Александрийское звено
Шрифт:
Ступая на цыпочках, Стефани вернулась в нишу. Прежде чем хозяин дома и ее бывшая израильская подруга перестанут совокупляться на втором этаже, ей было необходимо найти тайник Дейли. Она надеялась, что любовники не станут торопиться.
Кассиопея уже производила бесшумный обыск.
– Мой агент сообщала, что Дейли использовал флэш-карты со своим ноутбуком, но никогда не оставлял их в письменном столе и не выносил из дома. Обычно он отправлял ее в спальню и говорил,
Ее слова звучали почти бесшумно, как дыхание.
– Мы здорово рискуем, оставаясь здесь.
Стефани замерла, прислушалась, а затем сказала:
– Судя по звукам, они все еще заняты.
Кассиопея умело вскрыла ящики письменного стола и принялась исследовать их, ища возможные потайные отделения, но Стефани сомневалась в том, что ей удастся что-нибудь найти. Это было бы слишком просто. Она скользнула глазами по книжным полкам, и ее взгляд остановился на одном из политологических сочинений – сравнительно тонкой темно-серой книжке с синими буквами на корешке.
«Жесткая подача» Криса Мэттьюза.
Ей вспомнилась фраза Дейли, которую тот произнес, рассказывая Грину историю, произошедшую с автором этой книги на банкете, и хвастаясь своим назначением на пост главы группы «Магеллан». Он тогда сказал: «Власть – это то, что ты держишь в руках».
Стефани сняла книгу с полки, открыла ее и обнаружила, что последняя треть страниц склеена, в них вырезано углубление примерно в дюйм глубиной, а в нем угнездились пять флэш-карт, помеченные римскими цифрами.
– Как ты догадалась? – шепотом спросила Кассиопея.
– Меня саму это пугает. Я начинаю мыслить, как этот идиот.
Кассиопея двинулась в глубь дома, в сторону задней двери, но Стефани схватила ее за руку и указала в противоположную сторону. На лице мулатки появилось удивленное выражение. Она словно хотела спросить: «Зачем напрашиваться на неприятности?»
Они вышли в гостиную, а оттуда – в вестибюль. Зеленый огонек на панели сигнализации указывал на то, что охранная система все еще выключена. Стефани держала в руке пистолет Диксон.
– Ларри! – громко позвала Стефани.
Ответом была тишина.
– Ларри! Можно тебя на минутку?
На втором этаже послышалось шлепанье босых ног, и из спальни появился Дейли – без рубашки, но в штанах.
– У тебя новая прическа, Стефани? И одежда… Решила сменить имидж? Мне нравится. Класс.
– Специально для тебя старалась.
– Что ты здесь делаешь?
Она помахала в воздухе книгой.
– Пришла покопаться в твоих закромах.
Мальчишеское лицо Дейли исказилось от страха.
– Вот-вот, – продолжала Стефани, – пришла твоя очередь попотеть. А Диксон? – Она возвысила голос. – Я разочарована твоим выбором любовниц.
Из спальни вышла Диксон – совершенно голая, но без малейших
– Тебе конец, – сказала она.
Стефани передернула плечами.
– Это мы еще посмотрим. По крайней мере сейчас твой пистолет у меня.
Она продемонстрировала оружие.
– Что ты намерена делать? – спросил Дейли.
– Еще не решила. Кстати, у вас это давно?
– Не твое дело, – огрызнулась Диксон.
– Просто любопытно. Я прервала ваши игры лишь для того, чтобы сообщить: теперь игра заключается не только в том, что я должна от вас прятаться.
– Ты, я вижу, неплохо осведомлена, – сказал Дейли. – Кто твоя подруга?
– Кассиопея Витт, – вместо Стефани ответила Диксон.
– Я польщена тем, что вы меня знаете.
– Я обязана тебе дротиком, угодившим мне в шею.
– Не стоит благодарности.
– Возвращайтесь в постель, вы двое, – велела Стефани.
– У меня другой план, – сказала Диксон и стала спускаться по лестнице, но Стефани направила на израильтянку ее же пистолет.
– Не испытывай меня, Хизер. Я недавно стала безработной, меня пытаются арестовать, так что мне терять нечего.
Диксон остановилась, возможно, почувствовав, что теперь действительно не самый подходящий момент для того, чтобы лезть на рожон.
– В спальню, – приказала Стефани.
Диксон колебалась.
– Сейчас же!
Диксон вернулась на верхнюю ступеньку лестницы. Стефани сгребла всю одежду израильтянки, включая ее туфли.
– Ты не рискнешь преследовать нас, опасаясь публичного скандала, – сказала она, обращаясь к Дейли, – а вот она может. Это по крайней мере задержит ее.
И они ушли.
49
Вена, 18.40
Торвальдсен накинул на плечи пурпурную мантию. В дни ассамблеи это традиционное облачение были обязаны носить все члены ордена. Первое заседание было назначено на семь часов, но Торвальдсен не ожидал от него ничего интересного. Обычно в начале ассамблеи было много разговоров и мало дела. Ему не нужны были союзники для выполнения своих целей, но нравилось дружеское общение, черед которого наступал по завершении официальной части.
Гари сидел на одном из обтянутых кожей кресел с высокими спинками.
– Как я выгляжу? – шутливым тоном спросил он.
– Как король.
Парадная мантия на Торвальдсене была до колен, сшита из бархата, богато украшена золотым шитьем и девизом ордена: «Я дерзнул». Этот антураж оставался неизменным с пятнадцатого века, когда был учрежден орден Золотого Руна.
Торвальдсен надел на шею знак ордена – золотое руно, висящее на цепи из 28 звеньев-кремней, из которых вырывались языки красного пламени.