Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»
Шрифт:
Во-первых, он формулирует в общих чертах те аргументы, которые используют как сторонники, так и противники Сталина. В изложении Яковлева та чаша весов, на которой негатив, явно перевешивает.
Статья и. о. заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС А. Н. Яковлева, опубликованная в «Правде». 22 декабря 1971. [Из открытых источников]
Далее он пытается донести до вождей очень важную мысль, которая, кстати, и сегодня звучит так же актуально, как и полвека назад: «Это спор о сегодняшнем дне, о нашей политике сегодня, о ее успехах и неудачах. Весь вопрос о Сталине фокусируется сегодня главным образом на таких негативных процессах, как падение престижа власти, боеспособности и авторитета партии, расслабление дисциплины труда, текучесть рабочей силы, хищение общественной собственности, производительность труда, национализм, проблемы молодежи…» [56]
56
Здесь и далее цит. по: Там же. Д. 72.
И разве сегодня сталинисты поднимают голову не по той же причине? Разве они грустят о «сильной руке» не потому, что власть потеряла свой авторитет, кругом коррупция, беззаконие, хищения и прочие безобразия, так подробно перечисленные Яковлевым еще в 1969 году?
Какие же меры предлагает в этой связи первый зам. зав. Агитпропом? Цитируем:
С моей точки зрения, в связи с 90-летием Сталина «Правда» могла бы опубликовать статью, но не 21 декабря, а на один-два дня раньше. Статья, на мой взгляд, не должна быть посвящена Сталину, но в своей большей части она скажет о нем.
К примеру, статья могла бы называться (условно) «В. И. Ленин об облике пролетарского революционера». В рамках ленинской тематики нашей пропаганды статья на эту тему была бы уместной.
В ней излагались бы ленинские взгляды о вождях пролетариата Марксе, Энгельсе, Сталине, Свердлове. Здесь же говорилось бы о самом В. И. Ленине как об идеале вождя. Оценка же Сталина должна базироваться на постановлении ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий».
Вместе с тем из статьи должно быть понятно, почему не отмечается официально день рождения Сталина. И те, кто «за», и те, кто «против», должны найти в статье то, чего они ждут в рамках оценки, уже данной ему партией.
Кроме того, Сталин к годовщине своего рождения вроде не был забыт — есть статья, но это и не статья о самой годовщине.
Такой подход, мне кажется, в наибольшей степени соответствует духу XXIII съезда партии и линии Центрального Комитета.
Сила и безусловная правота позиции ЦК КПСС в оценке Сталина состоит в том, что она сохраняет преемственность с тем периодом, когда у руководства был Сталин, и вместе с тем осуждает его несовместимые с социализмом методы.
Согласитесь: виртуозно составленный документ, причем на очень скользкую, очень непростую тему. Всем сестрам по серьгам!
Обратим также внимание на слова о Ленине «как об идеале вождя». В те годы Яковлев, кажется, вполне искренне верил в светлый образ Владимира Ильича. Хотя в будущем он и о Ленине будет высказываться гораздо сдержаннее.
Здесь же следует сделать очередную оговорку (сколько еще их будет в этой книге!): в конце 60-х первого заместителя заведующего Агитпропом многие искушенные в партийных делах люди считали убежденным сторонником Иосифа Виссарионовича. Писатель Анатолий Салуцкий рассказал мне такую историю.
В те годы он работал в журнале «Советский Союз», главным редактором которого был кандидат в члены ЦК Н. М. Грибачев, а отделом публицистики заведовал А. И. Аджубей — зять Хрущева, сосланный в журнал с поста главного редактора «Известий» после отставки Никиты Сергеевича. Раз в неделю вся эта троица — Грибачев, Аджубей и Салуцкий — ходила в сауну, что располагалась во Дворце водного спорта в Измайлово. И вот однажды за чаем после парилки у Николая Матвеевича и Алексея Ивановича возник спор о Сталине. Первый выступал его категорическим сторонником, а второй таким же яростным противником. В ходе спора, когда все обычные аргументы оказались, видимо, исчерпаны, Грибачев грохнул кулаком по столу, да так, что стаканы подпрыгнули, и произнес такую фразу:
— Прав Александр Николаевич, пора вернуть народу имя Сталина.
Конечно, все поняли, какого Александра Николаевича имел в виду Николай Матвеевич.
В дальнейшем, рассказывал мне Салуцкий, близкие по работе к Яковлеву люди подтвердили, что именно он был автором этого поворотного политического тезиса: «Пора вернуть народу имя Сталина» [57] .
