Алый король
Шрифт:
Десантный корабль вошел в глушащее пси-поле, и Дион судорожно вздохнул, почувствовав его воздействие — библиария словно бы окутал липкий, непроницаемый туман. Обычное восприятие Прома не ослабло, но в момент подавления псионического дара воину показалось, что его разом опустили под воду на глубину в несколько километров. Звуки утратили тональность, тактильные ощущения потеряли отчетливость, мир вокруг стал пресным и размытым, лишенным цветов и яркости.
Дион изо всех сил вцепился в бока ковшеобразного сиденья, будто испугавшись, что реальность угаснет окончательно, если он не удержит ее. Библиарий, как и другие Легионес
Под «Грозовой птицей» пронеслась обледенелая вершина Камити-Соны, испещренная метеоритными кратерами. Из нее вылетали струи пара, как при извержениях миниатюрных криовулканов. Дальше замелькали штыревые антенны, параболические отражатели и блоки нуль-лопастей, словно бы дымившиеся рассеиваемой энергией имматериума, но Пром не обращал на них внимания. Он в оцепенении смотрел на звездолет, пришвартованный к неосвещенной стороне комплекса.
Корабль — безмолвный охотник пустоты — обладал почти невидимым силуэтом. На его абсолютно черном корпусе, не отражающем свет, отсутствовали опознавательные знаки. Даже без пси-восприятия Дион почувствовал, что космолет источает страдание.
Пром не знал названия судна, только его пункт назначения.
Перед ним был один из Черных кораблей, сборщик колдунов для Терры.
Следуя загруженному в нее летному плану, «Грозовая птица» переключила двигатели на обратную тягу и быстро сбросила скорость. Отвернувшись от мерзостного силуэта, Дион увидел, что под его зависшим транспортником бесшумно раздвинулись взрывозащитные двери толщиной в несколько метров. Из проема, достаточно широкого для одновременного снижения двух машин, сверкнули лучи прожекторов. Развернувшись вокруг центральной оси, «Аквила» и «Грозовая птица» начали вертикальный спуск в недра тюрьмы. Черный корабль пропал из виду; безнадежная картина угрюмых ледяных наростов на чужеродном камне сменилась стальным колодцем с закопченными от двигательных выхлопов стенками, полосами сигнальной разметки и натриевыми проблесковыми лампами.
Библиарий охнул — его разум словно бы зажали в холодных тисках. Если наружные пси-обереги Камити-Соны были просто мощными, то внутренние подавляли ментальный дар с безграничной жестокостью.
Дион почти не ощутил соприкосновения посадочных стоек с отшлифованной скалой и резкого возвращения силы тяжести. Вес брони вдавил Прома в кресло, конечности налились свинцом.
Даже воздух здесь казался тягостным, как будто неизменная, косная обстановка темницы вытянула из него всю жизненную энергию.
Поднялся Дион только волевым усилием. Любое движение давалось библиарию с трудом, словно пучки искусственных мышц в доспехе сопротивлялись ему на каждом шагу. Пром кое-как пробрался в пассажирский отсек, где ждали его подчиненные, получившие разрешение войти в Камити-Сону.
Дюжина боевых автоматонов-вораксов под началом инфокузнеца Виндикатрицы стояли, сцепленные с палубой магнитными подошвами. В противоположном конце помещения, как можно дальше от хищно сгорбившихся роботов, сидел магос Виденс. Техножрец прижимал к груди пару инфопланшетов.
Креденс Араке, полубезумный магистр «Урсараксов», уже инспектировал своих кибернетических воинов-трэллов, резко выкрикивая команды на лингве-технис. Его броню типа «Лорика-Таллакс», красную с темно-золотыми вставками, венчал
Дион прошагал мимо них, не говоря ни слова. От жажды у него слиплись губы и пересохло во рту. Опустилась десантная аппарель, у выхода заклубился парок — в относительно теплый отсек проник воздух шлюза, пронизанный холодом пустоты. Подавив отвращение, библиарий сошел по рампе так, будто его ждала встреча с самим Мстящим Сыном, Робаутом Жиллиманом.
Спустившись по колодцу, «Грозовая птица» и «Аквила» попали в прямоугольный ангар с тусклыми металлическими стенами. Под вырезанными на них двуглавыми орлами угадывались какие-то древние угловатые символы, из-за чего гербы Империума напоминали спешно нацарапанный палимпсест [69] . На охлаждающихся корпусах машин скапливалась влага, где-то вверху лязгали огромные клапаны — завершалась процедура декомпрессии.
«Аквила» Нагасены еще не открыла люки. Ее глянцевито-черный фюзеляж потрескивал, расширяясь, турбины по-прежнему вибрировали. Пром подметил, что челнок Йасу длиннее и шире стандартной модели для смертных сановников и офицеров.
69
Палимпсест — нечто, написанное или нарисованное на уже использовавшемся материале, поверх старого текста или изображения.
Отвернувшись от транспортника, Дион увидел, как в ангар из бронированного тамбура входит подразделение боевых автоматонов «Кастелян» с куполообразными шлемами. Киборги шли в идеальном строю, гулко печатая шаг. Установленные на их панцирях фосфорные бластеры источали жар, в перфорированных стволах всесжигателей шипело голубое пламя.
Возглавляла «Кастелянов» женщина в облегающем бронзовом доспехе. На спине у нее покоились в перекрещенных ножнах два меча, на сгибе левой руки она держала шлем в форме головы охотничьего ястреба с плюмажем цвета слоновой кости.
Заметив боевых роботов, вораксы рассредоточились позади Прома. Напружинив конечности, они качнулись взад-вперед всеми своими гибкими, подвижными телами. Вокруг Виндикатрицы в темно-синей рясе быстро развернулась механическая разгрузка с пультами ручного управления и светящимися инфоплатлетами; отправив несколько команд, инфокузнец на время усмирила враждебность подчиненных.
Аракс и его «Урсараксы» в синей броне выстроились за спиной Диона, будто спринтеры, ждущие выстрела из стартового пистолета. Автоматоны готовились начать атаку в любую секунду.
«Кастеляны» с лязгом остановились всего в пяти шагах от библиария. Тот внимательно рассмотрел их хозяйку — женщину неопределенного возраста, с упругой кожей и изящной линией подбородка. Ничего необычного, но ее глаза… Пустые и непроницаемые глаза выдавали ее. Даже здесь, в тюремном комплексе, специально созданном для нуллификации псайкеров, она выделялась как брешь в материи бытия.
Бездушная пария.
От одного ее вида у Прома по коже побежали мурашки. Он ощутил безрассудную ненависть, за которой последовала агрессивная реакция организма. Доспех тут же запустил боевые системы, но Дион отключил их, осознав, что испытывает чисто животную неприязнь к существу с пустотой вместо души.