Алхимик
Шрифт:
Он по очереди просмотрел все досье на других трех женщин, принимавших «Матернокс», которые умерли при родах, и убедился, что все документы в полном порядке. Затем он просмотрел распечатки от Коннора Моллоя и наконец перечитал свой собственный детальный отчет. Теперь ему было нужно только одно — результат анализа «Матернокса» от доктора Баннермана.
Он рассчитывал, что из всех газет свою сенсационную новость он отдаст в «Санди таймс». Если он сможет обосновать и доказать ее, то работа ему будет гарантирована. Не обойдется без шума, пойдут круги по
Он разложил все документы по папкам с четкой маркировкой и отнес их в холл. Завтра он запрет их в рабочем сейфе.
Он тяжело опустился в свое кресло. Делать больше ничего не надо — только ждать контакта с мисс Баннерман. Обаятельная женщина, смелая, решительная и милая; он завидовал ее молодости и энергии. Ему нравился и тот американец, что был с ней. Коннор Моллой. Может, чуть легкомысленный, но в общем хороший парень. Ему нравились американцы, он сдружился с ними еще во Вьетнаме…
Он взял пульт и по привычке просмотрел заголовки новостей в «Телетексте», что он делал едва ли не каждый час. Это помогало ему чувствовать себя профессионалом, хотя его газета редко уделяла внимание национальным новостям.
В Центральном Лондоне взорвалась машина с взрывчаткой; в первых сообщениях говорилось, что погибли два человека. ИРА вернулась, мрачно подумал он; слишком много разных воюющих друг с другом фракций, групп и группировок, чтобы перемирие стало постоянным.
Он снова посмотрел на часы. Они были старые, с вытертой головкой, которую надо было прокручивать пальцами, с пожелтевшим циферблатом. Как был бы кстати сейчас стакан чаю, очень кстати. Значит, стакан чаю, потом подышать свежим воздухом, а потом…
Его удивили звуки наверху, в которых он четко опознал чьи-то шаги. Он изумленно вскинул брови. Постояв, он вышел в холл и снова прислушался. Теперь вообще не было никаких звуков. В доме стояла полная тишина. Должно быть, показалось, подумал он, направляясь в кухню.
93
Среда, 7 декабря 1994 года
«Надо уносить ноги отсюда, — подумала Монти. — И как можно скорее».
Ежась от выпавших на ее долю потрясений и холодного ночного воздуха, она запустила руку в карман плаща, и когда ее пальцы сомкнулись вокруг кольца с ключами и она почувствовала их холодные резкие грани, то к ней пришла та доля облегчения, которая не позволила ее панике вырваться наружу.
Все в том же скрюченном положении, держа в руке позвякивающие ключи, она проползла несколько шагов, пока не оказалась на тротуаре, и осмотрела улицу. Из каждого окна на нее падали отражения языков пламени, голубоватые отблески плясали, как бесплотные духи, над крышами припаркованных автомобилей; сирены вопили и визжали, как ночные животные городских джунглей.
Она
«Этого не может быть. — Она на мгновение прикрыла глаза. — Господи, молю Тебя, сделай, чтобы все это было сном».
Наконец она встала и пошла по тротуару. Из дверей дома кто-то выглядывал, лаяли собаки. Было очень странно идти по Лондону практически голой под накинутым макинтошем и босиком, но и все остальные выглядели столь же странно; внезапно весь мир полетел вверх тормашками. Скоро она проснется.
Входная дверь многоквартирного дома Коннора была открыта, и из нее выглядывал темнокожий мужчина. Он нервно улыбнулся Монти:
— Бомба? Это бомба, да?
— Я… я думаю, что да.
— Это ИРА, — сказал он и покачал головой. — Перемирие было поддельным, этакий обман публики. Эти люди не могут…
Но Монти уже проскользнула мимо него, взбежала по лестнице, заперлась в квартире Коннора и накинула цепочку. На ее часах было 1:45. Забраться бы в постель часа на два, подумала она, прийти в себя, на сто процентов прийти в себя. В Вашингтоне сейчас без пятнадцати девять, подсчитала она. Позвонить Коннору и все ему рассказать. Предупредить его.
Никаких звонков из дома, сказал он. Ни в коем случае не звонить из дома. Надо выйти и найти платный таксофон. Она вцепилась зубами в костяшки стиснутых пальцев. Левайн. Детектив-суперинтендент Левайн. Она вспомнила слова офицера полиции, когда тот протягивал ей свою визитную карточку.
«По этим номерам вы можете круглосуточно застать меня — это моя прямая служебная линия и домашний номер. Если что-то испугает вас, не смущайтесь звонить мне; связывайтесь со мной немедленно».
Она порылась в сумке, нашла его карточку и дрожащими пальцами набрала нужный номер.
Ответили лишь после третьего звонка, и она сразу же узнала его голос, пусть и сонный.
— Да, алло?
За окном взвыла сирена, и несколько секунд говорить было просто невозможно. Когда она стихла, Монти услышала, как он повторяет:
— Алло? Алло?
— Это Монтана Баннерман, — сказала она.
Левайн внезапно проснулся, в голосе его появились интонации знающего и умелого специалиста.
— Да, мисс Баннерман. В чем дело?
— Кто-то пытался убить меня. Моя машина только что была взорвана… несколько минут назад.
— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил он.
— Да. Там были два молодых человека… они… они… — Наконец она осознала весь ужас случившегося, и голос дрогнул.
Наступила краткая пауза, после которой он сказал:
— Так. Я хочу, чтобы вы оставались на месте. Держите дверь закрытой и, пока я не приеду, не отвечайте никому. Я собираюсь поместить вас под защиту. Соберите сумку с принадлежностями для ночлега, а я постараюсь прибыть как можно скорее — дайте мне примерно полчаса, пока я пересеку Лондон. Хорошо?