Александр Михайлович Зайцев
Шрифт:
Это было устроено самим Зайцевым. Медицинский факультет счел, что в I семестре следует преподавать химию аналитическую, а во втором — органическую и что все это можно возложить на А. М. Зайцева [12]. Последний же считал, что для освоения студентами его курса органической химии факультет должен предоставить предшествующей дисциплине весь год, имея своего квалифицированного доцента в лице Флавицкого.
Однако на эту кафедру был избран Г. Н. Глинский. А. М. Зайцев же, несмотря на то, что высоко оценивал труды Ф. М. Флавицкого, выдвигал кандидатуру H. Н. Любавина [13—17].
Флавицкий вскоре продолжил начатое в Петербурге исследование гликолей. Он делился своими успехами с Бутлеровым (мало общаясь с Зайцевым), встретил большой интерес и намеревался представить к апрелю 1877 г. докторскую диссертацию, претендуя
29
Флавицкий, начав с 1878 г. работать в очень трудной области — химии терпенов, научно контактируя с Бутлеровым, но не с Зайцевым, внес громадный вклад, высоко оцененный в России и за рубежом, и представил диссертацию. А. М. Зайцев и сам немного занимался вопросами строения терпенов, и высказанный им взгляд не совпадал с взглядом Флавицкого; однако Зайцев в своем отзыве проявил объективность и доброжелательность [18, 19]. В марте 1881 г. Флавицкий стал доктог ром химии, но остался доцентом. Неожиданно умер Глинский. Зайцев тотчас предложил избрать на вторую кафедру доктора химии Флавицкого. В мае 1884 г. Флавицкий стал экстраординарным профессором по второй кафедре химии.
Длительное общение с Бутлеровым и преподавание неорганической и аналитической химии расширяло кругозор Зайцева, привлекало его внимание к основным вопросам всех отраслей химии. Характерно его заявление физико-математическому факультету, сделанное в феврале 1874 г., когда Ф. М. Флавицкий стал хранителем музея. А. М. Зайцев писал: «Успехи физической химии за последнее время и та важная роль, которую предстоит играть этому отделу химии в успехах химии вообще, делает крайне желательным, чтобы этот предмет вошел в круг нашего факультетского преподавания» [20].
Примерно с 1879 г. ученик А. М. Зайцева И. И. Канонников занялся на его кафедре изучением оптических свойств органических соединений, т. е. стал развивать физико-химическую методику. А. М. Зайцев его в этом поддерживал, выделил средства на приобретение дорогого прибора и т. д. В ноябре 1882 г. А. М. Зайцев писал Бутлерову: «Между результатами наших работ особенно интересны результаты, добытые Канонниковым при исследовании светопреломляющей способности твердых органических соединений в растворах» [1, с. 131]. Сказано «наших», хотя Канонников числился на кафедре технической химии. В январе 1883 г. Зайцев вновь сообщил, что ожидает от развития этих работ «весьма много крайне интересных результатов» [1, с. 132]. Когда в конце 1883 г. Канонников представил одобренную Зайцевым докторскую диссертацию «О соотношении между составом и светопреломляющей способностью химических
30
соединений. Ч. 1. Органические соединения» (Казань, 1883), Флавицкий нашел в ней принципиальную систематическую ошибку и забраковал ее [21]. Тотчас после избрания на кафедру химии Флавицкого Канонников перешел в Московский университет. (А в октябре 1884 г. получил степень доктора химии от Петербургского университета.) Как видим, обеспечив профессором вторую кафедру химии, А. М. Зайцев понес урон на своей кафедре — возможности ее исследовательской работы были ослаблены.
Кто еще из виднейших учеников А. М. Зайцева работал в эти годы на его кафедре? С октября 1882 г. хранителем музея состоял С. Н. Реформатский, в январе 1884 г. он стал здесь же лаборантом кафедры, с 1889 г. он магистр химии и приват-доцент, преподает качественный анализ, с 1891 г. — доктор химии. Покидает Казань, будучи избран на кафедру химии Киевского университета. Хранителем музея с июня 1884 г. и по февраль 1896 г. был кандидат Казанского университета
В. И. Диев [22, 2, с. 46—47], затем его сменил Е. И. Любарский [2, с. 47], много позднее ставший профессором органической химии.
Если С. Н. Реформатский и брат его А. Н. Реформатский приехали в Казань из Костромы, чтобы учиться здесь в университете у знаменитого А. М. Зайцева, то другой выдающийся его ученик, А. А. Альбицкий, сделал то же самое, имея уже степень кандидата.
