Альтернативная история всего
Шрифт:
Но тут, мне кажется, мы сталкиваемся со случаем искажения исторической правды. Ибо хорошо известно, что до написания былины сам же Ирокезов младший рассказывал об этом иначе. По его словам питье, которое они дали жителю села Карачарова получилось вследствие спора, произошедшего между папашей и сыном о том, будет ли смертельной для нормального человека смесь всех алкогольных напитков, которые повстречаются им на пути из столицы Поднебесной империи до Амстердама. Составление смеси шло на основе двух кувшинов, подаренного Ирокезову старшему императором Поднебесной и прокисшего по дороге вина, а так же остатков турецкого чая.
Как раз при входе в Карачарово отец с сыном в очередной раз передрались между собой и кувшин треснул, чтобы не выбрасывать накопленное, всегда обладавший научным мышлением Ирокезов младший, дал хлебнуть этой смеси первому, кого они увидели.
Чем окончился смелый эксперимент, мы все знаем.
«…У окна сижу тридцать третий год И не вижу я света белого За окном народ свои жилы рвет Ох устал сидеть очень зело я… Что зима с снежком, что весна с дождем Нету силы мне рукой двинути, Рукой двинути, раззудить плечо, Выйти во поле с Катериною. Я сижу в тоске, взгляд в окно вперев. Солнце в зареве поднимается… Под моим окном враг в разгул вошел От тоски мое сердце мается. Вот ужо идут странник с путником Все идут, поют песни скорбные. В песнях их вой да плач стоит, Колокольный звон, пламя- зарево…» Подозвал их Илья громким голосом «Эй вы странники горемычные, Сказ скажите, что поете вы, Что в земле родной деется..» Подошел один, губу выпятив На восток срыгнул, перекрестился «Что ж ты здесь сидишь, сила русская? Ведь тебе давно пора бой держать?» И второй завыл тонким голосом Поводырь всплакнув подошел к окну. «Хан Мамай пришел. Русь огнем горит! Ворог уж почти в Ново- Городе!» Застонал Илья от обиды злой «Сила есть в руках- ноги мертвые! Русь бы грудью я защитил своей Коли Бог бы дал силы в ноженьки! Ох в душе моей дюже муторно! Удавиться что ль? Иль чего хлебнуть?» «Не печалься, брат, есть у нас зельё Выпей ковш- другой — враз поправишься!» «А чего терять? Ну, давай сюда. Выпью жбан- другой, чай полегчает!» Поднесли ему и хлебнул Илья И глаза на лоб сами вылезли… «Что ж ты дал, подлец? Аль убить хотел? Не убьешь меня, я ведь жизнь люблю!» Злоба лютая овладела им. Со скамьи вскочил… В изумлении сел. «Ай, спасибо вам, старцы добрые Чую силу в себе небывалую Дайте мне совет, что мне делать Как врага сего извести с Руси.» Опустил глаза богатырь Илья Стал ответу он ждать ото странников Как почтенный сын от родителей Волю их Илья выслушал…. Оседлал Илья ворона- коня Коня русского, богатырского Крепко обнял он родну матушку Положил в мешок бычий окорок. Катю он лобзнул в губы алые Подхватил копье, мечик востренький Он отбил поклон Карачарову, Помахал рукой родной матушке… Ветер засвистал, пыль столбом пошла А народ кругом закричал «Ура!» Шапки вверх взвились, воздух застонал, А Илья в тот час на коне скакал. Час Илья скакал или два скакал Не узнать теперь не изведати. Как стегнул коня, так из глаз пропал, Только пыль столбом завивается. С непривычки- то занемог Илья Жжет в груди ему, глаз навыкате, Глаз на выкате, в животе грешно И вот- вот оттель что- то выпадет… Соскочил Илья с ворона- коня И в кусты тотчас резво бросился Облегчение думал там найти, Ну а там уж враг в ряды строился. «Смерть за Русь приму!» — закричал Илья И врагов стал бить с одного плеча. Тех кого достал — насмерть порешил, Остальных врагов- в бегство обратил. Как узрел Илья, что рассеян враг Он бочком, бочком сразу и в овраг Там сидел, кряхтел, пот утер со лба И не думал он что грядет беда. У беды у той имя есть свое Имя есть. Оно- «Соловей- бандит» «Соловей- бандит» — негодяй, злодей. Много он, подлец, погубил людей. Вот уж встал Илья, застегнул портки, Кончил думу думати, подпоясался. «— Вот уж жизнь пошла — все кругом враги! Ну уж надо жить, коли вляпался…»Глава 7
В ту злополучную ночь луны над Голландией не было.
