Альвиана: по зову сердца и луны
Шрифт:
Я так и сидела в углу, не смея подойти к окну и выглянуть. Казалось, стоит приблизиться, притаившийся оборотень схватит меня и оторвет голову, такую лютую ненависть и желание вцепиться мне в глотку я прочитала в следивших за мной глазах.
Вдруг внизу грохотнула входная дверь, и по дому разнесся отчаянный крик:
— Песка! Песка! Мать твоя — курва! Песка!
От ужаса я не могла шелохнуться. Лишь в последний момент, перед тем как кто-то добежал до двери, вспомнила, что хриплый, скрипучий
— У, песка дурная! Вниз! — прошипел он, ворвавшись в комнату.
Увидев знакомую седую, человеческую голову, я так обрадовалась, что отмерла и без раздумий побежала следом.
Он вприпрыжку спустился на первый этаж, где сильно пахло кровью, и метнулся к софе, на котором я увидела Дельрена. Бледного, с кровавыми разводами на белой рубашке и слипшимися от крови волосами…
Не веря глазам, я остановилась, и Альн, ласково шептавший Дельрену:
— Я тихонечко-тихонечко! — гаркнул мне: — Найди сундук в кабинете!
— В углу, железный…?! Сейчас! — метнулась наверх. Альн что-то кричал вслед, но я уже была в кабинете. Схватилась за ручки сундука и потащила вниз.
Он громоздкий, кованный, но я так торопилась, что не обращала внимания на тяжесть. Но когда Альн увидел, что притащила его вниз, выкатил от удивления глаза.
— Найди синюю склянку и дай чистую тряпку! — велел.
Я сразу же нашла бутыль, потому что помнила, как он выглядит, с прошлого раза, когда Дельрен смазывал раны, что нанесла ему в ссоре. Но тряпка?! Недолго думая, оторвала от подола сорочки.
Альн неодобрительно покосился, однако взял.
— Воды горячей!
Я побежала за тазиком и водой…
Дельрен лежал не то что бледный — зеленый. Мы в звенящей тишине осторожно смывали кровь и осматривали ранения.
Кроме раны на голове, у него оказалась сломана рука, сильно разодрано плечо и повреждено ребро.
— Втроем набросились твари псатые! — негодовал Альн. — Родненькие твои! Говорил же, что до добра не доведешь! — и полоснул взглядом, наполненным горечью и негодованием. — У, курва! Даже ни слезинки не выдавила!
— Я… я… я думала, он ушел к…
— А лучше бы ушел! Целее был! Так нет же! — зыркнул на меня и приказал: — Приготовь питье из серого мешка! Да шевелись же! Залей горячей водой, но не кипятком!
При виде почерневшего запястья Дельрена и разодранной кожи на плече, на меня нашла истерика, и я зарыдала. Метнулась на кухню за водой…
— Вот же, господин Дельрен! — шептал Альн, думая, что я его не слышу. — Сдалась вам псатая девка, чтобы так подставляться?
Тот не отвечал.
Испугавшись, что у него повреждена артерия, я высунулась из кухни и ошарашено прошептала:
— Он умрет?
— Не дождешься! — пробурчал сварливый помощник. — Вот не посмотрю
— Не лезь! Не… твое… дело, — сбивчиво прошептал Дельрен, и я кинулась к нему, упав перед софой на колени.
— Дело, конечно, ваше — господское, какую девку или не девку иметь, но зачем столько возни? — смерил меня недоверчивым взглядом Альн. — Мое дело маленькое — вашу задницу прикрывать. Но чего же тянули?! Говорил же, надо было сразу пестелем стрелять! Еще бы немного, и задрали бы вас! Чудом выжили!
Альн сжал зубы, чтобы с досады не пустить слезу. Вижу же, что волнуется, переживает.
— Жить буду, — выдохнул Дельрен.
— Будете-то будете, только подранный, как дворовой кот. Разве ж это господское дело, а? Ну пришли псы за ней, так отдали бы!
— Заткнись.
— Вот и вся благодарность! — пробурчал седовласый ворчун.
— Спрячь ее, — просипел Дельрен.
— Да понял я, понял, — покосился на меня Альн. — Слышала? В погреб! — И отвесил мне подзатыльник для ускорения.
Я в последний момент успела схватить скатерть со стола. С нею и оказалась в темном, холодном подвале.
Едва спряталась, в ворота загрохотали, и дом наполнился топотом десятка сапог…
Пол скрипел под тяжелыми шагами нагрянувших ловчих. Затихарившись, как мышка, я слушала мужские голоса, ругательства, споры… Люди выходили и заходили в дом. Ругали обнаглевших псов…
Чтобы не мерзнуть, я закуталась в простыню и начала приседать. Еще неизвестно, сколько здесь придется пробыть.
Периодически ловчие выходили во двор, и в доме возникала тишина. В один такой момент Альн кинул мне одеяло, а в следующий раз флягу с горячей водой! Счастье-то какое!
А позже, когда захлопнулась входная дверь, и в доме воцарилась тишина, дверь погреба открылись.
Я осторожно высунула нос.
Дельрен полулежал на постели, посреди гостиной, затоптанной грязными следами. Невыносимо пахло чужим мужским духом.
— Ты живой! — всхлипнула я. В ответ он растянул посиневшие губы, уверяя, что с меня просто так не слезет.
Альн косо поглядывал на нас. И чтобы не вызывать лишних подозрений, я потопала за водой и тряпкой. Буду косить под благодарную домработницу.
— Не была б пеской, цены бы не было, — хмыкнул Альн, наблюдавший, как светлеет паркет. — Задница ничего так. И нарядец тоже, — покосился на Дельрена. — Но не уж то простой бабы не нашли?
Я мельком глянула на Дельрена. Он лежал и улыбался, как чеширский кот.
— Ох, господин! Да делайте, чего хотите, — вздохнул противный помощник. — Но настоятельно советую приковать ее, а то ж боязно оставлять вас с ней. Пес — родня волчья! — изрек, с подозрением косясь на меня.