Альфа Эридана(сб. из периодики)
Шрифт:
– Брось!
– приказал Банч, пятясь от щупальца, которое уже успело приползти на склон.
Ближе всех к краю обрыва стоял Кнор. Лицо его было бледным, а руки судорожно сжимали небольшую садовую лопатку, которую он подобрал около домика и захватил с собой. Когда между носком его ботинка и концом щупальца осталось несколько сантиметров, Кнор с силой воткнул острие лопаты и полупрозрачный отросток и быстро отскочил назад.
Колыхания “студня” прекратились. Все щупальца втянулись, и только на краю лужайки, подпрыгивая, забился на траве отрубленный кусок. Он напоминал только что вытащенную из воды и брошенную на песок рыбу. Раздался тихий, совсем другого оттенка по сравнению с прежним, испуганный писк, и отрубленный конец щупальца подскакал к неподвижному телу “студия”, влип в него, растворился в общей массе.
– Вот это да!
– изумился Белл, вытирая вспотевший лоб.
Между тем огромная серая туша, замершая на мгновение темным валуном, шевельнулась и начала быстро уменьшаться в объеме. Она растаяла, не оставив никаких следов. Полянка опустела. Даже трава на том месте, где только что возвышался трясущийся бугор, была свежей и несмятой. Только небольшая черная полоска спекшейся почвы - след луча, выпущенного Гейтсом, - отчетливо выделялась на зеленом фоне. Однако наступивший покой уже не мог обмануть, беспокойство все сильнее начало охватывать людей.
– Нужно удирать отсюда.
– сказал Гейтс мрачно, - не то будет поздно…
– Внимание!
– предупредил Белл.
– Вон там кто-то прячется, - и он показал рукой на слабо шевельнувшиеся ветки кустарника.
В том месте раздвинулись ветки, и на полянку прыгнул небольшой серый зверек, напоминающий хомяка.
– А, чтоб ты сдох!
– почти радостно выругался Белл.
Зверек слабо пискнул, скрылся в траве и вдруг взвился вверх… Затем опустился. Вверх-вниз, вверх-вниз, - забился он словно бы в конвульсиях. Это был… отрубленный кусок щупальца!
– Кусок!
– завопил Гейтс и стиснул рукоятку лугена.
– А-а-а-а!
– захрипел он и с искаженным гримасой лицом стал бить лучом по полянке, где один за другим вздувались и лопались зеленовато-серые пузыри со множеством извивающихся щупалец. Большинство из них толстыми серыми змеями стремительно тянулись к склону, на котором стояли люди. Одновременно астронавты ощутили незримое пока что присутствие кого-то и в своем тылу. Чей-то свирепый, безжалостный взгляд, казалось, вонзился в самый мозг.
Майк почувствовал, как у него противно затряслись коленки, а тело покрыл липкий, холодный пот. Он судорожно сглотнул и резко обернулся.
Продавленный в кустарнике вездеходом коридор, по которому они пришли сюда, был весь заполнен студенистой массой, и серые щупальца виднелись повсюду меж веток и листьев. Только тропинка, идущая вокруг зарослей, была пока свободной, и астронавты кинулись бежать по ней прочь. Ветви стегали по лицу, рвали куртки. Люди не замечали этого, не чувствовали боли, подгоняемые свистом и писком. Майк, споткнувшись, упал спиной на что-то упруго-мягкое. Раздался нестерпимо пронзительный свист. Все вокруг стало молочно-белым, а на грудь навалилась страшная тяжесть. Он почувствовал, что задыхается, что вот-вот потеряет сознание.
Стиснув зубы и обливаясь потом, Майк пытался столкнуть с груди тяжесть, разорвать клубы тумана, закрывшие солнце. Его руки упирались в белую гору ваты, навалившуюся на него. Нечеловеческим усилием он перевернулся и пополз вперед.
– Н-нет, - хрипел он, чувствуя, что каждая мышца напряжена до предела.
– Не выйдет!
– повторял он упрямо, продолжая ползти.
– Не вы-ы-йдет!
От пота щипало глаза. Болела голова. Невидимый обруч сжимал голову временами так сильно, что от боли заходилось сердце. Но он понимал, что единственное спасение для него - движение. Остановиться - значит, погибнуть.
Тяжесть, придавившая его, исчезла внезапно, он ткнулся лицом в землю, раскинул руки и потерял сознание.
Из забытья Майка вывел доктор Кнор. Вдохнув несколько раз резкий запах нуфила, Майк очнулся и попытался сесть. Но только с помощью доктора ему удалось приподняться. Недалеко от себя он увидел других членов команды: рычащего и дергающегося Банча, связанного по рукам и ногам. Лежавшего без движения Белла. А чуть в стороне - Гейтса, крепко обхватившего ствол дерева и замершего в этой позе. Одежда у всех, за исключением доктора, была изодрана в клочья.
– Сиди, Майк, - сказал Кнор, быстро осмотрев его.
– Я займусь Рихардом и Джимом.
– Что с Ральфом? Почему он связан?
– Буйствует. Я вынужден был связать его.
Белл быстро пришел в себя, и Кнор, усадив его рядом со штурманом, принялся тормошить Гейтса.
Но механик Гейтс был уже мертв.
– На “Тритоне” его еще можно было спасти, - устало пояснил Кнор, - а здесь… - он не договорил и понурил голову.
– Я пошел за вездеходом, - сказал он, - иначе мы не доберемся.
По дороге назад, под шорох траков вездехода, Кнор рассказал, каким был финал их отступления. Настигнутые “студнем” Белл и Майк оказались сбитыми с ног, начали корчиться и извиваться, а затем медленно поползли по тропинке. “Студень” ничего особенного с ними не делал, он просто сидел на их спинах и размахивал своими веревками-щупальцами.
Гейтс и Банч свернули с тропинки и, словно пытаясь найти защиту у деревьев, прильнули к стволам сосен. Механик и не пытался защищаться, втянул голову в плечи и глухо мычал. Банч, напротив, ожесточенно отбивался. Он прислонился спиной к дереву и лугеном, как палицей, пытался сокрушить надвигающуюся на него студенистую тварь.
– Бей их, Отто! Бей!
– кричал он доктору.
– Ну, что же ты?!
Однако Кнор оказался совершенно парализованным и не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Он стоял неподвижно, но его не коснулось почему-то ни одно из щупалец “студня”. Потом доктор услышал, как захохотал Банч. Захохотал оглушительно, давясь и кашляя. В его налитых кровью глазах Кнор уже не видел ни ярости, ни страха, но не видел и мысли.
“Студни” как-то внезапно исчезли, и доктор бросился на помощь друзьям.
Гейтса похоронили неподалеку от домика. Вокруг маленького холма трое его товарищей совершили обряд прощания. Банча с ними не было. Он в это время лежал связанным на диване и, словно в бреду, сыпал проклятиями.