Алое восстание
Шрифт:
Лошадь, отпрянув, не дает себя схватить.
— О! Слова достойного кавалера. — Наездница уважительно качает головой. — Да и боец ты, видно, хоть куда… судя по этим вилам в руке.
Мой напарник гордо выпячивает покалеченную грудь, потом мрачнеет, осознав смысл сказанного. Хитро прищурившись, она продолжает:
— В замках не бывает ничего, принадлежащего чужим божествам, — стало быть, с Церерой вы уже повстречались, и цитадель ее где-то здесь, на лугах за лесом или в долине большой реки, о которой все говорят. Там и зерно берете, и оружие, потому что своего у вас нет. Будь хоть что-то, взяли бы его. — Я молча слушаю, разглядывая хорошенькое острое личико и длинные золотые косы, искрящиеся на солнце. — Значит, вы с северных гор, — заключает она. — Отлично! Ни оружия, ни коней — бедновато живете, ребята.
— Черт! — сплевывает Кассий.
Я закидываю тесак на плечо:
— А ты гордячка, как я погляжу.
Девушка поднимает руку и крутит ладонью туда-сюда:
— Типа того, да. По крайней мере, у меня больше оснований гордиться собой, чем у этого красавчика. А свои басни…
Делаю небольшой шажок вперед, на пробу. Всадница тут же подает лошадь назад.
— Эй, Жнец, ты тоже захотел ко мне в седло?
— Только вместо тебя, Мустанг.
— Давно не валялся в грязи? Ладно, может, и возьму с собой, если скажешь, где стоит ваша цитадель… или возвышается? Обещаю быть доброй хозяйкой.
Игриво-оценивающий взгляд, лисья хитринка в глазах, но без злобы. Похоже, их цитадель — место цивилизованное. Моя зависть становится все искреннее. И насчет внешности Кассий не преувеличил: красотка высший класс. Все равно лошадку надо забрать, ноги у меня не казенные.
— Тебя каким номером выбрали? — спрашиваю, ругая себя за невнимательность на отборе.
— Раньше тебя, Жнец. Помню, Меркурий за тобой сильно охотился, да выборщики в первом заходе не дали. Кажется, воинственность твоя их смутила.
— Раньше меня? Тогда ты не из Меркурия, туда парня взяли, а к Юпитеру — какого-то громилу… — Пытаюсь вспомнить кого-то еще, но безуспешно. Улыбаюсь ехидно. — Ладно, и так проговорилась про номер, вот до чего заносчивость доводит.
Черно-золотая форменная куртка всадницы, такая же как у нас, не может скрыть рукоятку ножа за поясом. Хоть убей, не припомню этого лица на отборе. Наверное, просто не обратил внимания. Вот Кассий ни одной красотки не пропускает, но ему сейчас не до старых воспоминаний, в голове небось только Куинн и ее отрезанное ухо.
Так или иначе, нам здесь больше делать нечего. Можем оставить Мустанга в покое. Девчонка достаточно умная, чтобы разобраться самой. Вот только лошадка ее нам нужнее.
Со скучающим видом гляжу по сторонам, Кассий обводит внимательным взглядом вершины окрестных холмов. Громко шепчу ему на ухо: «Змея!» — кивая на лошадиные копыта. Он поворачивается туда, и девушка невольно смотрит тоже, хоть наверняка и подозревает уловку. Мгновение, и я уже преодолел прыжком разделяющие нас несколько метров. У всадницы реакция не хуже, но совладать с животным, в испуге взрывающим копытами влажную землю, ей удается не сразу, и я успеваю ухватиться за длинную косу. Дергаю в надежде выдернуть из седла, но лошадь срывается с места, и я остаюсь с прядью золотых волос в руке, слушая заливистый хохот вперемешку с проклятиями. Мустанг скачет прочь, но метко брошенные моим напарником вилы, закрутившись в воздухе, бьют лошадь по передним ногам, та спотыкается и падает на колени, выбрасывая красотку в грязь.
— Кассий, ты спятил, что ли? — ору я.
— Ну, извини.
— Ты же ее убить мог!
— Да знаю я, знаю! Ну, прости!
Подбегаю к неподвижно лежащей девушке. Неужели сломала шею? Тогда все труды коту под хвост. Наклоняюсь проверить пульс и с облегчением ощущаю лезвие ножа, нацеленное в промежность. Одно движение — и я перехватываю нож, выворачивая ей запястье. Наваливаюсь, прижимая пленницу к земле.
— Так и знала, что в грязи вываляешь. — Губы ее кривятся в улыбке, потом вдруг складываются, как для поцелуя. Я отшатываюсь, но она неожиданно издает пронзительный свист, несколько осложняя мой гениальный план.
Вдали слышится топот копыт.
Вот ведь черт, у всех есть лошади, кроме нас!
Девчонка издевательски подмигивает, я поспешно срываю заплаты с ее знаков. Братство Минервы — у греков она звалась Афиной. Кто бы сомневался. Семнадцать конников вырастают на гребне холма и устремляются вниз по склону в лощину. В руках у бойцов длинные пики-разрядники. Где они раздобыли оружие, черт возьми?
— Пора делать ноги, Жнец, — хихикает Мустанг, — моя армия на подходе.
Поздновато, пожалуй. Кассий с разбега плюхается в озерцо. Вскочив на ноги, я догоняю его, увязая в грязи, и ныряю следом. Плавать я не умею, но быстро учусь.
Барахтаемся посередине, ругаясь и отплевываясь, а всадники Минервы, обступив берега, осыпают нас шутками и издевательствами. Вода в горах ледяная даже среди лета, ноги и руки немеют. Они ждут, когда мы сдадимся. Не дождутся. Достаю из карманов три свернутых пластиковых пакета, надуваю и даю два Кассию, оставив себе один. Они помогут нам оставаться на плаву, если, конечно, враги не решатся полезть в воду.
Между тем уже сгущаются сумерки.
— Рок должен быть на месте, время зажигать, — ободряю я Кассия после нескольких часов, проведенных в воде. Он совсем окоченел, и незажившие раны дают себя знать. — Держись, патриций… держись.
— М-могли быть… уже д-дома, — едва выговаривает он дрожащими губами.
— З-зато все идет еще лучше, чем задумано, — натянуто улыбаюсь я, едва контролируя трясущиеся челюсти. — Эй, Мустанг, — кричу в сторону берега, — не соскучилась там? Иди поплаваем!
— И простыть насмерть? Я не такая дура, — отзывается она со смехом. — Я из Минервы, а не из Марса. Лучше погреюсь у вашего камина… Гляди! — Она показывает за наши спины и что-то быстро втолковывает троим помощникам, среди которых выделяется громила с необъятными плечами и ростом почти с ворона.
Позади над вершинами холмов вздымается к небу столб черного дыма.
Ну, наконец-то!
— Вот п-придурки, и как им только удалось экзамены сдать! — возмущаюсь я. — Выдают же нас с головой!
— Вернемся, утоплю к-кретинов… в сортире! — вторит мне Кассий еще громче. — Кроме Антонии, она слишком к-красивая…
Зубы у него стучат так, что слова почти не разобрать. Тем не менее смысл понятен: добро пожаловать в братство Марса, к тупым безлошадным разгильдяям.
— Жнец, Красавчик, пока-пока! — снова смеется Мустанг. — Постарайтесь не потопнуть, пока я съезжу за вашим штандартом. Будете у меня самыми красивыми шутами, и дурацкие колпаки вам сошьем… когда поумнеете слегка.