Александр Невский
Шрифт:
— Верю, Филипп. Помню вас еще по Неве. Недолог оказался мир, завоеванный тогда. Недолог.
— Так это ж ливонцы явились. Свеям-то еще долго икаться будет.
— Вот, вот. То свей, то ливонцы, то еще кто, а мы у Руси одни. Успевай только заслоняться. С ливонцами труднее будет, чем со свеями. Те хоть в куче были, а эти что саранча расползлись по всей земле.
— Ничего, Ярославич, раза два ударишь по больным местам, живо соберутся.
Князь испытующе посмотрел на ижорца: «Ишь ты, видать, догадливый
— А куда, думаешь, иду я, Филипп?
— Ведомо, на Копорье, — ответил уверенно Пелгусий.
Александр удивленно покачал головой. Он никому еще из своих воевод не говорил об этом, полагая, что все сразу будет известно войску, а то и ливонцам. И, насколько знал князь через своих слуг, войско думает, что идут они в обхват Пскова. Отчасти так и есть. Но вот поди ж ты, Пелгусий даже и не задумался: на Копорье, и все тут.
— А как же догадался, Филипп?
— Чего тут гадать, Александр Ярославич. Как у вас, русских, говорится: у кого что болит, тот про то и говорит. У меня Копорье — костью в горле стоит. А тут ты с полками. Ясно, пришел мне кость из горла тащить.
— Молодец! — хлопнул Пелгусия по плечу князь и засмеялся. — Не зря тебя в христианскую веру обратили. Умница.
— То твой батюшка Ярослав Всеволодич в вашу веру нас перекрещивал. Он благо нам деял.
После ужина Александр приступил к расспросам о Копорье. Пелгусий подробно рассказал, что знал или о чем догадывался.
— Я думаю, Ярославич, самих ливонцев в крепости немного. Там более водь да эсты [86] управляются, и за посадника у них Янис.
86
Водь, эсты — прибалтийские финно-угорские народности.
— Постой, это какой Янис?
— Ну тот же, что до немцев сидел.
— Ишь ты, — усмехнулся князь, — двум богам служит, негодяй.
— Он думал, чай, если ливонцы в железах, то им и износу не будет.
— Возьмем Копорье — Янису петли не миновать, — пообещал князь и, помолчав, спросил: — Когда ворота они отворяют?
— Да по-разному: когда из рыцарей кто заявится, купцы приедут, когда дань везут, дрова, сено. Да мало ли.
— Т-так, — уронил князь, засмотревшись на огонь свечи. В дальнем углу шатра Зосима укладывал княжича спать:
— Дай-кось я тебе подоткну шубу-те.
Из-за стен шатра доносились голоса людей, тюканье топора, фырканье коней. Огромный лагерь постепенно затихал, отходя ко сну.
Пелгусию не хотелось нарушать затянувшееся молчание — пусть князь думает. Ему в ратном деле ума не занимать.
— Так говоришь, и сено везут в крепость? — спросил Александр.
— А как же? Коней, чай, кормить надо.
— Вот ты, Филипп, и повезешь сено.
— Кто? Я? — удивился Пелгусий.
— Ну, может, и не ты, но твои воины. Наложат на сани сено, потом — воинов с оружием, сверху опять сено.
Пелгусий выпучил глаза, восторженно зацокал языком:
— Ай, Ярославич, ну хитер, ну хитер!
А князь продолжал спокойно:
— Захватят ворота, а там и мы подоспеем.
XXVI
КОПОРЬЕ
К Копорью подошли через три дня. Еще раньше Александр выслал вперед дозоры, которым строго-настрого было наказано перед крепостью не являться, а, затаившись на дорогах, перехватывать всех едущих туда и не отпускать до прибытия князя.
У высокого соснового леса, где дорога, изгибаясь, уходила к крепости, князь увидел несколько саней, запряженных лошадьми. Возчики сидели кучкой у костра под охраной дружинников.
Навстречу князю подбежал дозорный, и Александр узнал в нем своего ловчего Якова Полочанина.
— Вот, Александр Ярославич, из Копорья по сено отправились.
— По сено? — переспросил князь. — Это нам и надо. — Обернулся к Светозару: — Скачи за Пелгусием.
Светозар ускакал. Александр подъехал к костру, слез с коня. Возчики поняли: князь. Вскочили с земли, испуганно пали ниц.
— Встаньте, — сказал князь и, когда возчики поднялись, спросил: — Сколько в крепости рыцарей?
По тому, как те переглянулись меж собой, он догадался: они не поняли его, не знают русского языка. Князь задал свой вопрос по-немецки. Его понял один из возчиков.
— Их там не более полета, князь, — ответил он.
— На воротах, где вы проехали, сколько их стоит?
— Мы видели двух, но, наверно, есть еще и в сторожке два-три человека.
— А остальные где?
— Их братняя изба сразу за церковью.
— Окромя рыцарей, кто вооружен еще?
— Дружина Яниса вся при мечах и копьях.
— А вы сами чьи?
От этого вопроса возчик смутился, вздохнув, ответил:
— Мы слуги Яниса, князь.
— Т-так, — сказал князь тоном, испугавшим возчика.
— Мы подневольные, князь, — залепетал он. — Не гневись на нас, есть-пить надо. А от рыцарей и мы добра не видим, одни плети.
— Перестань, — прервал его князь. — Никто вас не винит.
Тут показался Пелгусий в сопровождении своей дружины.
— Филипп, тебе повезло, — подмигнул ему Александр. — Надо Янису сена отвезти.
— Добро, Ярославич, сейчас сотворим.
Пелгусий велел одному из возчиков показать, где у них сено. Остальные эсты остались у костра. Князь разрешил дружине спешиться, но новые костры разводить запретил.
— Скоро в бой, там согреемся.
Вскоре подъехали пять возов, нагруженных сеном. Пелгусий подскакал к князю.