Именно это обстоятельство и послужило завязкой трагедии, изменившей ход испано- нидерландской войны…
Ирокезовы вышли из палатки Главнокомандующего, слегка покачиваясь от съеденного и выпитого и тут же попали под дождь. Часовой сделал им «на караул», но герои не заметили этого. Задрав головы вверх, они обиженно смотрели в небо, что решило испортить такой чудесный вечер.
— Дождь… — сказал Ирокезов младший.
— Вот это да… — откликнулся папаша и скомандовал. — В укрытие!
Прогнав часового, они сели под грибок, защищавший того от дождя и ветра и разговорились.
— А что, папенька, хороший человек наш главнокомандующий?
— И- и- и- и- и, сынок! — протянул Ирокезов старший, вкладывая в это «и- и- и- и- и» ничем не передаваемый смысл.
— И правильно! — с жаром согласился сын. — Кремень мужик!
— Угу, — согласился Ирокезов старший, — дворянин, правда…
Он прищурил глаз, выражая самую малость сомнения.
— Ну и что, что дворянин? — спросил сын. — А что дворяне не люди?
— Люди, — согласился папаша, — только кровь у них гнилая, а так все ничего…
— Дворяне, они разные!
— И- и- и- и- и, сынок! — опять протянул отец, дававший понять, что уж кого- кого, а дворян он знает как облупленные яйца. В каком-то смысле Ирокезов бы прав, ибо дворянской крови за последнее время пролил не мало. Отдавая дань проницательности Ирокезова старшего нельзя было не отдать должное проницательности самого главнокомандующего, который разбирался в Ирокезовых не хуже, чем сам Ирокезов в дворянах. Прочитав хроники епископа Анжуйского и произведя некоторые наблюдения лично, он убедился, что войны ему без их помощи не выиграть.
— Да вы прямо герои! — восхищался Главнокомандующий обоими Ирокезовыми.
— Да, — отвечали они в один голос. — И в огне не горим и в дерьме не тонем. Лишь бы воздуху хватало…
— Да вам все по плечу! — ахал Главнокомандующий.
— Это уж как прикажете… — скромно соглашались Ирокезовы.
— А не взорвать ли вам, братцы в таком случае неприятельский редут? — забрасывал удочку Главнокомандующий.
— Отчего же не взорвать? — спрашивали Ирокезовы, засучивая рукава, — очень даже можно, ежели пороху в достатке…
— Выдать им пороху сколько пожелают! — кричал тогда Главнокомандующий и Ирокезовы, получив порох, шли причинять неприятности неприятелю.
Случалось такое не реже двух раз в неделю, и в этот раз получилось то же самое. Главнокомандующий предложил им взорвать важное вражеское укрепление.
— Траншея эта мне как кость в горле. Проглотить не могу, а выплюнуть не имею возможности.
Прознав, что дело опасное, Ирокезовы тут же согласились. Из личных запасов Главнокомандующего им выдали ведро «Рябиновой мальвазии» и две бочки голубого василькового пороха. На прощание Главнокомандующий, слегка смущаясь, сунул Ирокезову старшему объемистую флягу.
— Да хватит нам, — отказался папаша, кивая на ведро мальвазии, но оказалось, что кое-что не понял.
— Я тут с колдуном посоветовался. Он рекомендует хлебнуть перед диверсией.
Ирокезов взвесил флягу в ладони, и ведро внезапно показалось ему не таким уж большим. Он повесил ее на пояс и спросил.
— Ну, хлебнем мы и чего?
Оглянувшись, Главнокомандующий склонился к его уху и прошептал.
— Вы сможете пройти к бастиону под землей.
Ирокезов старший недоверчиво поднял бровь, но ничего не сказал.
— Выпив содержимое фляги, вы попадете под землю, — повторил Главнокомандующий, почувствовавший, что герои его не поняли.
Через его голову Ирокезов старший пересчитал бутылки на только что покинутом столе и пожал плечами. Их было не больше обычного. Главнокомандующий должен был быть в своем уме. Вчера точно в таком же состоянии он играл в карты, проявив при этом недюжинную осмотрительность и здравомыслие.
— К чертям что ли? — переспросил Ирокезов младший, и потому более доверчивый. — Помрем?
Главнокомандующий почесал в затылке.
— Нет. Так глубоко я думаю не провалитесь… Футов на 8- 10 кажется…
— Это еще куда ни шло… — успокоился младшенький.
— А хоть и к чертям! — отозвался старший Ирокезов. — Ради хорошего человека хоть к чертовой матери…
— Герой! — хлопнул его по плечу Главнокомандующий. — Люблю героев!
— Ура- а- а- а- а, — протяжно крикнули Ирокезовы и покинули палатку.
Сидя под грибком они за разговором выпили всю отпущенную мальвазию.