Альпийская крепость
Шрифт:
— Я — военный человек, — пафосно вскинул он подбородок. — Я терпеть не могу все эти цивильные одеяния! Я терпеть не могу всего того цивильного, в которое меня постоянно заставляют наряжаться! — выкрикивал он так, словно человек, которому адресовались эти слова, мог слышать его за перестенком.
— Судя по всему, «цивильные одеяния» вас тоже не очень-то воспринимают, — не удержалась теперь уже и Софи, прекрасно понимая, что представить себе этого располневшего господина, с лицом и фигурой мелкого торговца, в мундире офицера СС она тоже вряд ли смогла бы. — По крайней мере до тех пор, пока вы не пропустите их через руки уважающего себя портного. Впрочем, мы ведь с вами собрались не на бал, поэтому давайте обсудим деловую часть нашей поездки.
— Обсудим,
— Третьей будет некая дама? — интригующе поинтересовалась Софи.
Ей нетрудно было предположить, что Хёттлю захочется устроить себе для души «ужин при свечах, на двоих». Тем более что Хёттль уже дал понять, что принимает ее не в штаб-квартире СД, а в каком-то особняке для деловых встреч. Но чтобы «ужин на троих»!
— Третьим будет профессор, группенфюрер СС Карл Геб-хардт, — произнес Хёттль таким осуждающим тоном, словно своим предположением Софи кровно обидела его. И Жерницки поняла, что с юмором в этом доме надо быть предельно осторожной.
— Что ж, наслышана, рада буду познакомиться.
— Будет ли рад он? — как бы между прочим обронил штурм-баннфюрер, взглядом метрдотеля осматривая богато сервированный стол, на котором, за дорогим, с золотыми обводами, хрусталем просматривались лишь бутылка «Токайского» вина и по паре бутербродов.
— Вы хотели сказать: «Будет ли он рад именно вам?», то есть мне?
— Да теперь он уже вообще никому в этом мире не рад. Достигнув вершины своей военно — медицинской карьеры, этот человек панически боится потерять все, вместе со своей головой.
— Намекаете на то, что посыпались письменные предупреждения-угрозы от всевозможных общественных организаций с обвинениями в адрес медицины СС? Дескать, эксперименты над заключенными, бесчеловечное обращение в концлагерях, находящихся под охраной СС, газовые камеры, расовая дискриминация и все такое прочее?
— Значит, вы уже в курсе?
— Разве так трудно догадаться?
— Во время недавней поездки «рейхсмедика СС» в Ирландию, на международный медицинский конгресс, у него были серьезные стычки, прозвучали оскорбительные обвинения. И это в Ирландии, на которую у Шелленберга и Скорцени имеются большие послевоенные виды [51] .
— На Ирландию? — поморщила носик Софи. Для нее это было новостью. Испания, Швейцария, Аргентина — да, но Ирландия?.
— Вы должны были бы знать, гауптман Жерницки, что с руководящим звеном Ирландской республиканской армии (ИРА), ведущей борьбу за изгнание со своей земли англичан, мы наладили отношения еще задолго до войны с Советами. Были подготовлены целые подразделения ирландских диверсантов, которые обязаны были выводить из строя аэродромы, пункты связи, вообще все, что позволяло бы англичанам успешно противостоять нашему вторжению в Британию. Не зря же, утверждая план операции «Морской лев», фюрер объявил Ирландию «ключом вторжения».
51
Служба безопасности рейха всерьез рассчитывала на Ирландию, как на одну из базовых стран при развертывании послевоенного фашистского движения. При этом ставка делалась на неприязненное отношение ирландцев к англичанам, своим вчерашним колонизаторам. После войны многие видные деятели С С начали скупать земли и домовладения в Ирландии, а сам Скорцени, возглавлявший прогерманскую «пятую колонну» в этой стране, стал обладателем солидного имения, названного «Кур-раж», в котором якобы собирался разводить породистых коней и овец.
