Альфа и Омега. Книга 3

Сейд Анна

Лицо альфы чуть смягчилось, и он кивнул. Николь с благодарностью ему улыбнулась, но улыбка ее была такой уставшей и почти неестественной, словно она успела забыть, как это делается. Проходя мимо альфы, она ненадолго положила ладонь ему на плечо, и я увидела, как ее губы сложились в короткое «Спасибо». Йон на мгновение накрыл ее пальцы своими, и они встретились глазами. Я не могла знать этого наверняка, но мне вдруг показалось, что в этом взгляде было все — и ее тихая безнадежная любовь, которой не суждено было расцвести, и его просьба о прощении за то, что он ненароком эту любовь пробудил, не будучи в силах нести за нее ответственность. На несколько секунд я почти почувствовала себя лишней и пожалела, что не оставила их наедине,

но потом Йон отпустил руку Никки и снова повернулся к Греку. Тот продолжал дергаться и что-то мычать, глядя на альфу полубезумными вытаращенными глазами. Готова побиться об заклад, если бы его рот не был заткнут, он бы чередовал проклятья с мольбами и угрозы с посулами и обещаниями золотых гор. И я нисколько не сомневалась, что даже если бы что-то из этого возымело действие, он бы ударил нас в спину, как только у него освободился бы кулак для замаха.

Согнув руку в локте, мой альфа медленно и с видимым удовольствием выпустил когти, не отрывая потемневшего взгляда от Грека. Я прекрасно знала это выражение его лица и что за этим последует, но все равно не отводила глаз — даже когда Йон приблизился вплотную, а потом коротким резким движением ударил его по лицу. Сила удара была столь велика, что стул не устоял на своих ножках и со скрипом повалился набор, и мне почему-то подумалось, если бы у Эйсона не был залеплен рот, он бы после такого выплюнул пару зубов.

— Может быть, Никки и не стала марать о тебя руки, — проговорил альфа, опустившись на корточки и глядя на поверженного окровавленного врага, чуть склонив голову набок. — Но уж я не откажу себе в удовольствии. Я выдерну твои кишки и скормлю их тебе, а пока ты будешь их жрать, у тебя будет отличная возможность обдумать еще раз свое поведение и все, что ты сделал.

У меня к горлу подкатила дурнота, и я отшатнулась назад, прижав ладонь к губам. Я слишком хорошо знала Йона, чтобы подумать, чтобы он просто пытается запугать Грека — вполне вероятно он в самом деле собирался сделать с ним нечто подобное. И я вдруг поняла, что на самом деле совсем не хочу это видеть. Не хочу быть здесь, не хочу больше никогда быть частью чего-то подобного. Хватит с меня, я наелась крови и насилия по самую маковку и больше уже просто не лезет.

Он обернулся через плечо — то ли угадав мои мысли, то ли почувствовав, как изменился мой запах. Смотрел мне в глаза несколько секунд, а потом медленно выпрямился, держа окровавленную правую руку отставленной в сторону, чтобы не запачкать одежду.

— Прикончи его, — глухо произнес он, обращаясь к Кадо, а потом, уже не глядя на лежащего на полу мужчину с наполовину развороченным лицом, направился ко мне.

— Спасибо, — тихо выдохнула я, когда он подошел ближе.

— Поехали домой, Хана, — произнес альфа, обнимая меня левой рукой. — На сегодня уже достаточно. — Потом, помолчав, поправил сам себя: — Нет, думаю, уже в принципе — достаточно.

Мне не нужно было ничего говорить, чтобы он почувствовал, насколько я в этом с ним согласна.