Но, повторяю, это мнение писателя. В архивах я не нашел свидетельств того, что Александр Николаевич хлопотал за Иосифа Виссарионовича.
57
Салуцкий А. С., интервью автору.
Еще есть утверждение Федора Бурлацкого: «Во времена Хрущева А. Яковлев имел твердую репутацию одного из самых ортодоксальных работников Отдела пропаганды ЦК» [58] .
Бурлацкий, этот всегда близкий к ЦК партийный публицист, также утверждал в своей книге, что именно Александр Николаевич в 1967 году готовил решение Инстанции о выдворении из «Правды» его и Лена Карпинского — за то, что они 30 июня того же года опубликовали в «Комсомолке» статью «На пути к премьере». Вообще-то и Бурлацкий, и Карпинский работали на высоких должностях в «Правде», однако ее главный редактор М. В. Зимянин печатать статью отказался, она явно не вписывалась в политические тренды того времени. Авторы выступали за то, чтобы дать театрам максимальную свободу в выборе репертуара, освободить их из-под унизительного надзора партийных и министерских ведомств. А «Комсомолка», куда они обратились, материал взяла. После выхода газеты разразился громкий скандал, редактор отдела культуры «КП» Константин Щербаков был уволен, главный редактор Борис Панкин получил строгий выговор. И авторы поплатились: обоих выдворили из «Правды», а Карпинского чуть позже исключили из партии.
58
Бурлацкий Ф. Глоток свободы: в 2 кн. М.: Культура, 1997. Кн. 2.
Но, скорее всего, Яковлев лишь утверждал готовый проект решения Секретариата, а готовили его другие. В частности, в этом «грехе» признается тогдашний инструктор Отдела пропаганды Борис Яковлев. В своих воспоминаниях он пишет, что его вызвал к себе зав. сектором Власов и поручил подготовить документ. «Когда я составил идиотское постановление по этому поводу, буквально слезы лились из глаз», — кручинился инструктор [59] .
Приведу еще один интересный документ того же ряда, то есть из «внутренней кухни» Агитпропа. Это записка Яковлева «О переходном периоде от методов культа личности к ленинским нормам руководства». Написана в 1971 году. Объемный, многостраничный материал содержит критику текущего положения в партии и предложения по ее реформированию.
59
Яковлев Б. Записки счастливого неудачника. М.: Новый ключ, 2011.
Автор записки исходит из того, что многие проблемы и беды, например низкая производительность труда, прямо зависят от состояния дел в КПСС. Посыл, мягко говоря, небесспорный, но Яковлеву он нужен, чтобы затем сформулировать главное — то, ради чего он и сел за этот меморандум. А засел он за него, чтобы «приостановить угрожающе быстрое падение роли партии как политического авангарда» [60] .
Эта строка в документе не случайно подчеркнута, выделена, тем самым автор делает свою мысль ключевой. И оговаривается дальше: да, тысячи слов в газетах, лекциях, книгах, речах утверждают об обратном (то есть о том, что роль партии возрастает), но «что ж, бумага все терпит… наоборот, эта роль снижается». И процесс этот происходит не на каком-то локальном участке, нет, «он всеобъемлющ».
60
Здесь и далее цит. по: ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 76.
Уже один этот вывод — а дело, напомним, происходит в ту пору, когда только что широко отпраздновано 100-летие В. И. Ленина, когда как раз было произнесено множество слов о могуществе КПСС и повышении ее роли на всех участках социалистического строительства, — делает цитируемый документ уникальным.
Дальше Яковлев подробнейшим образом обосновывает свой горький вывод. Пишет о том, что партия «взвалила на себя такой груз несвойственных ей функций, что сама себя связала по рукам в осуществлении руководящей политической роли, надрывается под бременем несвойственных ей задач»: «В. И. Ленин любил сравнивать партию с директором оркестра. Но ведь нетрудно понять, что директором оркестра и исполнителем одновременно быть невозможно. Невозможно, черт побери, одновременно быть и ефрейтором, и маршалом».
Нарушен, по мнению автора меморандума, и другой ленинский принцип — соблюдение индивидуального отбора при приеме в партию: «Требовательность снизилась настолько, что любой порядочный советский человек при желании может вступить в партию». А по Яковлеву, как раз таким должен быть не «любой», а только убежденный борец за дело коммунизма.
В партийных организациях выкорчевана критика и самокритика. Даже при Сталине, замечает Яковлев, она была, правда только «на низовом звене». Кадровая политика превратилась в балаган. Аппарат потерял чуткость к новому, оторван от реальной жизни, действует не оперативно.