Об этом высказывании фюрера Софи не знала, тем не менее согласно кивнула. В это время она прикидывала: а не стоит ли ей со своими арт-проектами тоже сориентироваться на эту страну, но уже минутой спустя отвергла этот план: «Не стоит. Что такое Ирландия для человека
— Уповают на Ирландию и наши германские аристократы, — вещал тем временем штурмбаннфюрер, — которые уже начинают скупать земельные участки в этой стране, пытаясь превратиться в добропорядочных помещиков. В частности, в ближайшие дни туда, в свои новые владения, намерен перебраться принц Эрнст Генрих фон Заксен, а вслед за ним — представители нескольких старинных графских родов, таких, как род графа фон Денхофа, барона фон Дёрнберга [52] . Не исключено, что туда же подастся со временем граф фон Ленц, отставной генерал барон Карл фон Штубер…
52
В конце войны, и сразу после нее, эти аристократические роды действительно обосновались в Ирландии, где земля в те годы была относительно недорогой.
Произнося имя барона фон Штубера, штурмбаннфюрер выдержал красноречивую паузу и по-ястребиному уставился на Софи, готовясь к ее реакции. Однако гауптман не позволила спровоцировать себя на какие бы то ни было комментарии.
— Такие же стычки случались у профессора Гебхардта в Испании, — без всякого энтузиазма завершил Хёттль.
— Понятно: теперь «рейхсмедик СС» не уверен, что нечто подобное не повторится в Швейцарии.
— Только не вздумайте называть профессора «рейхсмедиком СС» в его присутствии. Он этого не любит.
— С некоторых пор? Особенно когда попадает в Швейцарию?
— Зато без конца любит повторять: «Только так, и во имя рейха!».
— И с этим рыцарским девизом на щите он собирается вести переговоры с американцами?
— Мне сказали, что ваш самолет был атакован неким бродячим звеном английских истребителей, — не стал прибегать к швейцарским прогнозам Хёттль, — и даже успел получил пробоины, прежде чем в ситуацию вмешалась какая-то батарея зенитчиков.
— Было бы странно, если бы нас не обстреляли, штурмбаннфюрер.
— Вы говорите об этом с таким стоическим спокойствием?
— Это ли тема для воспоминаний?
— Тогда, возможно, Гебхардт и прав в своем неувядаемом — «Только так, и во имя рейха!» — оптимизме.
32
Уже при первом же знакомстве с какими-то пещерами, расположенными в пяти километрах от Шварцбурга, штурмбанн-фюрер обнаружил, что лейтенант Гельмут фон Гиммель является обладателем специальной карты, на которую нанесены заброшенные и действующие угольные шахты, пещеры, гроты, небольшие горные озера и мрачные ущелья. То есть все те места, которые так и просятся, чтобы в них оборудовали очередной тайник чьих-либо сокровищ.
Мало того, оказалось, что этот сорокалетний, аскетического вида офицер сам же является и составителем этой карты, сведения которой подбирались его помощниками по старинным местным картам, туристическим справочникам и просто по рассказам, легендам и преданиям местных жителей.
Несколько таких мест Борман уже взял себе на заметку и счел, что их, уже третьи сутки длившуюся, экспедицию пора сворачивать [53] . Однако Гиммель начал вести себя, как торговец, решивший показать щедрым покупателям весь свой товар. Он буквально уговорил Бормана подняться на их армейском вездеходе на какое-то крохотное плато в лесистом горном массиве. А затем еще метров триста пройти по едва приметной тропе, вьющейся по склону горы.
53
В основу этого эпизода положены реальные факты: 15 марта 1945 года Мартин Борман действительно совершил поездку в район Зальцбурга, чтобы в течение нескольких дней осмотреть шахты, пещеры и прочие места, в которых предполагалось прятать сокровища рейха, а также особо секретные документы, которые не подлежали уничтожению.