Алый король
Шрифт:
Потерев плечо, на котором уже проступил синяк, летописец посмотрел на верхнюю карту. Она прежде не встречалась ему ни в одной колоде, но изображение на ней Гамон узнал сразу же.
Гигантский пик из пыльно-желтого камня. Его вершина пронзает облака яркого коричневого неба.
— Гора, пожирающая людей, — сказал Лемюэль.
Глава 14: Поход. Вдоволь Скорбей. Гора
«Сколько времени прошло?»
Первыми среди систем доспеха отказали хорологи, поэтому Амон не знал, сколько времени уже разыскивает отца на Планете Чернокнижников. Если судить по скрежету сервоприводов и ржавчине, разъедающей броню, —
«Или я только недавно покинул развалины Обсидиановой Башни?»
Время в пределах Великого Океана текло странным образом, и многие легенды повествовали о путниках, сгинувших в темпоральном хаосе. Одни странствовали по волнам эфира лишь день, но по возвращении обнаруживали, что империи, знакомые им, уже рассыпались в прах. Другие, напротив, появлялись из имматериума за века до своего рождения и оказывались чужаками в прежде родном краю.
Заскорузлое от пыли тряпье, которым советник покрыл сбоящие доспехи, затрепетало на ледяном ветру, как только Амон вышел из руин кристаллического храма Гноф-Кеха [97] .
97
Гноф-Кех — человекоподобные создания из Мифов Ктулху Г.Ф.Лавкрафта.
До него здесь побывал Циклоп, одинокий и потерянный.
И всюду, где проходил Алый Король, начинались чудеса.
Каждый раз, когда Магнус творил заклятия, эфирные ветра разносили вести о них тем, кому хватало сил и умений понять шепот варпа. Воин шел по следам каждого из подобных слухов, мучимый не только болью в искалеченном теле, но и чувством вины. Амон сознавал, что это из-за него отец поддался безумию.
В своем, казалось, бесконечном походе легионер повидал немало великого и ужасного. Ему открывались грехи прошлого и разнообразные варианты будущей гибели; он видел картины несравненной доблести и страдал, внимая отголоскам невообразимо чудовищных деяний. Амон сражался в бессчетных битвах и повергал орды монстров, но неизменно оставался в двух шагах позади Алого Короля.
Порой в самые мрачные часы советнику казалось, что отец не хочет, чтобы его нашли. Всякий раз, когда подобные мысли всплывали из непроглядных глубин разума, воина охватывало отчаяние, но затем какой-нибудь свежий слух дарил ему новую надежду и побуждал идти вперед.
Так Амон пришел к Гноф-Кеху, младшему павониду, который прежде владел лишь немногими из чар своего братства. Теперь же ветра эмпиреев шептали о том, как он поднял из мертвых десятки тысяч древних кристаллических трупов, чтобы построить титанических размеров оссуарий [98] из переливающегося стекла. Зефиры рассказывали, как Гноф-Кех развязал войну против братьев с Просперо, атаковав их армией неуязвимых существ — ихити, созданных изо льда и дыхания.
98
Оссуарий (костница) — сосуд, место или здание для хранения скелетированных останков.
Стараясь не поддаваться слепой надежде, Амон счел такие известия ложными, но все же направил «Грозовую птицу» к их источнику, следуя за бормочущими ветерками. Десантный корабль, как и его хозяин, понемногу менялся в этом диковинном мире: силуэтом штурмовик уже напоминал ястреба, а манерой полета — не стремительного хищника, а терпеливого охотника.
Увидев кристаллическую костницу, легионер немедленно узнал в ней творение
Гноф-Кех закрыл врата перед пришельцем, поэтому советник призвал свою колоссальную силу и начал разрушать блистающую твердыню по кусочкам. Тогда из распадающейся крепости выступило многотысячное воинство ихити, но помощник примарха оскорбительно легко разделался с этими бесталанно созданными тварями. Их направляла слабая воля, и Амону не составило труда развеять чары, наделившие существ жизнью.
Пройдя через ряды рассыпающейся армии, советник заковылял к башне из чистого сапфира. Гноф-Кех попытался дать ему отпор, но, по сути, только проявил непокорность — он никак не смог бы одолеть адепта с навыками и хитроумием Амона.
Когда советник приставил ритуальный кинжал к горлу врага, тот напоследок поведал о встрече с магом в красном облачении, хранившим при себе серебряный ключ на разорванной цепочке. Чародей прятал лицо под переливчатой завесой и явно обладал невообразимым могуществом, но павонид не знал ни его имени, ни того, откуда он пришел.
Обливаясь слезами, Гноф-Кех рассказал Амону, как лгал безымянному магу о дружбе и братстве, чтобы задержать гостя у себя и раскрыть тайны его дара.
— Слепой глупец, ты ничему не научился, — произнес советник, глубже надрезав глотку неприятеля. — Ты заполучил в союзники бога, и все же я разрушил твои заклятия в одно мгновение.
— Кто это был? — с мольбой спросил павонид; при каждом слове из-под клинка, поворачивающегося в его шее, брызгала струя крови. — Я должен знать.
— Тот, кто породил нас всех.
— Нет! — Вместе с криком изо рта Гноф-Кеха вылетел глянцевито-красный сгусток пенящейся мокроты. — Я его сын… Я узнал бы его…
— Он не узнает сам себя, — возразил Амон, крепче сжав рукоять атама. — И ты — не сын Магнуса.
— Подожди… — взмолился павонид. — Он еще здесь…
— Где? — требовательно спросил советник, ослабив давление на кинжал.
— Ушел… глубже… в долину… — произнес Гноф-Кех, применяя свое жалкое искусство, чтобы остановить поток крови, хлещущей из горла. — Следует… течению… реки звезд…
Советник, не дав павониду возможности исцелить рану, резким движением разрезал ему шею до хребта и бросил труп на поживу кружащим над головой варп-скатам и многоглазым червям, которые уже вылезали из земли. При жизни Гноф-Кех был никчемным адептом, но все же его тело пропиталось эфирной энергией, и твари не стали отказываться от столь редкого мяса.
Покинув расколотую костницу, советник зашагал по тропе, змеящейся в глубь долины — мерзлого лабиринта стенающих ледников и промороженных теснин, где разносились отголоски воя вендиго [99] .
Он ощутил, что из сокрытого сердца гор вытекает невидимая река беспримесной энергии Великого Океана. Когда мощь варпа замерцала перед глазами воина, он мгновенно понял, почему Магнус решил отыскать ее источник.
Нигде не задерживаясь, легионер болезненно хромал к упирающимся в небо вершинам. Спустя много дней, коим Амон потерял счет, он вскарабкался за облака, но боль в позвоночнике стала настолько невыносимой, что ему приходилось ползти на окровавленных ладонях и саднящих коленях. И все же он не останавливался, пока силы не оставили его.
99
Вендиго — дух-людоед в мифологии североамериканских индейцев-анголкинов.