Альтер Эго. Московские Звезды
Шрифт:
*Rond de jambe par terre(ронд де жамб партер) — круговое движение ногой по полу, одно из обязательных упражнений у станка — балетная терминология.
** Стоять у воды — балетный фразеологизм, то есть в последней линии кордебалета, пошло от Лебединого озера.
Глава 7
Сергей сидел в раздевалке, прислонившись спиной
В самом начале, в старших классах училища, когда дело дошло до вариаций, он понял, что такое задыхаться, научился справляться с паникой. Бывало, что так накрывало — казалось, не вдохнешь и сердце выскочит или разорвется. Тогда Сергей вспоминал отца, его презрительные слова, что балет профессия не мужская. Если бы отец знал, хоть раз бы попробовал, то понял бы и не презирал. Хотя он же не за это, не за танцы, за образ жизни, связи с мужиками.
И что об этом думать? Тем более сейчас. Надо помыться да идти к Кате, как она там? Эгле — стерва, обидела ее. Так бы и стукнул башкой об стену эту великую Каменскую. Руками машет, глазами стреляет, а сама как мешок с картошкой.
Сергей злился, что поддался ей, вздернутость чувств, смятение и неудовлетворенность остались. Он скорее хотел увидеть Катю, рядом с ней Сергей успокаивался, ощущал совершенное равновесие.
С Катей ему было очень хорошо. С первого дня, но сегодня, после этой репетиции… Он хотел понять, почувствует ли он с ней то же, что с Эгле. Если да, то их помолвка и решение пожениться не просто необходимый и правильный шаг для того, чтобы быть вместе, а… любовь? Он любит Катю?
Стоя под душем, он представил ее, близко, не так, как на репетиции в зале. Без купальника. Он никогда не видел Катю обнаженной, даже если они спали вместе, то она всегда оставалась в трусиках и топе или майке. Он никогда не трогал ее больше, чем это требовалось для танца. В поддержках прикосновения были тесными, но направленными на ее безопасность. Он не выпускал ее из рук… Но не так, как Эгле. Черт бы побрал эту Каменскую!
«Не хочу думать о ней. Не хочу, не хочу, не хочу…»
Сергей отчаянно тер грудь и руки губкой, смывая не только ее прикосновения, но самый ее взгляд. Наглый и похотливый.
«Не хочу думать о ней…»
Он включил только холодную воду. Колкие струи ударили по плечам, остудили лоб. От неожиданной смены температур перехватило дыхание, по телу прошла дрожь. Сергей все продолжал стоять под ледяным душем.
Позже, в холле замка на половине Виктории, когда переоделся для прогулки и ждал Катю, он все не мог согреться. Сидел, утопая в мягком диване, и сожалел, что оставил наверху свитер.
А Катя все не шла и не шла, Сергей начал уже беспокоиться, хотел позвонить ей, взялся за телефон, но не набрал номер. Лучше пойти самому, что там она? А вдруг плачет? А он сидит тут, как дурак, давно надо было…
— Сережа?
Он не заметил, как она спустилась по лестнице, увидел на последних ступеньках и… молчал восхищенно.
Катя вся словно светилась, исполненная радости жизни, встречи, еще чего-то пугливого и трепетного, до чего и коснуться страшно, чтобы не исчезло.
— Катя! Что так долго? Я беспокоился.
Он встал ей навстречу, она побежала к нему, чтобы привычно обнять, но остановилась, смотрела в глаза. Сергей протянул руки, коснулся ее пальцев и вздрогнул, его как током ударило. Он отпустил ее и только смотрел.
— Я наряжалась! Смотри, какое платье Жан Клод сшил! Узнаешь?
— «Весенние воды»?
— Да-да! Красивое, мне в нем так…
— Да ты принцесса, куда же я с тобой в таком виде, — он развел руками и оглядел свой джинсовый костюм. За шуткой он пытался скрыть волнение. — Чтобы тебя в город отвезти, «Роллс Ройс» нужно и вечерний костюм от Версачи. Куда уж мне…
— Ты чудесный домашний ковбой, как раз то, что надо! И сейчас день. Что? Почему ты так смотришь? — Она поправила волосы. — Надо было подобрать?
— Нет, так хорошо. Тебе очень идет.
Он не отводил глаз от ее лица, губ.
— Тебе нравится?
— Да. Такое платье…
Катя засмеялась и сама схватила его за руку.
— Ткань осталась и вот, представляешь, он мне даже не сказал! И вдруг приносят сегодня утром. Я еще думала, куда бы надеть, а ты гулять пригласил.
Сергей понял, что она и не думает про Каменскую, что все решилось там, в репетиционном зале, раз и навсегда.
Но Катя встревожилась.
— А ты чего такой задумчивый? Устал? Может, не надо ехать? Пойдем дома фильм посмотрим, поваляемся…
— Это как же такое платье не выгулять? Мне же весь Лейден завидовать станет, что я с принцессой, — снова отшутился Сергей.
— Смешной ты, милый… Да что с тобой, что ты на меня смотришь, как будто я растрепанная или тушь поплыла?
— Ты красивая, очень красивая.
Сергей наклонился, перевернул руку Кати и поцеловал ладонь. Долго не отрывался, прижимаясь губами. Она бросила клатч на диван, запустила пальцы в волосы Сергея, притянула его голову к груди. Сказала тихо, но с глубоким убеждением:
— Я тебя никому не отдам, Сережа, никому-никому.
Он выпрямился, нашел ее губы, стал целовать горячо, нетерпеливо. Катя обвила его шею руками, прильнула к нему тесно, всей собой. Он понимал, что она через одежду ощущает его желание, не смог сдержаться, со стоном прижался бедрами еще крепче. И вдруг она напряглась, как окаменела, Сергей тут же отпустил ее.
— Прости! Что это я, совсем… Прости!
— Нет, это ты прости. Я… Знаешь, со мной, наверно, что-то не так, я не чувствую ничего этого. Но мне с тобой хорошо. И если ты захочешь… потом… я не буду против. Но не сегодня, можно не сегодня?