Алхимик
Шрифт:
— Давай прикинем. Сегодня понедельник. Самое раннее, когда я смогу что-то сделать, — это конец недели. У меня совершенно сумасшедшее расписание. Тебя устроит, если мы встретимся утром в четверг, 8 декабря?
Коннор согласился вылететь в это время, но, судя по следующей паузе, он почувствовал — грядет что-то еще.
— Коннор, должен тебе сказать, что даже при этой сокращенной заявке мне не нравится фактор приоритетности, но я еще посмотрю… Какая у вас там погода?
— Холодно, — удивившись этому странному своей неожиданностью вопросу, ответил Коннор. — А как в Вашингтоне?
— Здесь
— Ты серьезно?
— Как знать? Кстати, ты уже обзавелся подругой?
— Пока слишком много дел, — сказал Коннор, не желая пускаться в разговоры о Монти.
— Похоже, что у тебя все по-старому.
— Вот и отлично!
— Одно точно — ты попал в хорошую компанию; «Бендикс» занимается настоящим бизнесом в области генетики — по количеству патентов они занимают лидирующее положение.
— А как же — на игровой площадке они ведут себя очень агрессивно.
— Готов согласиться. Ладно, я должен бежать. Рад был поболтать с тобой.
— Я тоже.
Когда Коннор положил трубку, ему вдруг показалось, что Америка гораздо дальше, чем в нескольких тысячах миль, которые он преодолел всего пять недель назад. Он напомнил себе, что до отъезда надо обязательно связаться с матерью по электронной почте. А то она, должно быть, решит, что он забыл ее.
Стук в дверь заставил его вздрогнуть, и Мартин Уолкер, глава группы патентов и соглашений, скользнул через дверной проем, как рыба меж водорослей.
При всей своей невыразительности Уолкер до последней капли крови был человеком «Бендикс Шер». Облаченный в костюм спортивного покроя, так тщательно выглаженный, что он казался картонным, он держал в руках стопу бумаг, а лицо, на котором, казалось, никогда не выражалось никаких эмоций, на этот раз было серьезным.
— Увы, печальные новости, мистер Моллой. Я решил сообщить их вам лично, поскольку вы были коллегами. В прошлый уик-энд мистер Роули стал жертвой трагического несчастного случая на Гавайях. Боюсь, что он утонул. — Уолкер протянул ему один из листов, которые принес с собой. — Доктор Кроу хочет, чтобы этот текст был вручен каждому, кто знал его. Конечно, он появится в следующем номере журнала компании. — Он положил лист на стол Коннора.
Не веря своим глазам, Коннор уставился на меморандум:
— Чар… мистер Роули… мертв?
— Он был прекрасным малым. Ужасная потеря. Кажется, один из тех глупых несчастных случаев… результат чрезмерной отваги. В ней не было ровно никакой необходимости, но так уж бывает. Мне будет очень его не хватать… вот уж кто знал патентное законодательство.
Коннор как-то смог прочитать текст на листе. Он был озаглавлен: «Из офиса исполнительного директора».
«Ко всему персоналу.
С глубоким сожалением сообщаю, что наш коллега, мистер Чарльз Роули из группы патентов и соглашений, пропал, предположительно утонув, во время деловой поездки в „Бендикс Хило“ на Гавайях.
М-р Роули был высококвалифицированным сотрудником, который играл ключевую роль в развитии генетических исследований в „Бендикс Шер“, и о нем будут глубоко сожалеть все, кто
Д-р Винсент Кроу, исполнительный директор».
— Э-э-э… вы… вы знаете, как это случилось? — дрогнувшим голосом спросил Коннор.
— Насколько мне известно, это случилось после пикника на пляже, когда мистер Роули в полночь заключил пари, что переплывет залив туда и обратно. Скорее всего, его предупредили об опасных течениях. Честно говоря, я не знаю, как в таких ситуациях организуют похороны, — я сообщу вам.
— Буду благодарен, — автоматически ответил Коннор.
— Мне придется найти кого-нибудь закончить его работу и организовать связь с вами — хотя это будет нелегко: он был полностью в курсе дела относительно ситуации с Баннерманом; вам придется приложить все силы, чтобы за день-два разобраться во всех этих сложностях.
— Конечно. — От потрясения Коннор, как в параличе, лишился сообразительности и не мог собраться с мыслями.
— Может, нам лучше встретиться утром. Зайдите ко мне в кабинет в девять часов, хорошо? — И с этими словами он ушел.
После исчезновения Уолкера Коннор сидел еще несколько минут, усваивая смысл меморандума Кроу. Охватившее его оцепенение начало медленно уступать место растущему беспокойству, словно он старался извлечь что-то из глубин памяти.
80
Только что минуло шесть часов, когда Монти вышла из лифта в фойе при входе и быстро взглянула на рабочее место охраны. Уинстона Смита там не было. Дежурные охранники были заняты потоком людей, покидающих здание, проверяя, все ли возвращают свои карточки посетителей.
Она подошла к лифту рядом с директорским экспрессом и остановилась прямо перед ним, рассматривая свое искаженное отражение в медной панели дверей. Она прислушалась и сделала шаг в сторону, когда створки разошлись и из них появились несколько человек. Именно в это мгновение она услышала какой-то рокот, который, казалось, шел из той же самой шахты, но, как и раньше, он ушел вниз и смолк.
Ошибки тут быть не могло. Это явно тот самый лифт.
Монти опустила глаза на белые мраморные изразцы. Водолечебница располагалась внизу, в подвальном помещении: тренажеры, корты для игры в сквош, компьютеризированная площадка для тренировок по гольфу, бассейн, джакузи, сауны. Повинуясь какому-то импульсу, она вошла в подошедший лифт и нажатием кнопки отправила его к бассейну. Через несколько секунд она уже стояла на мягком ковровом покрытии цвета травы, чувствуя резкий запах хлорина.
Симпатичный, пышноволосый и мускулистый мужчина в белоснежном тренировочном костюме сидел у автоматического турникета; рядом с ним лежала стопа свежих полотенец. Он вежливо приветствовал ее; в голосе его слышался легкий австралийский акцент.
— Привет вам! Составите нам компанию этим вечером?
— Я еще не была здесь, внизу… не против, если я сначала осмотрюсь?
— Конечно. Только дайте мне проверить ваш пропуск — и вперед. Меня зовут Бад, и обо всем, что вы хотите узнать, милости просим спрашивать у меня. — И он подарил ей обаятельную улыбку.