В ноябре 1892 г. профессора А. М. Зайцев, Ф. М. Флавицкий и другие сообщали о нем: «А. А. Альбицкий окончил в 1882 г. С.-Петербургский университет со степенью кандидата и в том же году поступил вольнослушателем в наш (Казанский) университет, желая более основательно познакомиться с химией, с каковой целью и стал работать в лаборатории проф. А. М. Зайцева...» [23]. А. Е. Арбузов отмечает, что А. А. Альбицкий был «одним из ближайших помощников А. М. Зайцева, особенно по практикуму органической химии и экспериментальным научным работам студентов» [24].
Оригинальные и глубоко интересовавшие А. М. Зайцева исследования стал выполнять А. А. Альбицкий в 90-х годах. Высоко оценивая их, советские ученые Б. Г. Равич и Г. Г. Цуринов подчеркнули: «Первые исследования полиморфизма высших жирных кислот были
31
выполнены в России в лаборатории проф. А. М. Зайцева.. .» [25]. Авторы признают, что эти работы явились (начиная с 1899 г.) значительным вкладом в развитие физико-химического (фазового) анализа органических систем.
В 1903 г. А. А. Альбицкий стал профессором органической химии в Харьковском университете. Еще в марте 1899 г. был оставлен при кафедре химии профессорским стипендиатом А. Н. Реформатский [2, с. 217], но и этот подававший надежды ученик А. М. Зайцева в конце того же года уехал в Москву, перейдя в сверхштатные лаборанты к В. В. Марковникову. В 1900 г. А. М. Зайцев представил в профессорские стипендиаты кандидата с дипломом I степени А. Е. Арбузова, но министерство очень долго тянуло с ответом, и Арбузов уехал из Казани.
Обратимся к взаимоотношениям А. М. Зайцева с Академией наук. В 1876 г., когда в ее физико-математическом отделении рассматривался вопрос о присуждении Ломоносовской премии за лучшие работы последних двух лет, H. Н. Зинин и А. М. Бутлеров в совместном «донесении» подробно охарактеризовали большую ценность исследований, выполненных «по мысли профессора Александра Михайловича Зайцева им самим, отчасти его учениками» [4, с. 205]. Авторы «донесения» не предполагали присудить ему эту премию, так как они еще раньше представили к премии Ф. Ф. Бейлыптейна, но просили отразить их мнение в отчете о присуждении. В 1882 г. академики А. М. Бутлеров, Н. И. Кокшаров и В. Г. Имшенецкий представили к избранию в члены- корреспонденты В. В. Марковникова и А. М. Зайцева. Автором мотивировки был, конечно, Бутлеров. Он писал, что Марковников и Зайцев «по своим научным трудам занимают весьма видное место в среде наиболее заслуженных русских химиков; оба пользуются большой известностью между учеными Западной Европы; оба существенно содействовали развитию органической химии в последние два десятилетия. Первые научные работы напечатаны были г. Марковниковым в 1860 г., а г. Зайцевым в 1865 году, и с тех пор оба они неустанно трудились как на научном, так и на педагогическом поприще. Успех последнего рода тоже является немаловажною заслугой перед наукой, так как из числа учеников Марковникова и Зайцева некоторые, в свою
33
очередь, уже сделались известными в науке по своим открытиям» [4, с. 266—267].
Однако при обсуждении цитированного представления в 1-м Отделении Академии академик Чебышев поднял вопрос, к которому, по выражению Бутлерова, «ученые заслуги предложенных кандидатов не имеют никакого отношения...», а именно «вопрос о том, пожелают ли означенные ученые носить это звание, так как они 2 года тому назад в числе других лиц подписали заявление, выражавшее порицание Академии по поводу тогдашнего забаллотирования проф. Менделеева» *. Бутлеров поручился за их согласие. Тогда Веселовский «уличил» его в том, что он, получая от президента Академии обязательное по ее уставу согласие на представление своих кандидатов, скрыл от него их участие в осуждении факта забаллотирования Менделеева. Бутлеров был оскорблен, апеллировал к президенту, тем не менее Бутлерову пришлось взять обратно сделанное им представление [4, с. 268-269].
В 1883 г. представление было возобновлено А. М. Бутлеровым, Н. И. Кокшаровым и В. Г. Имшенецким. (От имени первых двоих был предложен также Н. А. Мен- шуткин [4, с. 269—270].) Все три кандидатуры были отклонены.
В третий раз вопрос был поднят по инициативе того же Бутлерова; на этот раз соавторами его представления от 12 ноября 1885 г. были еще трое академиков. Они писали в 1-е Отделение Академии: «Имея
в виду, что в настоящем году по физическому разряду имеется лишь одна вакансия корреспондента, принадлежащая химии, нижеподписавшиеся считают возможным и правильным предложить, с согласия г. Президента, к избранию: .. .одного из тех кандидатов, имена которых уже известны Отделению, а именно профессора Казанского университета Александра Михайловича Зайцева...