Альпийская крепость
Шрифт:
— Есть. Оберштурмбаннфюрер Вильгельм Хёттль. Начальник службы безопасности района Балкан и Италии, чье управление находится в Вене.
— Тот самый, который принимал участие в подготовке свержения адмирала Хорти? — оживился Гитлер.
— Тот самый, которого мы вплотную привлекали к венгерским событиям. Я признателен вам, фюрер, что вы дали согласие на проведение масштабной дезинформационной операции, которую мы уже начали. Не далее как завтра Хёттль, под чужими документами и под благовидным предлогом, будет в Швейцарии и встретится с одним из высоких, очень высоких чинов американской разведки. Возможно, даже с самым генералом Донованом, руководителем
Брови Гитлера поползли вверх, он улыбнулся так радостно, как уже давно-давно не улыбался. Это было озарение человека, который вдруг ощутил прилив надежды.
— С самим генералом Донованом? — спросил он, возвращаясь в свое кресло.
— Мы попытаемся выйти на него через резидента УСС в Швейцарии. Трудно сказать, как развернутся события на самом деле, но Шелленберг, его агенты внешней разведки, тоже убеждены, что намечается прибытие Донована в Берн.
— Сведения надежные?
— Сразу несколько источников сообщило, что состоялась встреча Донована с генералом Эйзенхауэром, командующим объединенными силами союзников в Европе. Так вот Эйзенхауэр занервничал как раз в связи с событиями в Альпах. Он недоволен работой разведки. Генерал желает знать, что германцы в самом деле затевают в этих горах и насколько реальным выглядит создание там «Альпийской крепости». А еще их интересует: стоит ли рассчитывать на ваше, мой фюрер, прибытие туда.
— Вот видишь, Борман, американцы уже занервничали в связи с созданием «Альпийской крепости». Значит, мы все верно рассчитали. В Берн, — вновь обратился к Скорцени, — Донован прибывает по настоянию Эйзенхауэра?
— По его требованию. Говорят командующий силами в Европе отчитал Донована, назвал его людей дармоедами и потребовал точных сведений об «Альпийской крепости». В ожидании взбучки от своего шефа Даллес охотно принял подачку в виде Хёттля, который прибывает в Берн вместе с рейхсмедиком СС профессором Карлом Гебхардтом.
— Надежное прикрытие, — согласно кивнул фюрер.
Он был хорошо знаком с начальником СС санитатетсхауптам-та [36] Гебхардтом и знал, что, пользуясь своим именем в мире медицины, тот уже неоднажды оказывал услуги СД за рубежом, особенно в Испании и Португалии. Фюрер даже знал больше, чем известно было Скорцени, — например, что именно профессор Гебхардт, по его, фюрера, тайному поручению, собирал сведения, связанные с деятельностью в этой стране шефа абвера адмирала Канариса и его доверенных людей. Слишком уж подозрительной казалась фюреру привязанность Канариса к этой стране, слишком длительными и прочными связи с «навозными жуками», как их там называли, из испанской разведки, буквально кишевшей английской агентурой.
36
СС санитатетсхаусптамт — германское название Главного медицинского управления СС.
— Причем прибывают они в Берн, — продолжил Скорцени, — на конгресс медиков-эпидемиологов, который проводится под эгидой Красного Креста и еще каких-то международных организаций. Война, все медики озабочены возможностью эпидемий…
— Почему вы сразу же не доложили мне о контактах с Донованом? — с легким упреком в голосе спросил Гитлер.
— Пока что только с резидентом в Швейцарии, — вежливо уточнил
Борман сразу же уловил, что Скорцени пытается оправдать свой несанкционированный выход на Донована и, на месте фюрера, устроил бы ему такую же взбучку, какую Эйзенхауэр устроил начальнику американской разведки. Но, увы, он, Борман, все еще не фюрер, а в рейхе мало найдется людей, желающих портить отношения с «самым страшным человеком Европы», как порой называют его в английских и испанских газетах.
— Однако определенная договоренность о встрече с Донованом уже есть?
В этом Скорцени уверен не был. Он вполне допускал, что шеф Управления стратегических служб США пожелает вести переговоры через Даллеса, дабы остаться не просто в тени, а что называется, во мраке.
— Во всяком случае, мы преподносим им Хёттля, как безупречного информатора по вопросам «Альпийской крепости». Уже хотя бы потому, что он является руководителем нашей службы в Австрии, на территории которой и расположена значительная часть будущего укрепрайона.
— Тоже убедительно, — признал Гитлер. — Если только Донован пойдет на контакт, мы подключим моего личного представителя, — произнося это, он смотрел куда-то в сторону, хотя Борман жадно ловил его взгляд, рассчитывая услышать, что этим представителем станет именно он. — А пока что сохраняйте переговоры с американцами в полной секретности.
— Несомненно. Докладываю также, что я направил в район «Альпийской крепости» известного вам по операциям и в Италии, и в Венгрии штурмбаннфюрера барона фон Штубера. Ему поручено выполнять обязанности временного коменданта крепости. В течение двух лет он возглавлял антипартизанский диверсионный отряд в России.
— Антипартизанский, диверсионный? — не удержался Борман, очевидно отметив для себя, что, оказывается, существовали и такие.
— Точнее, лжепартизанский. Специальный отряд коммандос, который выдавал себя за партизан, — разрушая таким образом систему партизанского движения.
— Такие специалисты нам теперь понадобятся, — подтвердил Гитлер.
— Так вот, оберштурмбаннфюрер фон Штубер уже изучает находящиеся в том районе замки и пещерные комплексы на предмет их использования, а также будет готовить базы для развертывания партизанской борьбы в тылу англо-американцев. Кстати, он специалист по замкам, у него у самого старинный родовой замок.
— Я знаком с его отцом, отставным генералом Карлом фон Штубером, — одобрил таким образом фюрер кандидатуру барона Штубера-младшего на должность коменданта крепости.
16
Уже после того, как они вышли из кабинета фюрера, рейхс-ляйтер попросил Скорцени зайти в его «скромную берлогу».
В приемной он велел адъютанту приготовить им кофе и бутерброды и обрадовался, когда тот сказал, что кипяток готов, а значит, через пару минут кофе будет на столе.
— Надолго я вас, оберштурмбаннфюрер, не задержу, но считаю, что разговор важен для нас обоих, — проговорил рейхсляй-тер, наполняя рюмки испанским коньяком. — Не стану скрывать: я не всегда согласен с какими-то положениями ваших начальников — Кальтенбруннера и Гиммлера, не всегда единодушен с ними в каких-то тактических — подчеркиваю, как правило, в сугубо тактических — вопросах.