Альфа Центавра
Шрифт:
— Никто не умеет его водить, — сказал Махно.
— А он умеет?
— Нет.
— Тогда зачем его назначили.
— Пусть смоет кровью свой позор.
— Кто давал этот приказ забыл, что смывать его придется нашей кровью, — сказала Ника. — Ну, если он перевернет броневик, или пойдет на штурм превосходящих сил противника.
— Ладно, — сказал Махно, — дайте ему пива, чтобы вышибить из головы дурь-то.
— Это не поможет, — неожиданно сказал откуда-то снизу Вара.
— Почему?
— Я нахожусь под влиянием потусторонних сил.
— А именно? — спросила Ника.
— Где-то здесь Их Бин Распутин, и он хочет, чтобы мы разбились.
— Чушь, впрочем, зачем? — спросила Щепка.
— Мы не знаем никакого Распутина, — высказал свое мнение и Махно. Тут они увидели через прицельную пулеметную щель цепи дэникинцев, молча идущие вслед за Троянским Конем. Название в данном случае от слова три. Их так и было:
— Агафья двигалась на них в пулеметной тачанке, запряженной не как правило тройкой, а парой лошадей, и это были КВО — конь вещего Олега, а в данном случае Пархоменко, и:
— Конь Буди — Софист. Сначала, правда, эти ребята хотели запрячь саму Аги в эту тачанку, но она их переиграла. Как? Попросила показать, как надо, и они согласились. Зачем? Просто в предвкушении радости покататься на ней. Один из них даже сказал, обращаясь к другому:
— Вот увидишь, это будет лучше, чем секс.
— Но-о! — по жопе ей, а довольна.
— Где ты такое видел? — спросил Буди.
— Да есть специалисты и в нашем кино, — ответил Пархоменко. И добавил:
— Но лучше ссылайся на Дольче Вита, если что.
— Что это такое, я не знаю, — сказал Беда.
— Счастливая жизнь. Нет, лучше:
— Сладкая Жизнь.
— Как грится, не Жизнь, а Малина, и широкая грудь Распутина.
— Ты спутал, батя.
— Я? Я никогда ничего не путаю.
— Ну, смотри, а то и другие претендуют на стояние рядом с Малиной.
— Как с бревном?
— Под бревном, ты имеешь в виду?
— Естественно.
— Что естественно, то не очень-то и позорно.
— Например?
— Например, Вара обосрался при всех, а теперь едет на нас в броневике. Доверили.
— Ты думаешь, он за рулем этой Тягомотины?
— Да.
— Как узнал? Ты, случайно, не засланный казачок.
— Нет, это ты засланный казачок.
— Почему?
— По определению, ты шел на нас в атаку на своем КВО. Не помнишь, что ли уже?
— Нет, еще не забыл, отлично помню, что я сейчас в плену у Зеленых.
— У Зеленых, которые называют себя Красными.
— Почему?
— Чтобы не видна была их большая кровь. И значится, не Махно у них корректировщик огня, а Распи.
— Откуда он вообще взялся? — спросил Пархоменко.
— Ты меня спрашиваешь?
— Ну, не ее же? — Пархоменко насмешливо кивнул назад, где в тачанке раскинулась лейтенант, в аглицком вицмундире, Аги.
— Вы чё там разговорились, лошади?! — рявкнула Аги. — По рогам давно не получали.
— А ты чё оделась, как на похороны? — спросил Пархоменко.
— Хочу умереть, как гвардеец, но штатский, — просто ответила Аги.
— А то могут подумать, что я шпионка какая-нибудь Ника Ович.
— А она шпионка? — спросил Пархоменко.
— Конечно, она работает на Махно.
— Так они все сейчас в броневике, который идет на нас, каки же они шпиёны?
— Откуда ты все знаешь? — спросила Аги.
— Разве я не сказал еще? Мне передает информацию мой личный Медиум, Распутин.
— Господи, — махнула рукой Аги, — хватит врать. Вперед, на броневик. И да:
— За двадцать пять метров от этого чудовища рассредоточиться и взять в клещи.
— А ты?
— Я забросаю его гранатами.
Глава 28
Если кто не знает, командующим пока еще был Корнилов, генерал от инфантерии. И он выехал вперед, обогнув повозку, как он многозначительно выразился:
— Маркитантка юная убита. — А она промолчала, шокированная этой короткой, но многозначительной речью. Но всё же крикнула, когда командующий был уже далеко:
— Продаю, даю и пью.
— Вот? Уот ду ю сей? — Лавр обернулся.
— Она говорит:
— Трахни, прежде чем навсегда уйдешь на Тот свет. Лавр потряс головой.
— Вот ду ю сей? — И Лавр повернул назад. Хотя и понял, что напрасно. Напрасно, даже если секс будет незабываемый, коньяк Наполеон или Камю, пусть даже Мартель, а еда Стейк по-Флорентийски. И точно Лавр был убит тремя выстрелами из броневика. Эта был небольшой экспериментальный гранатомет, имевший на сегодня всего эти три снаряда. И Вар сделал вилку, когда Лавр уже трахнул Аги, выпил две рюмки Наполеона, и закусил его не салом с чесноком, а натуральными французскими конфетами, которые подарил Аги один знакомый. Он уже приготовился сесть на своего коня, когда слева разорвался первый снаряд.
— Отведи и почисти своего коня! — крикнула ему Аги. — Так гласит первая заповедь кавалериста.
— Я сам ее и придумал, — ответил Корнилов. Но все-таки сел на коня. Раздался второй выстрел.
— Скачи назад! — крикнула маркитантка, — сейчас будет Вилка.
— А может Ложка, — счел нужным посмеяться первый командарм армии инопланетян, в которую вступило много местных Добровольцев. Да и действительно, вилка может быть не только впереди, но и сзади. И он выбрал штурм этого, по его мнению, Екатеринодара. Но снаряд из броневика был с недолетом, и разорвался впереди, прямо перед табуном лошадей, казалось главнокомандующему, нагнавших его в этой последней атаке.