Алина в Стране Чудес
Шрифт:
Больше всего они напоминали обезьян — крупных, приземистых, длинноруких и сильно волосатых, — но обезьян продвинутых: на головах у них были клёпаные шлемы, а в лапах — топоры и мечи с зазубренными лезвиями. Глазки у этих миляг были маленькими и красными, зато клыкам позавидовал бы любой ротвейлер-медалист. Одежда на них была серая и безвкусная, хотя про фасон ничего не могу сказать — ситуация как-то не располагала к вдумчивому изучению покроя и стиля, принятого среди этих четверолапых. Их было много (сколько всего — не знаю); они выскакивали из всех кустов, и я почувствовала, что сердце у меня камнем ухнуло куда-то в район печёнки, а потом и ниже, целенаправленно
Если бы я была одна (или даже в сопровождении сотника с его воинами), на этом мои приключения в гостеприимном мире эххов и закончились бы. Но со мной был маркиз Хрум де Ликатес, боевой маг и адепт магии Меча, который быстро и убедительно доказал, что все эти его громкие титулы — не пустой звук. Рыцарь вместе с конём как-то вдруг размазался, и на фоне головокружительной стремительности его движений движения атакующих казались кадрами замедленной съемки какого-то дурацкого видеоклипа.
Это был настоящий танец смерти. Вокруг меня носился призрачный живой вихрь, торнадо по имени Хрум, и когда этот вихрь как бы мимоходом касался очередной лохматой обезьяны, его мимолётное скользящее прикосновение было для неё смертельным. Хрустели кости, летели отрубленные руки и головы, в ушах звенело от истошных воплей, стонов и лязга оружия. Мне в лицо плеснуло тёплым, я машинально вытерлась и увидела на пальцах кровь — настоящую, а не какой-нибудь кетчуп или киношную краску. Моя лошадь заржала и встала на дыбы — стрела уколола ей шею, — я еле удержалась, вцепившись обеими руками в конскую гриву. Под копыта моего коня навзничь рухнул один из нападавших — удар меча распорол его от горла до пупа. Обезьяна напоминала раскрытый чемодан, набитый чем-то сизым, мокрым, пульсирующим — меня реально затошнило. Хватит, хорош, уберите нах эту резню бензопилой по-эххийски, дайте лёгкую эротику!
И тут всё кончилось. Хрум проявился, соткался из воздуха, обрёл плоть и превратился из призрака-убийцы в живого парня. Я хотела броситься к нему, но моя лошадь не шла, кося глазом на то, что лежало под её копытами, а слезть я не решалась — мне казалось, что я тут же вляпаюсь в лужу крови или в разбросанный кругом розоватый студень, выбитый мечом де Ликатеса из черепов опрометчиво напавших на нас обезьян.
По склону горы, прихрамывая, карабкался уцелевший враг, надеясь спрятаться за деревьями. Рыцарь взмахнул рукой, в воздухе мелькнуло синеватое лезвие, и последняя обезьяна покатилась вниз, дёрнулась пару раз и затихла. А де Ликатес слез с коня и начал не спеша обходить поверженные тела, в беспорядке валявшиеся на дороге и по обочинам, — их было десятка полтора. Хрум подходил к очередному телу, осматривал его и шёл дальше, к следующему, — я следила за ним со странной смесью гадливости и восхищения. Возле одного из сражённых противников он задержался — тускло сверкнул окровавленный меч, обезьяна засучила ногами, взбивая пыль. Я отвернулась. Какая гадость эта ваша заливная рыба…
* * *
Дальше мы ехали молча. Говорить как-то не хотелось — мне даже не верилось, что всего десять минут назад я шутила с этим парнем, забрызганным сейчас кровью с головы до ног, и строила ему глазки. Нет, я понимаю, злые враги — типа закон жанра, — и всё-таки… Уж очень отвратно смотрится изуродованный труп разумного существа — пусть не человека, но очень на него похожего. Это в кино умирают красиво и понарошку, а здесь, оказывается, всё взаправду и всерьёз…
Так, в молчании, мы обогнули гору. Дорога уходила вниз,
— Там постоялый двор — вернее всего, уже был. Кажется, я знаю, почему нам никто не попался навстречу.
