Альфа и Омега. Книга 3
Шрифт:
После обеда Йон засобирался обратно в город — ему ведь нужно было сыграть роль полного праведного гнева наркоторговца, чей сверхприбыльный бизнес был уничтожен завистливыми конкурентами. Я, естественно, поехала с ним, потому что оставаться у Дани дольше не имело особого смысла — да и Меркурио, думаю, не терпелось получить отчет из первых рук о том, что произошло в Обществе после их побега.
— Значит, они благополучно добрались и разместились? — уточнила я, когда об этом зашел разговор — уже через некоторое время после того, как мы выехали с территории поместья.
— Да, в тесноте да не в обиде, — кивнул Йон. — Я предлагал им расселиться по всему этажу, но им явно комфортнее сидеть друг у друга на голове.
— Наверное, так спокойнее, — предположила я. — Все-таки это очень большие перемены, пусть даже для большинства из них мир поверхности не совсем в новинку.
— Да, может быть, — не стал спорить альфа, и после этого наш разговор как-то сам собой угас. Глядя на пролетающий за окном пригород, я размышляла о том, как удивительно много стало в наших жизнях каких-то больших и сложных вопросов, от которых зависело чужое благополучие. Вспоминала нас в самом начале — всего-то несколько месяцев назад! — когда мы обсуждали ночные окна или мятный шоколад, и все казалось таким таинственным, будоражащим и непредсказуемым. Теперь эта будоражащая таинственность уступила место чему-то другому — чему-то спокойному, надежному, теплому и уверенному. Тому, от чего я бы уже ни за что не отказалась даже ради всех фейерверков эмоций наших первых дней.
У Йона зазвонил телефон, и, увидев имя на дисплее, я попросила его включить громкую связь. Он так и сделал и коротко произнес, отвечая на вызов:
— Говори, я слушаю.
— Босс, я добыл те сведения, о которых мы с вами вчера говорили, — раздался из динамиков бодрый голос Кадо. — Тот парень оказался крепким орешком, но мне все-таки удалось выбить из него имя заказчика. И, честно говоря, я сначала был уверен, что он мне голову дурит, но сейчас получил подтверждение еще из одного источника, так что готовьтесь удивляться.
Я нахмурилась, не очень понимая, о чем вообще идет речь, но судя по лицу Йона, удивляться ему совсем не хотелось.
— Продолжай, — только и сказал он, выворачивая руль, чтобы обогнать медленно тащившуюся перед нами фуру.
— Все это время мы отталкивались от идеи, что приказы исходят непосредственно от Сатэ, и на это указывало, по меньшей мере, то, что от его имени говорил один из самых высокопоставленных членов банды. — Голос Кадо то нарастал, то отдалялся, и мне вдруг подумалось, что прямо сейчас он пойдет помехами, и мы не услышим самого важного, как иногда бывало в дурацких фильмах. Но следующую его фразу мы расслышали так кристально ясно, что сомневаться в ней совершенно не приходилось: — Вы, может быть, слышали его имя — Эйсон Грек.
— Грек? — первой отреагировала я спустя несколько секунд ошарашенного молчания. — Тот самый Грек?
— О, молодая госпожа, и вы тут, — как будто совершенно искренне обрадовался наш подчиненный. — Как ваше самочувствие? Босс знатно переживал вчера, но у нас никак не было возможности к вам отлучиться, нужно было проконтролировать исполнителей и…
— Давай к делу, — нетерпеливо перебил его мой муж. — Что там с Греком?
— Так вы его знаете, получается, — удовлетворенно кивнул сам себе тот. — Я так и подумал в общем-то. Учитывая вашу историю с его женой и… остальное. Это вполне себе объясняет его самоубийственную самодеятельность…Алло, босс? Вы меня слышите? Я сказал…
— Я слышал, что ты сказал, — обжигающе ледяным голосом подтвердил Йон, и даже мне от его тона стало как-то не по себе.
О том, что Эйсон Грек, муж Никки, работал на Сатэ, мы оба знали. Чего мы не знали, так это того, насколько высоко он сидит в общей иерархии и что может себе позволить творить за спиной собственного босса — а, может статься, и с его молчаливого одобрения. Сейчас казалось странным, что мы совершенно о нем забыли, а ведь теперь все недостающие кусочки мозаики совершенно естественно и податливо встали на свои места.
— Мое видео, — выдохнула я, неосознанно стиснув кулаки на коленях. — Я была в таком шоке, когда его увидела, что совсем не подумала о том, как оно вообще всплыло из небытия. Это Джером нашел его, но я думала, что оно пропало вместе с ним. Возможно, он послал Греку копию перед смертью — для страховки. Не представляю правда зачем.
— Я слышал, эти двое неплохо ладили, — подтвердил голос Кадо из динамика телефона. — Правда мне всегда казалось, что Джером просто использует этого идиота, чтобы получать информацию о делишках Сатэ и держать руку на пульсе, но Грек, судя по всему, действительно считал его своим лучшим другом. Вы ведь знаете, что он вернулся в Восточный город вскоре после похорон Стоуна? Говорят, он лично занимался оформлением могилы и… прочим. Очень переживал.
— Этот бездушный ублюдок? — скривился Йон. — Переживал из-за кого-то? Что за чушь! Уж не хочешь ли ты мне сказать, что он устроил всю эту катавасию, чтобы отомстить мне за смерть Джерома?
— За смерть Джерома, за вашу связь с его женой, откуда мне знать, — вздохнул Кадо. — Одну могу сказать наверняка — мы схватили паршивца за яйца. О пожаре на фермах уже все знают, и на фоне вашего… интересного общего прошлого никто не усомнится в том, что Грек к этому причастен.
— Вот как, — сквозь зубы выдохнул мой альфа. — Я тебя понял. Мне нужно об этом подумать. Будь на связи, Кадо.
— Есть, босс, — отозвался тот, и Йон сбросил звонок.
Я тихо протяжно выдохнула и откинула голову на подголовник сидения, отвернувшись к окну, по которому скользили косые ниточки дождевых струек — погода испортилась вскоре после того, как мы выехали из поместья Боро. До сентября оставались считанные дни, но осень ощущалась уже не только на уровне предчувствий и смутных ассоциаций. На мгновение мне стало жаль, что я не могу думать именно об этом — о том, как листья меняют цвет, а дождь становится похож на большую серую кошку, что мягким пузом накрыла город. Кажется, когда-то мне действительно казалось это настолько важным, что погода и температура за окном могли коренным образом влиять на мое настроение, самочувствие и даже взгляд на мир. В какой-то другой момент я могла бы с гордостью сказать, что наконец повзрослела и избавилась от юношеских бесплотных фантазий и иллюзий, но дело ведь было совсем в другом. Просто у некоторых есть возможность до старости прожить в полупрыжке, с головой в облаках, и это совсем не такая уж плохая или заслуживающая осуждения и порицания жизнь. А другие в какой-то момент сталкиваются с чем-то настолько фатально отличающимся от их иллюзий, что вернуться к оным уже просто не представляется возможным.
— Ты убьешь его? — негромко спросила я, не отрывая взгляд от капель с той стороны автомобильного стекла.
— А как же иначе, — пожал плечами Йон. — Он заслужил это задолго до того, как приказал забросать Дом коктейлями Молотова. Ты против?
— Нет, — совершенно легко и не раздумывая ответила я. — Это плохо?
Альфа не ответил, и пару минут в салоне машины царила размеренная мягкая тишина, нарушаемая лишь звуком движения дворников. И когда я уже начала размышлять о чем-то другом, он произнес с неожиданным для меня остервенением в голосе: