Алмазная нелюбовь
Шрифт:
– Что там? – а когда рассказываю о случившемся, кривится: – Умно, мать его. Решил контролировать тебя через друзей. Но на твоем месте я бы забил на это... Пускай увольняет. Раз твой друг такой клевый дизайнер – найдет и другое место работы.
– Ты не понимаешь! – возмущаюсь я. – Он не просто уволит – он уничтожит всю его карьеру! Анджея после такого никуда не возьмут!
– Серьезно? – Вит усмехается, совершенно не понимая серьезности ситуации. – Из-за тебя? Может, он не так уж холоден и равнодушен к своей дочурке, раз готов на такие жертвы?
–
– Прости.
– Мне придется участвовать в фотосессии и показе, – вздыхаю я.
– Вперед и с песней, – он неопределенно махает рукой.
– А ты... не поедешь со мной?
– Я останусь тут.
– Разве я не буду без тебя в опасности? У вас же, кажется, какие-то серьезные разборки и все такое...
Вит смотрит на меня, склонив голову:
– Ты хитрая и умная зараза. Но у меня правда много дел. Я отправлю с тобой одного из своих парней.
– Чтооо? – вспыхиваю я. – Ни за что! Они... они... грязные животные!
– Не такие грязные, как я.
– Вит!
– Не переживай, это будет человек, которому я доверяю, – он закатывает глаза. – А еще возьми с собой Асю. Ты вроде хотела познакомить ее с московскими дизайнерами? Отличный тебе подвернулся случай.
25 глава. Вит
На следующий день с утра пораньше начинает трезвонить будильник, и французская принцесса лениво садится в постели, продирая глаза: надо отправляться на гребанные съемки. Отпускать ее не хочется: я почти уверен, что обратно она вернется разбитой и уставшей.
Спрашиваю у себя: а не насрать ли мне, вообще-то? Напоминаю: мы не настоящая пара, у нас – просто брак по расчету. Ну да, немного примирились друг с другом, подружились, и секс у нас охрененный, мы даже начали разговаривать! Но разве это повод слишком уж за нее переживать? Вздыхаю, закатывая глаза: может, и повод. Прошло две недели с нашего знакомства – и мне начала нравиться эта упрямая, своевольна, дерзкая девчонка. Я не хочу, чтобы ей было больно, она не заслуживает этого. К тому же, мне частично знакомы ее чувства: у нас обоих отцы-мудаки. Но ее, конечно, покруче. Мой бы в жизни не отдал своего ребенка на растерзание другой банде.
– Будешь скучать? – спрашиваю у Марины перед тем, как отпустить ее.
– Нет, – невозмутимо отвечает она, но все равно льнет телом к телу, притирается кожей к коже и подставляет губы для долгого, развязного поцелуя с языком. Ох, трахнуть бы ее прямо сейчас... Она еще такая теплая, слабая, податливая после сна, так и представляю, как она расплавляется под моими пальцами горячим воском, раздвигает широко свои бедра и бьется в конвульсиях под напором быстрых глубоких толчков... Но не судьба: моя сладкая киска уже увиливает от меня, выбирается из постели, начинает одеваться... Член у меня стоит.
– Не слишком долго, пожалуйста, – предупреждаю я ее.
– А что такое? – спрашивает она с издевкой. – Отвык дрочить?
– Поговори мне тут еще, – рычу я. – Не забывай, мне ничего не стоит...
– Бла-бла-бла, – она в два шага преодолевает расстояние до постели, чмокает меня шутливо в ухо и, быстро забравшись рукой под одеяло и обхватив член ладонью, проводит по нему вверх-вниз. Я едва успеваю набрать в легкие воздуха: в следующее мгновение она уже опять на другом конце комнаты.
– Ты нарываешься, – щурюсь я.
– Ни в коем случае, мне пора идти, – она и вправду уже в платье, стоит перед зеркалом, которое притащила сюда из гостиной, и расчесывается. Длинные темные волосы струятся ароматными волнами по ее плечам.
– Вечером разберусь с тобой, – обещаю я.
– Какой грозный, вы только посмотрите!
Мне и вправду ничего не стоит опрокинуть ее на постель и, наплевав на ее возмущенные вопли, быстро оттрахать минуты за три. Мы даже успеем кончить. Но папаша потребовал сегодня общий сбор: будем разруливать ситуацию с фурами. Остался час. Нужно быть максимально собранным и сосредоточенным. Так что лучше я передерну в душе, а заодно подумаю, что скажу парням, когда мне дадут право голоса.
Марину и Асю я отправляю с Ваней: он самый адекватный из парней, а самое главное – сумеет защитить их, если случится какая-нибудь хрень. Но я надеюсь, что все обойдется.
Папаша мою вольность, конечно, не одобряет (как будто в последнее время бывает иначе):
– Твоя сучка непременно сбежит.
– Не думаю, ей слишком нравится сидеть на моем члене, – отвечаю я максимально равнодушно.
– Сидеть на отцовских бабках ей наверняка нравится больше. А тем более – на шезлонге на Лазурном побережье.
– Она никуда не денется, – рыкаю я, но отец уже посеял в моей душе сомнения: вдруг Марина и вправду попытается сбежать? Будет ли Ваня достаточно внимателен? И не решит ли ей помочь Ася? Сестренка гораздо добрее, чем кажется при первом знакомстве: может и пожалеть французскую принцессу... Но уже поздно: все трое умотали. Остается тупо рассчитывать, что Марине и вправду нравится мой член – и, смею надеяться, не только он.
После душа и быстрой дрочки на белый кафель, подкрепившись бутербродами с беконом и «помойным» кофе, я выхожу в общий коридор.
– Где собираемся? – спрашивает у меня проходящий мимо Игорь, а я в ответ пожимаю плечами:
– Надо спрашивать у отца.
– В конференц-зале, – бросает откуда-то из-за угла папаша, услышав наш разговор. – И побыстрее.
– Куда торопиться, времени еще полно...
– Я бы так не сказал.
Мы собираемся все вместе – я и папаша, Серега и Серый, Игорь и Петрон, – в конференц-зале, как повадился называть папаша маленькую комнатушку с круглым обшарпанным столом посередине.
Отец говаривал раньше: однажды – будет роскошный дубовый стол. Однажды – будет и дом покруче. Однажды – мы все заработаем столько денег, что переедем на постоянку куда-нибудь в Майами...