Али Бабаев и сорок покойников
Шрифт:
Многие писали Бабаеву. Писали питерские литераторы, отбившие с его поддержкой атаку на свой культурный центр, писали ивановские ткачихи, которым он отправил женихов – целый батальон закончивших службу десантников, писали астрономы – им, стараниями Бабаева, выдали спирт для протирки телескопов и зарплату за шесть месяцев, писал губернатор Гыргольтагин из Талды-Кейнарска, благодарил за присланные аэросани и портрет президента в полный рост. Еще писали девушки, спасенные Бабаевым из турецких притонов и немецких борделей, и письма эти были политы слезами. С этой проблемой пришлось повозиться, так как в начале года слава Али Саргоновича еще не перешагнула российских рубежей. Но перед самым Восьмым марта он отловил посредника, вербующего девушек, отрезал ему уши и отправил одно ухо в Стамбул, а другое – в Гамбург. Эта мера возымела действие; теперь похотливые турки и развратные немцы знали, что с Бабаевым не шутят.
Сейчас Али Саргонович знакомился с письмом академика Плевако – тот возглавлял институт Проблемной химии, занятый черными рейдерами. Начиналось послание на трагической ноте: «Велика Россия, а отступать некуда!» – писал академик, и эти слова тронули сердце Бабаева. Он решил, что прищучит мерзавцев. Раз отступать некуда, осталось последнее средство – пулемет. Ну и, конечно, гранаты.
В этот момент в дверь проскользнула Земфира и положила на стол повестку. Повертев ее в руках, рассмотрев штампы и печати, Бабаев спросил:
– Это что такое, бикеч?
– Повестка в суд, Али Саргонович. Доставили с нарочным, и я расписалась.
– Захотелось ишаку послушать свой рев, – пробормотал Бабаев, вчитываясь в текст. – А я думал, дело с ним закончено.
– Как же, закончено! – подняла бровки секретарша. – У Маркелова тридцать газет, и везде про вашу дуэль с этим бахлулом! Маркелов вам вырезки готовит. Ужасные статьи! Все хадиджами писаны!
Арабских бранных слов Земфира нахваталась от Бабаева. Выражаться покрепче на русском девице было неприлично, а татарский она знала плохо. Да и какие в татарском ругательства? Дунгыз – свинья, да хайван скотина…
– Чаю мне принеси, два стакана, – велел Бабаев. – И передай Пожарскому, чтобы зашел.
Через минуту ярманд сидел в кресле у его стола. Кресло было особое, стальное, шведского производства. Бабаев купил его за пятьсот евро – после того, как под Пожарским развалились четыре стула.
– В суд нас вызывают, Сергей Альбертович, – сказал Бабаев. Через четыре дня. В Свердловский районный суд.
– Наслышан, – басом произнес Пожарский. – Земфира всем уже раззвонила.
Они замолчали. Открылась дверь, секретарша внесла подносик с дымящимися стаканами. Бабаев улыбнулся ей, кивнул, а когда бикеч исчезла, заметил с сожалением:
– Юриста у нас в штате нет, а искать уже поздно. Ну ничего! Как говорили в Древнем Египте, если парашют не раскрылся, вы все равно долетите до земли.
– Лучше все-таки с раскрытым парашютом, – молвил Пожарский. – Прикажете кого-нибудь найти?
– Кого-нибудь нам не надо, – отозвался Бабаев и вдруг, хлопнув себя по лбу, воскликнул: – Что ж это я! Есть человек, и очень, очень солидный! Высшего класса специалист!
Он вытащил бумажник, а из него – две визитки. На одной скромно значилось:
____________________
ФЕДОР БРОНЕВОЙ
Мозольный оператор, массажист и банщик
Парим по полной программе
____________________
Другая, роскошного вида, с золотом, на плотной бумаге, сообщала:
____________________
ЮРИДИЧЕСКАЯ КОНТОРА «АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ»
КУЗЬМА ПЕТРОВИЧ ПЕНЗЕР-ЯНКОВСКИЙ
АДВОКАТ
Гражданское и уголовное право, бракоразводные дела.
Консультации и защита в суде.
____________________
– Вот этому позвони, – сказал Бабаев, протягивая Пожарскому визитку адвоката. – Где-то мы с ним познакомились… Да, в «Эль Койоте»! Напомнишь и скажешь, что депутат Бабаев нуждается в срочной консультации.
– Сделаю, Али Саргонович, – пробасил ярманд и вышел из кабинета.
Звякнул телефон. Бабаев полнял трубку.
– Вас спрашивают. Кто-то очень cтеснительный, – доложила Земфира.
– Соединяй, бикеч.
В трубке зашуршало, потом кто-то откашлялся, и Бабаев услышал:
– Здравствуйте, Али Саргонович. Это я.
– Кто – я?
– Игорь Петрович. Помните?
– Разве я могу тебя забыть, дорогой? – Бабаев улыбнулся. – Как здоровье? Рана не беспокоит?
– Думать забыл, – отозвался эльф и, после паузы, добавил: – Тут мероприятие у нас намечается… Хочу вас пригласить… Окажите милость.
– Что за мероприятие, уртак?
– Послезавтра у нас традиционная весенняя встреча в клубе «Под голубой луной». Понимаете, в весенние месяцы случилась масса событий… очень, очень памятных… Седьмого мая – день рождения Петра Ильича…
– Это какого же Петра Ильича? – поинтересовался Бабаев в некотором недоумении. Ему помнились только два Ильича – Владимир и Леонид.
– Чайковского, разумеется, – пояснил Игорь Петрович. Семнадцатого марта родился Нуриев, а в мае Оскара Уайльда выпустили из тюрьмы. А там и до Тьюринга недалеко, до двадцать третьего июня… Все это поводы для встречи и неформального общения.
– Неформального… хмм… – пробормотал Бабаев. – Если я приду, ты мне безопасность гарантируешь?
– Помилуй бог, Али Саргонович! – воскликнул эльф. – Мы же интеллигентные люди! Если что и бывает, так по доброму согласию! Вы у Владимира Марковича спросите… Он постоянно к нам ходит.
– Папа Жо? – уточнил Бабаев.
– Да. Ему наши девушки нравятся. Такие, говорит, раскованные…
Глаза у Бабаева полезли на лоб.
– Девушки? – переспросил он. – Откуда у вас девушки?
– Не у нас, а у самих себя. Ну, вы понимаете… у женщин тоже свои интересы.
– А! – произнес Бабаев. – Ладно, приду. Куда?
Игорь Петрович сообщил адрес. Потом сказал:
– Вы, пожалуйста, не перепутайте. Там еще стрип-бар рядом, называется «Мажь вазелином». Так вам не туда.