Александр Золотая Грива 1
Шрифт:
Баба-Яга встала. Сморщенное старушечье лицо построжело.
– Отвар зверобоя с медвежатиной дает человеку силу большую. Но она сама себя не покажет, тебе ее надо… как бы понятнее… понемногу на себя брать.
– Как это? – удивился Алекша.
– Ну, мал ты еще, понимаешь? Вот чугайстырю в самый раз. Он, если б твое варево выпил, сразу стал сильнее вдвое. А тебе расти надо, двигаться, с тяжелым управляться, тогда сила в тебе и появится, а сейчас она вроде как спит в тебе, понял?
– Понял, – упавшим голосом ответил Алекша, – камни тяжеленные поднимать надо, лес рубить да бревна на горбу таскать.
– Вот-вот, правильно понял. А чего невеселый?
– Да я думал ….
– На халяву, верно? – ехидно спросила Баба-Яга, – мол, напился отвару чудесного и все, сразу сильнее всех стал. Так?
– А чо? Ты ж сама сказала, что
– Так то чугайстырь, тварь неразумная и нечеловеческая! Великий Род, создатель всего, только человеку указал путь, на котором поднимется над всеми! Человек богом способен стать, если захочет! Вообще может все!
– Да, слыхал я такое, – махнул рукой Алекша, – ромей ученый рассказывал.
– Слыхал, да не осознал, дурень, – ответила Баба-Яга, – твой ученый ромей родился глупым и дурным. Ну, как все. Но не захотел таким оставаться, выучился, а мог бы, как остальные, прожить жизнь дурнем радостным…
Алекша вспомнил, с какой неохотой шли на учебу его сверстники и с какой радостью бежали смотреть бродячего скомороха с медведем. Тот кривляется, заставляет медведя кувыркаться, ходить на задних лапах и кланяться. Народ вокруг потешается, радостно смотрит на кривляния, бросает скомороху мелкие деньги. Люди не понимали, что негодяй регулярно избивает медведя, что б боялся и слушался, а клыки вырвал и теперь кормит мишку хлебным мякишем и толченым мясом. Простолюдинам важно само зрелище, в суть не вникают. А еще вспомнил, с какой завистью обсуждают богатую одежду и доспехи знатных бояр и витязей. Завидуют, не осознавая, что богатство пришло в результате каторжного труда без выходных и праздников, а витязь потому витязь, что день и ночь упражняется в воинском искусстве.
Каждый может достичь того малого, что именуется богатством и славой, только трудиться неохота. Вот если б какой волшебник дал на халяву, или эликсир чудесный найти – рядом с домом, а еще лучше прямо на печке, под подушкой – вот тогда да!
– … на учебу да на работу никто не спешит, – продолжала меж тем говорить Баба-Яга, – зато все хотят, не заработав, есть, пить и сладко спать. Нет такого и не будет!
– Ладно, бабушка, понял я, – сказал Алекша.
– А раз понял, то вот тебе второе задание. Есть такая трава, боярышник называется. Хорошая трава, если знать, как пользоваться. Так вот, пойдешь в лес и нарвешь ее. Тут недалеко болото одно есть, за ним каменная россыпь. Вот там этот боярышник и растет. Выкопаешь из земли с корнем и принесешь, тринадцать штук. Да смотри, не свари на ужин!
– Не буду, я запомнил, – покраснел Алекша.
– Ну, вот и хорошо, – ответила Баба-Яга, – да и ни к чему тебе эта трава, в смысле тебе в ней пользы нет.
– А кому есть? – полюбопытствовал мальчик.
– Мне! – рявкнула Баба-Яга, – мне польза, а какая – увидишь, ежели принесешь! Стой, вот еще что… – остановила уже убегающего мальчишку, – насчет чугайстыря… ты ведь его не убил, а только напугал и сильно обозлил, так что смотри по сторонам-то, чугайстыри злопамятны.
– Ладно, – крикнул на ходу Алекша, – буду смотреть!
Через пять минут он уже забыл о чугайстыре и мчался сломя голову, что бы успеть до темноты туда и обратно. Деревья мелькают, как доски в заборе, когда бежишь, не чуя ног, удирая с полной пазухой яблок от бдительных хозяев сада. Алекша не глядя перепрыгивает валуны, коряги или не в меру вспученные корни могучих деревьев. Казалось, так и будет бежать, пока не наткнется на нужную бабке траву.
Болото сообщило о приближении тягучим запахом гнили, водорослей. Зловонное дыхание накрыло Алекшу тяжелым влажным облаком, мерзко запищали комары, что тучей кинулись напиться свежей крови. Остановился, застегнул ворот и раскатал рукава рубахи, но болотные кровососы все равно находили незащищенные места и безжалостно впивались тонкими хоботками. Пришлось срочно наломать веток и отмахиваться обеими руками. Немного помогло. Так, нелепо размахивая руками над головой, Алекша осторожно вступил в зыбкую топь. Очень скоро почва под ногами стала такой непрочной, что пришлось забыть о комарах. Подобрал толстый сук, начал пробовать дорогу. Если получалось чересчур зыбко, то укладывал палку и по ней полз до кочки. Вот так, переползая от одной до другой, добрался до середины. Вымок весь, набрал полную рубаху жидкой дряни, в которой копошатся пиявки, головастики и какие-то козявки. Кое-как почистился, хотел даже мыться, но передумал – чего вымываться,
А дальше стало еще хуже – сплошная вода в локоть, а под ней – жидкая грязь. Встать на ноги – верная смерть, потому что жижа затягивает сразу и с такой силой, что не выберется никто. Тонут все, даже самые сильные, не тонут только умные, потому ни лось, ни медведь, ни какой другой лесной зверь к топи близко не подойдет. Алекша выломал второй сук, толще и длиннее, положил на вонючую воду и, держась за него, осторожно пополз. Передвигался медленно, иногда с головой погружаясь в жидкую гадость и выныривая с жабой на голове и пиявками на ушах. Через несколько минут стал похож на жуткое болотное создание, от которого с воплем убежит любой… давно потерял счет времени, руки, ноги и шея, облепленные пиявками, потеряли чувствительность и просто двигались, перемещая остальное тело вперед. Уже не помнил, для чего здесь и куда движется, только одна единственная мысль билась в мозгу – двигаться, двигаться, не обращая внимания ни на что, и он полз и полз, уже не видя ничего залепленными грязью глазами и только угадывая чутьем направление…
Тяжелая, как дубовый гроб, палка грюкнула, звук показался Алекше странным – не чавкающим, как должен быть, а звонким, словно грязь вдруг отвердела и превратилась в камень. Дрожащие пальцы кое-как соскребли грязь с одного глаза. Сквозь мутную пелену тускло блеснуло. Сморгнул, провел ладонью еще раз и увидел, что палка лежит на округлом боку мокрого камня. Несколько секунд Алекша не понимающе смотрел – откуда на болоте камни? И только потом дошло – нет болота, кончилось! Забарахтался, пытаясь встать, но одеревенелое от укусов пиявок тело плохо слушалось. Стал бешено крутиться по земле, сдирая присосавшихся гадов вместе с кусочками кожи о мелкие острые камешки. Застоявшаяся кровь побежала по жилам, кое-как воздел себя на ноги. Грязь на лице успела высохнуть на солнце и теперь стянула кожу чудовищной маской монстра из страшной сказки. Упал на колени и, почти ничего не видя, руками нащупал влагу. Ополоснул лицо, отдирая присохшие кусочки грязи, встал и огляделся.
Зловонное болото за спиной, а перед ним раскинулась каменистая равнина. Кое-где торчат жалкие кустики, редкая трава клочками расположилась на каменных россыпях, словно юрты кочевников в бескрайней степи. Далеко впереди громадные валуны разлеглись странным полукругом, будто великан разложил для забавы. Идти дальше уже не было сил. Алекша побрел к воде, разделся и начал отмывать присохшую грязь. Холод медленно проник внутрь, расползся по всему телу. Алекша медленно раскрыл глаза, почувствовал, что еще немного и окончательно замерзнет. Заворочался, кое-как сел. Обнаружил, что совершенно голым сидит на холодных камнях, рядом чувствуется гнилое дыхание болота, а из-за спины тянет сухим теплом каменной пустыни. Пошарил вокруг, нащупал одежду. Чистая, высохшая. Он сразу вспомнил, что сам стирал ее и аккуратно раскладывал на камнях для просушки. Разложил, прилег отдохнуть.
Спать не хочется, но и идти дальше при слабом свете луны тоже не решался – мало ли что! Поднялся, с хрустом и завыванием потянулся и… увидел маленький огонек. Далеко впереди кто-то разжег костер, маленькая рыжая точка мерцает на грани видимости. Алекша торопливо оделся. Ноги сами понесли вперед, мелкие камешки захрустели под сапогами. Вскоре огонь приблизился так, что уже можно было рассмотреть отдельные сучья в аккуратно сложенной рядом кучке, но хозяина костра не видать. Алекша остановился, в растерянности завертел головой, не понимая, в чем дело, как вдруг тяжелый удар сотряс землю, словно великан ударил кулаком – чудовищных размеров чугайстырь спрыгнул с большого камня, огромная тень легла прямо под ноги мальчику. На плече чугайстыря болтает рогатой головой убитый олень. Алекша словно примерз к земле, не в силах сделать шаг, только ошеломленно хлопает глазами. Сразу вспомнил предостережение Бабы-Яги. Всмотрелся… Это же тот самый чугайстырь, что хотел отнять у него зверобой! И без того страшная рожа стала еще страшнее – шерсть обгорела, шкура покрыта волдырями и язвами, волосы остались только на макушке, торчат безобразными клочьями. Чугайстырь случайно задевает ветку, глухо рычит от боли. Лесное чудище одним взмахом лапы раздирает оленя, внутренности выпадают на траву. Чугайстырь жадно пожирает сырое мясо вместе с шерстью и костями. Чавканье и хруст раздались такие, будто трехголовый дракон ест в три горла.