Алоха из ада
Шрифт:
— Только здесь.
Я щелчком отправляю сигарету через край в костёр психов внизу.
— Чего я не понимаю, так этого исчезновения. Ты ненавидишь меня. Это факт. Но если ты поставил крест на всех нас, смертных обормотах, и переходишь к версии 2.0, почему ты просто не убил нас? Или ты даже не потрудился избавить нас от страданий? Так вот кто ты есть? Один из тех, которые забывают ребёнка в машине в жаркий день, пока того не хватит удар?
Он какое-то время не двигается и молчит. Просто глядит вниз на улицу. Мимо проходит парочка налётчиков, гоняя туда-сюда бутылку. Нешама перегибается через край и плюёт, попадая одному из налётчиков в макушку. Смеётся.
— Вы
Он качает головой. Глядит вниз, постукивая пятками по зданию.
— Как и любой порядочный бог, я сам явил себя на свет. Я создал время, пространство и материю, и намеревался построить Вселенную. Когда я закончил, ничего не работало так, как я задумывал. Ангелы восстали. Кисси сеяли хаос. А вы все на земле, ну, вы просто были собой. И вот однажды я понял, что не был больше собой. Я превратился из одного большого себя в пять маленьких. Я никогда не утруждал себя попытками собрать себя обратно. Какой в этом смысл? Некоторым из меня не хотелось этого делать, и я не хотел бороться с самим собой.
— Знаешь, я уверен, что, если ты вежливо попросишь, они могут найти для тебя койку в той симпатичной больничке на холме.
— Следи за языком. Я мог бы превратить остального тебя в насекомое, чтобы соответствовать этой руке.
Как раз то, что мне нужно. Чтобы всё ещё больше стало кафкианским [249] . Подправим курс.
— Интересно, кому понадобилось построить в аду психушку, и для кого?
— О, первая интересная вещь, о чём ты спросил. Изначально она была для Падших. Некоторые из них сошли с ума, когда поняли, что натворили, и сдались. Время от времени у проклятых человеческих душ развивается подобное состояние, так что, когда я вернул себе эту часть ада, чтобы создать Элефсис для атеистов, то не тронул психушку. Бессмысленно наказывать сумасшедших — они не понимают, что происходит и почему. Лечение помогало им прийти в себя, чтобы они могли должным образом продолжить свои страдания.
249
Мрачный, угнетающий, наполненный иррациональностью и абсурдом (свойственными творчеству Кафки). Отличающийся запутывающей, бессмысленной, иногда зловещей сложностью.
Я потираю свою новую руку там, где она переходит в плечо. Контраст между мягкой плотью и твёрдым хитином разительный.
— Ты хладнокровный ублюдок, — говорю я.
— Слышать такое от того, кто менее часа назад безмятежно покромсал до смерти другое разумное существо, это что-то.
— Отец Травен рассказал о тебе кое-что интересное. Он употребил слово, которого я никогда раньше не слышал, так что пришлось посмотреть в интернете. Была такая греческая группа, которых звали гностиками…
Он закатывает глаза.
— Только не грёбаные гностики, пожалуйста.
— Они не называли тебя богом. Они называли тебя демиургом. Они не верили, что ты всемогущий уберменш.
250
Сьюдад-Хуарес (Мексика) признан самым опасным городом в мире. Является одним большим складом наркотиков для наркокартелей.
Он перебрасывает ноги обратно через стену и спрыгивает на крышу гаража. Улыбается мне.
— Ты в самом деле что-то читал? Вот свидетельство истинного чуда, наряду с хлебами и рыбами [251] .
— Почему ты такой мудак, а Мунинн такой хороший парень?
Он с отвращением вскидывает руки.
— Все так влюблены в бедняжку Мунинна. Вот почему он всегда добивался своего. Он прячется там, в своей пещере, коллекционируя игрушки, цепляясь за прошлое, потому что не хочет иметь дело со всем этим. — Нешама указывает на горящий город. — Но он часть нашей коллективной сущности, и несёт такую же ответственность за это бедствие, как и любой из нас.
251
История о том, как Иисус смог 5 хлебами и 2 рыбами накормить 5 тысяч человек.
— По крайней мере, он не нытик.
— Забери у него игрушки и увидишь, сколько это продлится. Как думаешь, почему он прячется? Он так и не научился делиться.
Нешама достаёт из внутреннего кармана фляжку. Откручивает крышку и делает большой глоток.
— Как думаешь, можно мне глоток? Это был долгий кошмарный день.
Он качает головой.
— Тебе бы это не понравилось.
— Я пью Царскую водку; насколько это может быть плохим?
Он пожимает плечами и протягивает мне фляжку. Я опрокидываю её и выплёвываю все, что касается моего языка. Нешама забирает фляжку и надрывается со смеху.
— Что это за дерьмо?
— Амброзия. Пища богов.
Он делает ещё глоток и кладёт фляжку обратно в карман пальто.
— Итак, если ты здесь, внизу, а Мунинн на земле, где остальные?
— Где-то. Мы много путешествуем.
— А кто-нибудь из вас есть на Небесах?
— Всегда. По крайней мере, один из нас.
— Люцифер знает, что вы раздроблены, не так ли?
Он кивает.
— Люцифер всегда был самым умным. Вот почему они с младшим никогда не ладили. Один — сердце, а другой — голова.
— Всё это случилось после ухода Люцифера. Почему вы не пошлёте его сюда вниз, чтобы всё починить.
— Это не поможет. Ты был прав в одном. Я создал всё не так хорошо, как мог бы. Рано или поздно это должно было случиться.
— Вы пятеро знаете, что слышат и видят остальные?
— Не всё. Мы также любим немного уединения. В противном случае мы бы всё ещё были вместе.
— Они знают, что мы сейчас разговариваем?
— Они могут слышать каждое слово.
— Значит, вы получили послание, которое я отправил с ангелом обратно из Эдема?