Александра
Шрифт:
— Пленный? — Переспросил Илья.
— Он самый. Я должна знать, что задумал капитан наёмников, ибо он там главный. Почему ждал нас именно здесь? Почему не двигался в глубь русских земель. Какую ловушку он нам приготовил. И узнать я это должна до утра. Работать вы должны тихо, без шума и пыли. Мне геройство сейчас не нужно. Нужно чтобы вы тихо взяли пленного и так же тихо отошли. Брать в полон нужно не простого вояку-наёмника, а кого-то из офицеров. Пусть в небольшом чине, но всё же офицер. Он должен знать, что планирует Георг фон Фрундсберг. Задача ясна?
—
— Тогда выполняйте. Времени очень мало. И парни… Возвращайтесь все живые. Это просьба моя, не приказ.
— Мы всё сделаем, царевна. — Ответил Божен. Они вышли из шатра. Я вернулась к князю. В его шатре шёл жаркий спор. Некоторые бояре настаивали на отходе.
— Князь, я удивляюсь. Ты слушаешь бабу! — Вещал один из именитых. — Разве вместо бабе указывать воинам?
— Она не баба, боярин Сильвестр. Она царевна и воин. Её Государь привечает. И слушает.
— Знаем, почему привечает. — Зло усмехнулся этот же боярин.
— Язык прикуси. — Рявкнул на него Воротынский. — Или хочешь, чтобы его тебе вырвали, как Шуйскому?
Я шагнула в шатёр. Разговоры прекратились. Я посмотрела этому боярину в глаза. Смотрела очень внимательно.
— Я всё слышала, боярин. Но об этом мы позже поговорим. И не здесь. А то слишком язык у тебя и правда длинный, хуже, чем у бабы. Метёшь им, как помелом. А иное слово и головы стоить может.
— Да я… — Попытался он возразить, но я перебила его.
— Голова от хера. — Присутствовавшие в шатре бояре и сотники вытаращились на меня. Князь Воротынский даже закряхтел. Увидела у некоторых ухмылки. — Я не знаю какой ты воин, зато знаю, что ума в тебе не на медный грош. Поэтому заткнись и исполняй волю Государя нашего. — Посмотрела на князя. — Иван Михайлович, думаю, к утру я буду знать, что задумал капитан наёмников. Но в любом случае, завтра по утру выдели моим кадетам ещё людей.
— Зачем?
— Они редуты начнут строить.
— Что за редуты?
— Отдельно стоящие укрепления для обороны, с артиллерией. Кадеты знают, как делать. Их учили. И вообще нужно строить укреплённый лагерь.
— То есть, принимать бой здесь?
— А у тебя, князь, есть что-то другое? Место хорошее для боя. С одной стороны болото. Оттуда не ударят. С другой стороны лес. Густой, конница и пехота не подойдёт.
— Пешие могут.
— Могут, но разрозненно. А вся сила наёмников именно в их построении. В баталиях с тесно сомкнутыми рядами. Плюс длинные пики. А ими в густом лесу не навоюешь. Поэтому, если пойдут здесь, то только в лоб. Я, думаю, капитан именно на это и рассчитывает. Он сам боится засады и обхода его войска. А в лоб наступать он привык. Тем более, я уверена, он знает о своём численном преимуществе более, чем вдвое. — Я коснулась его руки. — У тебя всё получится, князь. Ты очень талантливый полководец. Я в тебя верю, Иван Михайлович.
Парни вернулись, когда на востоке уже во всю светлело. Притащили с собой наёмника, лейтенанта. Мужчина около 40 лет. В роскошном распашном кафтане с золотой вышивкой и бантиками где только можно. Разноцветные короткие штаны до колен с завязочками и тоже все в бантиках. Чулки и башмаки. У лейтенанта была аккуратно подстриженная борода и усы загнутые вверх. И самое что смешное, это защита мужского достоинства поверх штанов в виде раковины.
Я с интересом его рассматривала. Рот у него был заткнут кляпом, руки связаны и под левым глазом наливался синевой бланш.
— Это что за скоморох? — Спросил удивлённо дядька Евсей.
— Господин полковник, это офицер. — Тут же отрапортовал Божен.
— Дядька Евсей, — улыбаясь дополнила ответ Божена я, — это и есть наёмники Георга фон Фрундсберга.
— Тьфу ты, срамота какая! — Сплюнул дядька. — И это воины?
— Воины, дядька. И очень хорошие. Не смотри, что они так одеты. Такая мода в Европе. А люди Георга любители покрасоваться. Ладно, кляп вытащите у него и подведите к костру. Илья, накали нож или ещё что железное. Будем разговаривать с этим немцем.
Мне принесли походный стул. Я села. Продолжала смотреть на ландскнехта. Он с самого начала, как меня увидел, таращился, выпучив глаза. Не обращал внимания ни на кого. Кляп вытащили.
— Твоё воинское звание и как тебя зовут? — Задала я вопрос на латыни.
— Как я понимаю, передо мной принцесса Византийская, Александра Комнина? — Вопросом на вопрос ответил он. Я поморщилась. Наёмник получил удар ногой в живот. Он скрючился и упал. Я кивнула Илье и Божену. Они подняли пленного и поставили на колени.
— Здесь я задаю вопросы, а ты отвечаешь. И спрашивать можно только с моего разрешения. Я понятно сказала?
Пленный отдышался, потом кивнул.
— Простите Ваше Высочество. Я всё понял. Я лейтенант в кампании капитана Георга фон Фрундсберга. Моё имя Джезеппе Дель Коста.
— Ты не немец? Итальянец?
— Я генуэзец, Ваше Высочество. В кампанию Георга фон Фрундсберга я вступил четыре года назад. До этого я служил французским губернаторам Генуи. Четыре года назад я участвовал в восстании генуэзцев против французов и выступил на стороне Паоло Да Нови. Его избрали дожем Генуи. Но через 17 дней французские войска вернулись и захватили Геную, Паоло был казнён на площади. Ему отрубили голову, а его тело четвертовали, поместив отрубленные куски возле ворот города. А голову насадили на пику. Которую выставили на башне Гримальдина. Мне пришлось бежать. И тогда я вступил в кампанию Георга фон Фрундсберга. Тем более, он воевал против французов.
— Это очень познавательно Джузеппе. Но мы отвлекаемся от темы. Сколько под твоим началом людей?
— Пять сотен, госпожа.
— Очень хорошо. А теперь ответь мне и не вздумай лгать или изображать героя. Что задумал капитан? Почему он ждал нас здесь? Почему не пошёл дальше? Ведь у него хватает войск?!
— Он ждал Вас, прекрасная госпожа.
— Меня? Почему? Он был так уверен, что я приду?
— Да. Он был уверен. Капитан сказал, что ты обязательно придёшь. И он знал даже сколько с тобой ландскнехтов и тяжёлый жандармов вышло.