Альфа и Омега. Книга 3
Шрифт:
— Да, она, это она… Джен, это… Великий Зверь… — До меня медленно, но неотвратимо дошел сказанных подругой слов. — Не может быть! Нет, она не могла!
Я рванула к лестнице, чудом не опрокинув столик, за которым мы сидели. Альфа нагнала меня уже буквально в дверях на улицу, когда я чудом не столкнулась с входящими в кафе посетителями.
— Хана, может, объяснишь? — напряженно спросила она, крепко держа меня за локоть и не давая двинуться с места.
— Ты сама сказала! — воскликнула я. — Она мечтает отправить всех церковников на тот свет. А где прямо сейчас находится вся церковная
Джен побледнела, но упрямо сдвинула брови и возразила:
— Нет, это просто безумие, ей никогда не подобраться так близко.
— Я не могу… не могу так рисковать. Я должна найти ее. Я должна, Джен!
Я все-таки сумела вырваться из цепкой хватки альфы и второй раз не дала себя поймать. Нырнула прямо в толпу, усердно работая локтями и не тратя время на извинения за чрезмерно неделикатные тычки. В голове пульсировала только одна мысль — нельзя позволить Гвин сделать то, что она задумала. Что бы она ни затеяла и зачем бы ни прибыла сюда сегодня, рискнув всем и выйдя на поверхность спустя столько лет, это безусловно не сулило никому из находящихся во дворце Иерарха ничего хорошего.
«Йон! Йон, ты слышишь меня? — мысленно позвала я. — Прошу ответь!»
«Сейчас… не лучший момент, — коротко отозвался он. — Тут настоящий сумасшедший дом, маленькая омега. Ты слышал, что наговорил Иерарх? Половина местных кардиналов просто в шоке и возмущены до крайности. Кажется, о том, что именно он собирается заявить, знал в лучшем случае только доверенный узкий круг. Да и они, похоже, больше в смятении, чем в восторге».
«Йон, это все неважно! — отчаянно взмолилась я. — Гвин в городе. Я видела ее и ее подчиненных, они здесь!»
«В Этерии? — не поверил своим ушам он. — Какого Зверя она делает в Этерии?»
«Я не знаю, но мне это совсем-совсем не нравится. Прошу тебя, забирай Медвежонка и уходите. Прямо сейчас. Мы не можем так рисковать!»
Несколько секунд в моей голове царила тягучая неприятная тишина, а потом голос Йона как-то устало произнес:
«Уже поздно, маленькая омега. Дани только что поднялся на кафедру и начал говорить. У меня уже нет возможности подойти к нему. Если брошусь туда силой, меня просто скрутят на полпути. Он… он скажет то, что должен. Мир все равно всё узнает, даже если это последнее, что мы успеем ему сказать».
Я сбилась с шага, на мгновение ощутив, как земля натурально уходит у меня из-под ног. Не знаю, как мне удалось не упасть прямо там, потому что верх и низ как будто поменялись местами.
«Йон, ты не можешь говорить серьезно. Если… если все так… если действительно… — Слова буквально вязли где-то внутри. — Уходи сам. Йон, пожалуйста».
«Я не могу, Хана, — безэмоционально ответил он. — Ты и сама знаешь. Все двери закрыты, никто не выйдет отсюда, пока официальная часть не завершится. Таковы правила».
«К Зверю правила!» — мысленно взревела я, но альфа уже ничего мне не ответил. Или, может, я просто не услышала его ответ, потому что в этот момент наконец выбежала на ту улицу, где велась съемка интервью женщины в лиловом платке. Гвин тут, конечно, уже не было, но мною вдруг овладело до мурашек странное ощущение, что я обязательно ее найду. Как если бы вдруг в моей груди заработал мощный магнит, который, однако, вопреки традиции тянул меня не к мужчине всей моей жизни, а к женщине, в чьих руках эта самая жизнь могла оборваться легче паутинки. В тот самый миг я поняла, что с самого начала моей судьбой было именно это — именно этот момент посреди взбудораженного новостями и праздничной эйфории Этерия, бело-золотого Города Вечных, в котором как будто в самом деле еще жили боги.
«Делай, что должен, Йон, — проговорила я, обращаясь к любимому в своей голове. — А я сделаю то, что должна я».
Ноги сами несли меня ко дворцу Иерарха, и я могла только удивляться тому, сколько в них вдруг появилось силы и легкости. Не будь на улицах так людно, я бы почти наверняка смогла взбежать по стене, как заправский паркурщик, но сейчас не было возможности проверить. Меня несла вперед несгибаемая и взявшаяся буквально ниоткуда уверенность — я найду ее. Я найду Гвин именно потому, что иначе и быть не может. Потому что иначе не было бы всего остального, начиная от нашей с Йоном встречи в складском квартале и заканчивая этим тревожным гулким утром, когда еще существовал последний шанс развернуть вагонетку и направить ее по другим рельсам.
И поэтому я совершенно не удивилась, увидев ее — и ее громил-альф, которые уже разобрались с малочисленной охраной — у одного из боковых входов во дворец, которые, вероятно, обычно использовались младшими прислужниками.
— Гвин, стой! — Я вскинула руку в ее сторону, и омега и правда замерла, глядя на меня со смесью удивления и благоговейного ужаса. Словно я была ее личным Бугименом, выпрыгнувшим из-под кровати именно в тот момент, когда ей уже почти удалось убедить себя, что его не существует.
— Идите вперед, — подтолкнул ее в спину один из громил, и глава Общества, двигаясь заторможенно и словно не вполне осознанно, сделала еще шаг вперед и исчезла внутри здания дворца, сопровождаемая вторым своим телохранителем. Первый же развернулся ко мне, очень многозначительно закрыв дверь своими широкими плечами.
— Не делай глупостей, Хана Росс, — посоветовал он почти беззлобно, но выражение его лица и внимательных темных глаз не давало мне обмануться — альфа готов был применить силу, если это потребуется, невзирая на внушительную разницу в наших габаритах. И все же отчего-то мне не было страшно — как если бы кто-то уже заранее рассказал мне финал этой истории. Не помню даже, когда в последний раз мною руководило такое отчетливое ощущение неизбежности и предопределенности каждого моего шага и его последствий.
— Я все равно пройду, — очень серьезно и без тени сомнений произнесла я, приблизившись к нему почти вплотную и глядя на него снизу вверх. Он не сдержал короткой снисходительной улыбки, окинув меня быстрым оценивающим взглядом. Невысокая, худенькая омега против все его альфьей мощи — разве у исхода этого поединка могли быть какие-то варианты? Особенно учитывая, что, раз он состоял в Обществе, значит был связан с кем-то, и мои феромоны на него бы все равно не подействовали, а ведь это было моим главным и по сути единственным оружием.