.
Александр спал чутко и услышал стук копыт по булыжной мостовой у караульного помещения. Он вскочил, накинул плащ и услышал слова прибывшего от отца посланника, хотя не видел его самого.
— Какие последствия? — спросил молодой монарх.
— Его друзья, за исключением Евмена, который служит царю секретарем, и Филота, сына генерала Пармениона, будут отправлены в ссылку как изменники и заговорщики.