Мне очень не хотелось ехать к этому дыму — я догадывалась, что я там увижу. Но другой дороги не было, и мы двинулись вперёд. За каждым деревом мне мерещились враги, молчание сделалось невыносимым, и я не выдержала.
— Кто они такие, эти косматые обезьяны?
— Серые гоблины, — отозвался рыцарь, — воины Вам-Кир-Дыка. Они охотились за вами, леди Активиа, — я почувствовал их присутствие ещё в гостинице, где мы ночевали. Они натасканы на выполнение особых заданий, владеют кое-какой магией, хитры, беспощадны, опасны. К счастью, их было немного, и они не ожидали встретить боевого мага, — он криво усмехнулся, — иначе исход нашей встречи мог быть совсем другим. Серые гоблины — умелые бойцы, диверсанты-коммандос, говоря языком вашего мира.
— Чего-чего-чего? А откуда тебе известны понятия моего мира?
— Я там бывал, — ответил де Ликатес — просто, словно речь шла о поездке в соседнюю деревню.
— А поподробнее можно?
Я заинтересовалась не на шутку. Это что получается, попасть из мира в мир можно не только случайно, но и по собственному желанию? Значит, если этот мир станет мне поперёк горла, я смогу отсюда слинять? Вопрос был не праздным — перед моими глазами ещё стояли изрубленные тела серых гоблинов, в ушах ещё звучали их предсмертные хрипы, а после слов Хрума я поняла, что могло быть и наоборот — одни клыки у этих мартышек чего стоят.
— Можно, но, — маркиз привстал на стременах, высматривая что-то в лесной чаще, — попозже, ладно? Я вам расскажу, леди, но не сейчас — не время.
Я не стала проводить немедленное дознание и послушно умолкла — мужчины любят послушных женщин и при этом не задаются вопросом, не напускная ли это покорность. Но для себя я твёрдо решила, что вытяну из моего паладина всё — с живого с него не слезу, пока он не удовлетворит моё здоровое любопытство! Тем временем дымный столб становился всё ближе — я уже чувствовала запах гари, — и минут через пятнадцать мы увидели постоялый двор, вернее то, что от него осталось: дымящиеся развалины.
Предчувствия меня не обманули: здесь была резня — следы жестокого побоища видны были на каждом шагу. В траве лежали иссеченные трупы — много, и не только мужчины, но и женщины, и даже дети. Последние, наверно, спасались бегством, но далеко им уйти не удалось. На некоторых телах я заметила рваные раны — гоблины грызли несчастных зубами, убивая и попутно закусывая. Надсадно жужжали жирные зелёные мухи, а из-под обугленных стропил сожжённого дома, похожего на чёрный скелет громадного зверя, тянуло удушливой вонью горелого мяса. Примерно так же воняет подгоревшее барбекю, вот только здесь была совсем другая жарёха. Блин, во всех мирах одно и то же…
— Гоблины напали внезапно, — голос Хрума звучал монотонно, словно рыцарь читал по бумаге, — под утро, когда все крепко спали. Подожгли дом и рубили тех, кто выскакивал из огня. Раненых потом тоже бросили в огонь.
Я только сглотнула.
— Среди тех, кто здесь ночевал, не было ни воинов, ни сильных магов, — рыцарь говорил, полуприкрыв глаза, и я поняла, что он просматривает минувшее, — только крестьяне и ремесленники. Было ещё несколько охотников, и они сопротивлялись — вон, видите? — он показал на волосатый труп с расколотой головой, валявшийся у самых руин; рядом лежал второй такой же.