Альтер
Шрифт:
Его альтер по имени Радист накапливал в себе силы. В возрасте девяти лет альтер Леонида до полусмерти испугал мать мальчика. Женщина плохо приготовила ужин. Макароны скрипели на зубах, поскольку были полусырыми, а мясо, наоборот, подгорело. Леня не смог проглотить пищу, за что был жестоко наказан. Припоминая имя Господа, мама причитала, за что ей такое наказание. После долгой проповеди, женщина избила своего сына. Мальчик рыдал, прикрывая лицо руками. Именно в этот тяжелый для мальчика момент произошла невероятная
– Это мои слезы? До чего же смешно!
Золотисто карие глаза Леонида ярко вспыхнули как у безумца. Его губы плотно сжались, а брови слились в одну широкую линию.
Мать Леонида испуганно взвизгнула.
– Что с твоим голосом?
– А что не так с моим голосом?- изумился Леонид, улыбаясь.
– Ты простыл?
– Я-то!
– мальчик расхохотался. Несмотря на властный и низкий голос, смех Леонида был очень приятен на слух. Мать растерялась. Смех ее сына напоминал предсмертный вопль чайки.
– Нет, женщина. Я здоров.
– Женщина?! Я твоя мать!
– Мать? У меня нет матери.
Женщина вскочила с места, побагровев от ярости. В ее руках был зажат небольшой отбойный молоточек.
– Я родила тебя, Леонид! Я рожала тебя....
– Я не знаю никакого Леонида, и мне неинтересно кого вы породили на белый свет! Вы ошиблись, женщина.
Мать Леонида побледнела. Она все поняла. Ее сын потерял рассудок.
На следующий день мать Леонида отвела мальчика в больницу для умалишённых. Леня не мог знать, куда его ведут. Он знал только то, что сказала ему мать.
– Мы зайдем туда ненадолго. Подпишем несколько документов и все.
– А уколы будут?
– Нет.
– Пойдем.
– Леня безропотно последовал за матерью. Он не мог вспомнить того, что наговорил Радист матери. Одно он все же заметил. Его мать неожиданно присмирела. Словно кто-то дернул рубильник, переключив гнев на милость
– Ответишь на несколько вопросов, и пойдем домой.
– Хорошо, мама.
У входа их встретила женщина лет пятидесяти и проводила в крохотный кабинет. Едва они вошли, женщина попросила Леонида присесть напротив нее. Мальчик несказанно обрадовался. Напротив него лежал альбом для рисования и куча разноцветных фломастеров.
– Хочешь порисовать?- спросила женщина доктор.
– Да.
– Рисуй. Я разрешаю.
– Правда, можно?- Леня не поверил своему счастью. Врач кивнула, и мальчик набросился на фломастеры и начал рисовать. Женщина представилась.
– Мое имя Елизавета Дмитриевна, а каково твое имя?
– Леня, - ответил мальчик, не прерывая занятия.
– Сколько тебе лет?
– Мне почти десять!
– гордо вскрикнул Леня.
– Я уже большой!
–
Леня выронил карандаш и посмотрел на врача. Ему не хотелось говорить о том, что произошло в школе. Его могли принять за сумасшедшего. Взяв другой карандаш, тот покачал головой.
– Не помню. Нет вроде.
– Хорошо.
Мать Лени и Елизавета Дмитриевна переглянулись.
– Бывало ли такое, что ты находился в одной комнате, через секунду ты уже понимаешь, что переместился в другую комнату? Сам момент перехода ты не помнишь.
– Не было такого.
– С тобой все хорошо, так?
– Со мной все отлично.
Врач пожала плечами.
– Как твои дела в школе?
– врач задал самый невинной вопрос, но ответом был гневный взгляд Леонида. Неожиданно мальчик выпрямился, его губы сжались, а лицо заострилось.
– А вы-то чего хотели слышать, доктор?
Женщина доктор подпрыгнула в кресле. Она ясно расслышала голос взрослого мужчины, да и сами манеры Леонида изменились до неузнаваемости. Перед ней сидел взрослый мужчина, заключенный в плоть ребенка.
– Леонид?
– Какого дьявола вы называете меня этим именем!
– Мальчик вскочил с места. Его глаза сияли от ярости и гнева.
– Я не имею к нему отношения!
Елизавета Дмитриевна стала заикаться от волнения.
– Представься.
Мальчик вновь уселся на место и бросил быстрый взгляд на рисунок. Через секунду тот взял в руки фломастер и продолжил рисовать.
– Радист. Мое имя Радист.
– Почему именно Радист?- спросила Елизавета Дмитриевна.
Радист задумался. Его глаза уставились в потолок.
– Сколько себя помню, всегда был таким.
– Радист продолжил рисовать.
– В возрасте пятнадцати лет я увлекся компьютерной техникой. Почти три года меня обучал наставник за мои деньги. В двадцать лет я получил работу в одной компании "city-net-company". Там я работал за сущие гроши. Два года я носил кофе, редактировал документы и чистил реестры и многое другое. Занимался ерундой. После двадцати трех лет я получил работу программиста в этой же компании.
Мать Леонида совсем сникла. Ее предположения оказались точны. Ее сын потерял разум.
– Сколько же тебе лет, Радист?
– спросила Елизавета Дмитриевна.
– Тридцать два.
– Ответил он, не отрывая взгляда от рисунка.
– Что ты умеешь?
Радист прекратил рисовать и посмотрел на Елизавету Дмитриевну.
– Могу играть на синтезаторе и пианино. Говорю на английском языке. Раньше любил рисовать масляными красками. Обучался восточным единоборствам.
Мать Леонида подскочила.
– Как такое возможно, Леонид? Мы не учили тебя играть на пианино, и ты не знаешь никаких языков!