Александра
Шрифт:
— Что хочет Менгли Герай? — Спросил он визиря.
— Крымский хан просит пушки и янычар с сипахами.
— Зачем?
— Идти в поход на урусов.
— А что они не ходили в набеги на урусов до сего дня без пушек и моих янычар? Зачем им янычары и моя тяжёлая конница, да ещё и пушки?
— Принцесса Александра, Великий Султан.
— Что принцесса Александра?
— Она стала поддерживать казаков Дона, порохом и оружием. Под её руку стали собираться эти разбойники и нечестивцы, не только с Дона. С Сечи тоже подходят. Менгли Герай жалуется, что многие татарские рода терпят урон от набегов казаков.
—
— Там не всё так просто, мой султан. Если раньше казаки действовали разрозненно, то сейчас Комниной удалось их объединить. Не всех, но процесс идёт. Как я сказал, она снабжает их оружием, продовольствием и порохом. Те, кто встал под её руку называют себя Войском Донским. А это уже серьёзная сила.
— Сколько их?
— Менгли Герай пишет о пяти тысячах.
— Герай соврёт и дорого не возьмёт. У страха глаза велики, визирь. Уверен, там гораздо меньше. Вопрос в другом. Я поднял вдвое награду за эту девку. Что, никак не найдётся тот, кто привезёт мне её, бросив поперёк седла?
— Мои шпионы докладывают, что её хорошо охраняют. Комнину-старшую окружают полностью преданные ей люди. Их не подкупишь.
— Враньё. Купить можно всех. Кого нельзя купить за золото, того можно купить за много золота. Или запугать. Взять в заложники родичей. Мне что, учить надо? В Москве перевелись алчные гяуры? Не поверю.
— Наша шпионская сеть в Москве очень сильно пострадала. Увы, мы теперь не знаем, что происходит в покоях московского князя Василия. У нас были там союзники, князья Шуйские. Но их род разгромлен. Многие поплатились головой. Даже не смотря на родство с великокняжеской семьёй.
— Правильно, что поплатились. В этом я согласен с Василием. Таких родственников нужно уничтожать.
— Господин мой, но нельзя сбрасывать со счетов младшую Комнину. Елену. Она не на виду, в отличии от старшей. Но несёт не меньшую угрозу, чем Александра.
— Её тоже охраняют?
— Да. Причём даже лучше, чем старшую. Она редко показывается на людях. А если и показывается, то в плотном кольце охраны. Настоящих волкодавов. А ведь именно младшая, Елена создаёт порох, которого нет ни у кого.
— Женщина. — Селим скривился. Визирь кивнул.
— Женщина, мой султан. Обе сестры имеют прекрасное образование. Младшая занимается алхимией. И во многом преуспела лучше, чем алхимики Востока и Запада. И, мой господин, не забываем, что Александра Комнина готовит армию.
— Мне докладывали. Набрала сопляков и учит их.
— Она называет их Корпусом. Это будущие командиры и офицеры.
— Чушь. Вся эта Европа дрожит перед мощью османов. Мои янычары и сипахи громят все эти европейские армии так, что только кровавые брызги летят в разные стороны.
— Никто не сомневается, Великий Султан, в мощи и непобедимости твоих армий.
— Тогда что ты мне тут рассказываешь страшилки про этот Корпус?
— Великое, мой султан, рождается из малого. Пока это только ростки чего-то. Но если упустить время, эти ростки могут вырасти в мощное древо угрозы. Поэтому угрозу нужно давить ещё в зародыше.
— У меня нет сейчас лишних войск. В Анатолии слишком много врагов, сочувствующих Сефевидам Персии. Там слишком много шиитов. Надо очистить Анатолию от них. Чтобы они не ударили мне в спину.
— Великий Султан хочет воевать с Персией?
— Да.
— Шахиншах Исмаил имеет сильную армию, мой господин.
— И что? У него нет главного. Нет артиллерии. А у меня есть. И хорошей пехоты у него нет. И я соберу армию не меньшую, чем у персов. Но сначала надо разобраться с шиитами в Анатолии. Я не хочу повторения того, что случилось в прошлом году, когда шииты подняли мятеж под предводительством этого шакала Текели. И ещё решить окончательно вопрос с Египтом. Святыни мусульман, Мекка и Медина должны стать моими. А мамлюки покорятся или будут уничтожены. Вот куда мне нужны все мои воины. А не бегать по степи, ловить оборванцев-разбойников. Вот когда я утвержусь во всём Ближнем Востоке, так, что никто больше не посмеет бросить мне вызов, тогда можно и обратить свой взор на север, на холодную Московию урусов.
— Что мне ответить Менгли Гераю, мой господин?
— Пусть справляется сам. И не разочаровывает меня или я пошлю ему шёлковый шнурок, чтобы он удавился.
— Слушаюсь, мой господин. — Визир поклонился прижав скрещенные руки к груди и попятился спиной на выход. Когда он уже готов был покинуть апартаменты султана, Селим, стоявший спиной к визирю, окликнул его.
— Подожди. Хорошо, в память того, что Герай укрыл меня от отца в своё время, я дам ему отряд в десять тысяч. Три тысяч янычар и пять тысяч сипахов. И артиллерию. Немного. Две тысячи пехоты он может взять из гарнизона в Кафе. Итого 10 000. И всё. Думаю, этого будет достаточно, навести ужас на урусов. И мне привезут Комнину в клетке?
— Я всё отпишу Гераю, мой султан.
— Иди.
Султан потерял интерес к визирю и склонился над картой Персии. Через три месяца, в 1513 году от Р. Х. по христианскому летоисчислению, Селим, зачищая Анатолию от шиитов, устроил массовую резню анатолийцев, в которой по разным оценкам было убито 40–45 тысяч человек. Убивали мужчин в возрасте от 7 до 70 лет. Да, Селим не даром имел прозвище Явуз, что значит Грозный, а ещё Свирепый. Но он допустил стратегическую ошибку, не приняв в серьёз опасения Менгли Герая. И это откликнулось ему очень болезненно и большой кровью в таком недалёком будущем…
Москва. Февраль 1513 года. Кадетский Корпус.
Я смотрела на Георга фон Фрундсберга. Ему сделали культю, деревянную с крюком на конце. Я даже усмехнулась, настоящий капитан Крюк из одной сказки. Когда он пошёл на поправку, полгода назад, у нас с ним состоялся разговор.
— Ну что, капитан? — Смотрела я на него, сидя на своём стуле с высокой спинкой в административном здании Кадетского Корпуса, в своём личном кабинете. На мне были чёрная одежда вдовы. Но не такая, какую носят сейчас русские женщины. Чёрная чоба, стилизованная под мундир кадетов только длиннее, черные шаровары, чёрные сапоги. На голове чёрный, батистовый платок, укрывавший мои волосы. Поверх платка диадема принцессы. На плечах расшитые золотом генеральские погоны. Я положила руки на стол. Георг, по моему приглашению сел на стул, по другую сторону стола. Деревянного протеза с крюком, у него ещё не было. Её только начали изготавливать по моим чертежам.