Глава 22. Духовная матерь

С тех пор, как Меркурио и остальные оймахисты поселились у нас, мы больше не получали никаких новостей от Общества. Подпольщик несколько раз пытался выйти на контакт с теми, кто остался внизу, но у него это так и не получилось. Он даже начал подумывать о том, чтобы послать кого-то или отправиться самому к одному из известных входов в убежище, но нам с Йоном, слава Зверю, удалось его отговорить. Было совершенно очевидно, что если у Гвин появится возможность обзавестись ценным заложником и начать диктовать свои условия, она не преминет ею воспользоваться. Поэтому Меркурио не оставалось ничего другого, кроме как заниматься оформлением документов для своих друзей, и периодически проверять, не появился ли кто-то на переговорных частотах. В те сентябрьские дни мы с ним общались мало даже несмотря на

то, что жили буквально в одном доме. Иногда сталкивались в ресторане или где-то в окрестностях «Элизиума», и отчего-то каждый раз эти встречи выходили исключительно неловкими. Кажется, Меркурио не мог избавиться от ощущения, что стесняет нас и что чем дольше они все тут остаются, тем больше лично он оказывается должен нам с Йоном. Я же постоянно размышляла о том, смогла бы я сделать для Общества больше, если бы в ту ночь не воспользовалась предложением Франко и не сбежала.

В ожидании результатов генетической экспертизы и Праздника Благоденствия я почти все свое свободное время проводила в бывшем клубе Кэсс, который после масштабного редизайна, должен был носить новое название — и мы все пришли к выводу, что «Мечта Ории» отлично подходит на роль такового. Вывеска уже была готова и ждала своего звездного часа на складе, а вот внутри работы еще продолжались, что, впрочем, ничуть не мешало нам проводить первые репетиции с уже выбранными артистами и устраивать кастинг для тех, кто пока только хотел присоединиться к команде.

Но в тот день, после которого газетные и телевизионные заголовки разорвало от сенсационного скандала, никаких репетиций и кастингов не было, и мы с Норой, Поппи и остальными изображали из себя грузчиков, таская из подъехавшего ко входу в клуб грузовика коробки с продуктами для бара. Признаться, я сперва была весьма озадачена тем фактом, что логистическая компания отказалась разгружать поставку самостоятельно, но вместо того, чтобы звонить кому-то и ругаться, решила, что немного физических упражнений на свежем воздухе не то что не повредят, а даже помогут мне немного проветриться и выбросить из головы скучные колонки цифр и юридические тонкости текущих контрактов, которыми меня с утра напичкал в телефонном разговоре наш штатный специалист. Сразу вспомнились те беззаботные деньки в Доме, когда я могла заниматься чем-то подобным с утра до ночи — простым физическим трудом, в котором исключительно сложно было что-то сделать не так и поставить тем самым под удар всю команду.

— И все же я думаю, тебе стоит устроить им головомойку, — заметила Нора, водрузив коробку с солеными орешками на барную стойку и демонстративно размяв затекшие запястья. — Эдак они в следующий раз предложат нам самим эту хрень со склада в доках забрать, а потом будут удивляться, чего это мы не хотим им пять звезд в отзыве поставить.

— Водитель сказал, что вчера потянул спину и поэтому не сможет помочь с разгрузкой, — напомнила ей я. — Такое иногда случается.

— Поэтому ему стоило взять с собой еще кого-нибудь, — не отступала младшая омега. — В кабине все равно два места, ему бы и веселее было кататься с кем-то еще, разве нет?

— Откуда я знаю, — пожала плечами я. — Думаю, на первый раз можно их простить, но, конечно, на чай они от меня ничего не получат.

— Как по мне, ты слишком добренькая, Хана, — неодобрительно поджала губы Нора.

— Если бы каждый раз, когда мне так говорят, где-то в мире раскаивался в своих прегрешениях один мерзавец, мы бы все уже жили в Райских кущах, — фыркнула я. — Если устала, так и скажи. Но там вроде немного осталось.

— Я в порядке. Просто бесит, что некоторые не умеют работу свою нормально делать, — скривилась та, снова направляясь к выходу на улицу.

Проводив ее взглядом и коротко улыбнувшись, я обернулась к стоящей за стойкой Поппи.

— Пока все по смете? — уточнила я у нее.

— Да, пока все нормально, — подтвердила та, еще раз пересчитав коробки с орешками и поставив галочку у себя в списке. — Вам точно не нужна помощь снаружи?

— Все нормально, — кивнула я. — Мне нужен кто-то, кто будет вести подсчет, это важнее, чем лишние рабочие руки. Кстати ты отлично там смотришься. — Я улыбнулась, наблюдая за тем, как уже совершенно привычно двигается моя подруга за барной стойкой. Словно всю жизнь там работала.