Альфа Центавра
Шрифт:
— В бане уже кого-то трахают, пойдем в клуб к козлам.
— Западло, — сказал Беня. Но они не дотащили его ни до клуба, ни до бани, несмотря на то, что она находились в одном здании. Хотя делали всё по волчьей науке:
— Один тащил за загривок, другой кусал — в данном случае, просто щипал — за жопу, а третий впереди тянул за волосы. Как настоящие волки отбитого у самки кабана вели они его на съедение. Был и четвертый по имени и фамилии Сонька Золотая Ручка, но мужского рода. Но некоторые знали, что на самом деле это Маруся-Володя. Настоящий гермафродит. Как говорится, этих Сонек было:
— Почти в каждом лагере. Они ничего никому не рассказали, потому что месяц помнили, как ходили перед ним гусиным шагом, но изображали не гусей или уток, а лягушек, и даже плескались большой луже, еще не просохшей после дневного ливня, и так натурально, что даже прапора с большим фонарем пришедшие на место действия, в ужасе удалились.
— Натуральное превращение волков в свиней, — сказал один прапоров по имени Федя, и другой, сержант Валера, был так испуган, что не мог говорить: его до самой вахты колотила дрожь, да и после он не мог сделать глоток чифира без продолжительного стука зубов о край эмалированной, отобранной у одного профессора, кружки. Наконец резюмировал:
— Думаю, он их всех трахнул. — И добавил: — Теперь будут знать.
— Как будто они не знали до этого, — благоразумно констатировал Федя.
На следующем привале, точнее уже после него, ребята опять приготовились кататься по старой системе. Но Кини сказал:
— Теперь я буду кататься. Некоторые, а именно Буди очень обрадовался. И назвал пришельца просто по-простому:
— Друг. Но Эсти заартачился:
— Несмотря на то, что ты инопланетянин, — сказал Эсти, — лошади у нас на людях ездить не будут.
— Не обращайте внимания, у него сдвиг по фазе, как будто ему приснилось, что он будет во главе одной из дивизий, или даже армии штурмовать Трою. Ну, в том смысле, что Царицын, — добавил Вари. Он думал, что он так и дальше поедет на Буди. И тут Кини сказал слова, которые Эсти слышал, когда к нему на свиданку в одну из тюрем на пересылке по пути в Гулаг приехал друг по имени Ле Броня:
— Их бин Распутин. — И рассказал с условием:
— Больше никому не говорить, как этот Распутин, когда они тащили его в баню, чтобы трахнуть за унизительное поведение, после вопля:
— И бин Распутин, — заставил их, как лягушек мыться в луже. Одно слово:
— Гипнотизер, — как минимум просто маг, способный занять место современного…
— Савонаролы? — перебил Эсти.
— Да какой Сава, бери ниже, в том смысле, еще раньше Средних Веков, это сам Монтесума.
— Говорит, они жили в одно время.
— Это только так кажется.
Эсти внимательно посмотрел на Кини, и решил, что это он и есть.
Действительно, не может же шататься по пространству от Урала до Магадана, и даже до самого Санкт-Петербурга две такие уникальные особи. Разоблачить его сразу или потом? Или вообще:
— Никогда.
— Я сделаю так, чтобы вам было легко, — сказал Кини. И добавил: — В два раза.
— Первое, — сказал Эсти.
— Второе, — сказал Буди.
— Огласите, пожалуйста, весь список, — констатировал Вара.
— Вы меня может простить? — спросил Кини. — Дело в том, что вы получите не два, а три удовольствия. Первое — это значит, что вы все трое повезете, из чего следует: никто не будет ехать. Второе — вам не придется нести большое количество продуктов питания, как-то всю тушенку, всю сгущенку, и так далее, и тому подобное вплоть до растворимого кофе.
— Вот вы, между прочим, договорились, — сказал Эсти.
— Почему?
— Потому что забыли Третье.
— Да? А вы уверены, что оно было? И все открыли рты от удивления. Ини доказал, что это:
— Они забудут про Третье. И сказал:
— А я нет, ибо третье — это то, что вы будет едины, как три мушкетера. Ибо на кого все валить, если все в одной упряжке?
Логично, что не на кого.
— Дайте нам хотя бы по банке тушенки, — сказал Эсти.
— Зачем?
— Чтобы было веселей.
— Хорошо сказано, но не верно, — сказал, как теперь уже ясно, Распутин. Но.
— Но ниправильна, — опять выразился он. — Ибо, ибо:
— Работа не волк — есть не просит. Все толи обрадовались, толи приуныли. С одной стороны, хорошо, что с ними парень, который все знает наперед, а с другой, если ему потакать — ноги вытирать будет. Как вот сейчас:
— И везти его заставил, как идола Монтесуму, и есть не дал.
— Так никакой радости у нас нет, — сказал Буди.
— Действительно, вы взяли у нас все, что было: и еду, и плацдарм передвижения, а чего взамен? — сказал Вари. Эсти промолчал, но ясно, был абсолютно согласен со всеми.
— Конечно, конечно, пожалуйста, пойте.
— Вот?
— Так естественно:
— С Адеськава Кичмана бижала два Урькана, бежало два Урькани на во-о-о-лю-ю.
— Ошибся, — Эсти даже повернулся немного голову назад. — Нас намного больше.
— Дак, естественно, — ответил Распутин, — надо поделить на два.
— Вот так просто, — обрадовался Буди. Но Вари, несмотря на примирительную позицию, все равно выразился:
— Так бы и я мог. На что Распи опять дал магический ответ:
— Хорошо, давай попробуй.
Глава 22
И как ни делил Вара, все были против. Никто не мог понять, куда девать Третьего, если двое останутся в упряжке.
— Попробуй теперь сам, чтобы мы знали: решение было. И Распи выбрал Эсти, который даже растерялся, потому что в последнее время ему не давали выдвинуться. Чуть что:
— Встань в строй! Все поняли, что Пришелец хочет сделать из Эсти подручного, но не подручного кузнеца, а колдуна. Ручного мага. А сам? А сам будет почивать на лаврах, пить тазиками Мадеру? Нет, и даже бабы — так только, чтобы себя показать на людях. Все это знают: