Алоха из ада
Шрифт:
Когда мимо нас следует несущаяся к Небесам группа адских гончих Семиазы, Мейсон швыряет худу энергетической стрелы, сбивая всадника со среднего размера собаки. Он запрыгивает на неё, в то время как его гончая спотыкается о край автострады и падает в горящую канаву. Мейсон разворачивает собаку и направляет её по шоссе обратно в сторону Лос-Анджелеса.
Он изо всех сил подгоняет собаку. Я пытаюсь не отставать, но он намного опережает меня и вскоре исчезает. Я не разгоняю «Тестароссу» больше сотни. Металл скрежещет о металл. Пожалуйста, продержитесь единым целым
Когда «Тестаросса» приближается к рухнувшей секции шоссе, у меня появляется плохое предчувствие. Она не взберётся наверх. Задняя часть визжит и отваливается. Машина всё ещё движется, но внезапно я волочу итальянский высокотехнологичный плуг, на ходу высекая искры и проделывая глубокую борозду. Впереди минное поле из развороченного грузовиками дорожного покрытия. У меня не получается вовремя увернуться. Треснутая рама машины вываливается наружу, и от тряски у меня едва не вылетают зубы. Я бью по тормозам, и машина, вращаясь, останавливается.
Мне приходится выбить дверь ногой, чтобы выбраться. Вдоль шоссе пылают костры. Я снова у печи в Тартаре, только на этот раз здесь достаточно освещения для создания глубоких густых теней. Я ныряю внутрь. По крайней мере, хоть что-то сегодня пошло не наперекосяк. Кисси сошли со сцены. Они выполнили свою работу. Они заставили меня выглядеть достаточно сильным и сумасшедшим, чтобы участвовать в этой войне. Теперь я должен перейти к самой трудной части, но всё, чего мне хочется, — это сигареты, выпивки и вздремнуть. Наверное, мне просто следовало взорвать Вселенную с помощью Митры, когда я в первый раз вернулся на землю. Отсутствие пофигизма доставляет чертовски много забот.
Я прохожу через Дверь Огня и выхожу в кабинете Мейсона. Это последнее место, куда ему следовало приходить, но я знаю, что он будет здесь. Люди такие забавные. Оказываясь в безысходном положении, они возвращаются туда, где чувствуют себя в наибольшей безопасности, даже если не могут сделать ничего тупее. Но Мейсон чуточку умнее среднестатистического отморозка. У него есть то, чего нет у остальных. У него есть Элис.
Мейсон примостился на краю своего стола, стараясь изобразить именно такую крутизну, которой у него нет, иначе его бы здесь не было. Элис сидит в его рабочем кресле. Её глаза красны, словно она плакала. В крышку стола воткнут чёрный костяной нож. Трудно не броситься на него. Может, я смогу добраться до него прежде, чем он швырнёт заклинание. Кого я обманываю? Ангел в моей голове указывает, что я не в лучшей форме, и что нападение на Мейсона — это то, чего он хочет. Я направляюсь к нему. Мейсон хватает нож. Элис снова умрет, и мне придётся на это смотреть.
Я даже не уверен, что больше хочу убивать Мейсона. Мне хочется насильно накормить его зельем бессмертия Видока. Тогда я сделаю с ним то, что он сделал с Джеком. Он может висеть на цепи на балконе, кусок сырого красного мяса, вращающийся на ветру миллионы лет.
— Ты в порядке? —
Она кивает.
— Где Нешама?
Она качает головой.
— Мёртв. Аэлита пришла с налётчиками. Она убила его и забрала кристалл. Затем доставила меня сюда.
Мейсон перебрасывает туда-сюда между ладонями Сингулярность.
— Знаешь, что это? — спрашивает он.
— Нет, — лгу я, — Но у меня такое ощущение, что тебе не захочется её разбивать.
Он улыбается.
— Значит, знаешь, что это.
— Я просто стараюсь не разбивать ничего, что ангелы крадут у божеств. Называй это фетишем.
— Он говорит, что это оружие, — произносит Элис.
Мейсон ловит Сингулярность размашисто, как жонглёр.
— Когда я не смог заставить ключ работать, Аэлита рассказала мне о Сингулярности. С тех пор это мой личный проект.
— Если хочешь всё разнести, то у тебя прямо здесь есть всё, что нужно. Давай, сделай это.
Он показывает кристалл.
— Этим? Она просто запустит другую Вселенную, и вся эта люди-против-Бога-и-монстров игра начнётся снова. Нет. Когда это место исчезнет, я не хочу, чтобы что-нибудь возвращалось.
— Нешама никогда не говорил, что Сингулярность может так сделать.
— Она не может. Я могу. Вот почему было так легко свалить, когда Бафомет повернул генералов против меня.
Мейсон кладёт Сингулярность в карман.
— Фокус в том, чтобы сдержать взрыв. Позволить ему случиться, но не дать обратно слиться в новую Вселенную.
— Как ты можешь это сделать?
Он становится позади Элис.
— Уравновесив Сингулярность божественным объектом. Скажем, свежей душой с Небес.
Он кладёт руки Элис на плечи.
— Её божественная искра усилит новый Большой Взрыв, так что новая Вселенная разнесёт сама себя на части ещё до того, как что-то сможет собраться в одно целое.
— Держу пари, что смогу вырвать тебе хребет ещё до того, как ты сделаешь что-то с Элис и этим гусиным яйцом.
— Мне не нужно много времени. Я лишь надеялся, что у меня есть ещё несколько минут до того, как ты доберёшься сюда.
— Где Аэлита? Неужели она бросила тебя в трудную минуту?
Он закатывает глаза.
— Глупая сука отправилась обратно на Небеса. Ты знаешь о её одержимости убийством Бога? Она добралась до Нешамы, но хочет того брата, что всё ещё на Небесах. Руаха.
— Она знает о Сингулярности всё, — говорит Элис, — Она сказала, что Руах рассказал ей.
— Зачем ему давать ей то, что может стереть всё, включая его самого?
Мейсон вытирает со щеки несколько пятен гидравлической жидкости.
— Очевидно, он считает, что нашёл способ пережить взрыв. Это невозможно, но он верит, и это дало мне то, чего я хотел.
— Итак, у тебя есть Элис, Сингулярность и большой нож. Но ты ещё ничего с этим не сделал. Как думаешь, что теперь будет?
— Я собираюсь взорвать бомбу, а ты собираешься попытаться остановить меня, что означает, что один из нас убьёт другого. Или мы убьём друг друга.
— Я голосую за первый вариант.