Алое восстание
Шрифт:
К рассвету возвращаемся в свою крепость. Ноги гудят, обгорелая шея зудит и шелушится. На сердце тяжело, что-то не так. У ворот нас встречает Лия. Обнимает Рока, а на меня смотрит с надеждой, словно на отца. Привычной робости в ней сегодня не чувствуется, хрупкое тело дрожит не от страха, а от гнева.
— Убей этого подонка, Дэрроу! Отрежь ему яйца!
Опять Титус!
— Что случилось? — Я озираюсь. — Лия, где Кассий?
Выслушиваю подробности.
Титус схватил Куинн на обратном пути с Деймоса, избил, а ночью прислал нам отрезанное ухо.
Кассий как раз стоял на часах и, пока остальные спали, побежал в замок разбираться с Титусом. Аурейская спесь императорского сына перевесила здравый смысл. Он никак не ожидал, что вековые традиции чести растворятся в дикости и варварстве всего за несколько недель. Его имя и происхождение обеспечивали безопасность в цивилизованном мире Сообщества, но не здесь.
— Он хотя бы жив? — спрашиваю с упавшим сердцем.
— Да жив, куда я денусь. — Из ворот появляется Кассий, голый по пояс. — Утрите сопли, эльфы.
Рок изумленно ахает, бледнея от ужаса. Левый глаз Кассия заплыл, правый налит кровью, губы разбиты, ребра в багровых кровоподтеках. Вывихнутые пальцы растопырены, как древесные корни, плечо выбито, рука висит как плеть. На нашего сияющего рыцаря теперь невозможно смотреть без жалости. Судя по лицам Рока и девушек, такого надругательства над красотой им видеть еще не приходилось.
В отличие от меня.
От Кассия за километр несет мочой.
Храбрясь, он рассказывает с презрительной усмешкой:
— Ну, вызвал я его на поединок, все как полагается, и тут они навалились со всех сторон. Измолотили на совесть, дали лопатой по голове… Потом встали в кружок и помочились. Привязали в башне, но Поллукс оказался нормальным, выпустил и обещал открыть нам ворота в случае чего.
— Не думал, что ты такой идиот, — качаю я головой.
— А кто же еще? — поддакивает Рок. — Он же у нас благородный рыцарь, специалист по честным поединкам. Не мог нас подождать.
— Что сделано, то сделано, — вздыхаю я. — Дальше действуем по плану.
— Ладно, — фыркает Кассий, — только запомните: Титус мой.
26
Мустанг
Кассия как подменили. Самоуверенного красавчика, с которым мы сдавали экзамен, больше нет. Пережитое унижение преобразило его, и предстоит еще понять, как именно. Думаю об этом, выправляя ему пальцы, затем плечо. От боли Кассий валится на землю.
— Спасибо, брат, — говорит он, цепляясь за мою шею, чтобы подняться. Так меня здесь еще не называли. — Я провалил испытание. — Что ж, спорить не стану. — Поперся к ним, как напыщенный кретин. Будь мы не в замке, просто убили бы.
— Ну, хоть жизнь не потерял, — вздыхаю я.
Он горько усмехается:
— Только честь.
— Ну, этого добра у тебя навалом, — смеется Рок.
Улыбка тает на лице Кассия, он смотрит на нас в упор:
— Надо отбить Куинн, пока он не затащил ее к себе в башню.
Мрачно киваю:
— Надо. — И отобьем, будь я проклят.
На следующий день, согласно плану, мы отправляемся вдвоем на восток по краю высокой холмистой гряды, стараясь держаться ближе к вершинам, чтобы нас могли заметить с открытых склонов и из долины, простирающейся к югу. Идем легко и быстро, все дальше и дальше, по прежде неизведанным местам.
— Всадник за спиной, — тихо сообщаю я. Кассий не оборачивается.
Вскоре мы выходим к поросшей лесом лощине и видим темное глубокое озеро, на противоположном берегу которого пасется оленье семейство. Все ноги у нас в грязи. Над водой летают мириады мошек. Сырая земля приятно холодит ладони, когда я наклоняюсь к воде напиться. Умывшись, сажусь с Кассием на траву, и мы доедаем остатки старого ягненка, мечтая о щепотке соли. Внутренности сводит от избытка протеина.
— Далеко мы от замка? — спрашиваю громко, кивая за спину.
— Километров тридцать, наверное. Трудно сказать. Может, и дальше — у меня жутко ноют ноги. — Кассий выпрямляется и украдкой бросает взгляд за спину. — Ага, вижу.
Девушка на мохнатой пятнистой лошадке остановилась на краю лощины и наблюдает за нами. К седлу с другой стороны приторочено что-то длинное, прикрытое попоной. Знаков братства не разглядеть, но девушку я точно уже встречал. Та самая, что обозвала меня эльфиком, когда я свалился с пони на уроке верховой езды с Маттео.
— С удовольствием прокатился бы назад верхом, — бормочет Кассий. Левый глаз у него еще не видит, но прежнее удальство вернулось и бьет ключом. — Эй, красотка! — окликает он, морщась от боли в ребрах. — Лошадка у тебя что надо. Из каких будешь?
Я молчу с обеспокоенным видом.
Всадница подъезжает на несколько шагов, но знаки у нее на воротнике и рукаве прикрыты лоскутами ткани. На щеках косые синие полосы боевой раскраски, похоже из сока лесных ягод. Снова братство Цереры? Не может быть. В этих местах, скорее, должен бродить кто-то из южных лесов, с востока или дальних северных гор.
— Ба, Марс? — уточняет незнакомка, разглядывая наши знаки.
Кассий торжественно раскланивается. Я поддаю камушек носком сапога, киваю, оглядывая лошадь с показной завистью.
— Ба, Мустанг! Неплохо.
Девушка небольшого роста, изящная, но тонкие черты портит язвительная улыбка.
— Что поделываете в нашей глуши, благородные воители? Жнете колосья?
Я небрежно поигрываю трофейным тесаком. Машу рукой в сторону запада:
— Зерна у нас и дома хватает.
Она прыскает со смеху:
— Ну да, конечно.
Кассий с усилием изображает улыбку на разбитом лице.
— Буду с тобой откровенен, — начинает он. — Ты невероятно хороша. Из братства Венеры, не иначе. Ткни меня тем, что у тебя там привязано, и забери к себе в крепость. Стану твоим розовым, если обещаешь ни с кем меня не делить и согревать каждую ночь… — он делает осторожный шаг вперед, протягивает руку, — и каждое утро.