Амелия
Шрифт:
– Мне припоминается изречение, – проговорила Амелия, – которое доктор Гаррисон, по его словам, нашел в одной латинской книге: «Я – человек и моему сердцу близко все, что выпадает на долю других людей». [348] Вот как рассуждает хороший человек, и тот, кто думает иначе, – недостоин этого звания.
– Дорогая Эмили, я не раз повторял вам, – возразил Бут, – что все люди – самые лучшие, точно так же, как и самые худшие, – руководствуются в своих поступках себялюбием. Поэтому, когда преобладающей страстью является доброжелательность, себялюбие предписывает вам удовлетворять ее, творя добро и облегчая страдания других, ибо вы и в самом
348
Изречение, почерпнутое Филдингом из комедии римского драматурга Теренция (ок. 195–159 гг. до н. э.) «Сам себя наказывающий». Однако смысл изречения в передаче Амелии не совсем соответствует оригиналу: Homo sum: humani nihil a me alienum puto: общепринят иной перевод: я – человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Филдинг цитирует это знаменитое изречение и в «Истории Тома Джонса…» (XV, 8), и в «Ковент-Гарденском журнале», № 16 от 25 февраля 1752 г.
– Сколько раз мне хотелось, дорогой, – воскликнула Амелия, – послушать, как вы беседуете об этом с доктором Гаррисоном; я убеждена, что ему удалось бы переубедить вас, хотя мне это не под силу, что религия и добродетель – вовсе не пустые слова.
Это был уже не первый случай, когда Амелия позволяла себе такого рода намек, ибо, слушая иногда рассуждения мужа, она опасалась, что он, в сущности, мало чем отличается от атеиста; это не уменьшало ее любви к нему, однако вселяло немалую тревогу. Бут неизменно в таких случаях тотчас переводил разговор на другую тему, потому что хотя во всех других отношениях он был высокого мнения о рассудительности своей жены, но как к богослову и философу относился к ней без особого респекта и не придавал особого значения ее взглядам касательно этих материй. Вот почему он и на этот раз незамедлительно переменил тему и заговорил о делах, не заслуживающих упоминания в этом повествовании.
Книга одиннадцатая
Глава 1, содержащая чрезвычайно галантную сцену
А теперь мы возвратимся несколько вспять и обратим свой взор на персонажей, которые хотя и не являются главными героями этой истории, но все же занимают в ней слишком важное место, чтобы можно было внезапно с ними расстаться, – мы имеем в виду полковника Джеймса и его супругу.
Эта любящая пара впервые встретилась после маскарада лишь на следующий день – перед званым обедом, когда им привелось очутиться вдвоем в передней незадолго до приезда гостей.
Разговор начался с вопроса полковника: «Надеюсь, сударыня, вы вчера вечером на маскараде на простудились?», на что та, в свою очередь, осведомилась о том же.
Далее наступило молчание, и минут пять супруги сидели друг против друга, не проронив ни единого слова. Наконец миссис Джеймс сказала:
– Сделайте одолжение, сударь, скажите, кто была эта маска, вырядившаяся пастушкой? Как вы могли так унизиться, чтобы гулять у всех на виду в обществе такой потаскухи? Ведь ни одна женщина, занимающая хоть какое-то положение в обществе, не отважилась бы явиться туда в таком наряде. Я, как вам известно, мистер Джеймс, никогда не вмешивалась в ваши дела, однако на вашем месте я бы из чувства уважения к себе хотя бы на людях соблюдала некоторые приличия.
– Ей Богу, – заявил Джеймс, – я понятия не имею, кого это вы имеет в виду. Весьма возможно,
– Значит вы и даму в голубом домино тоже не знаете?
– Да нет же, уверяю вас, – подтвердил Джеймс. – Однако скажите на «милость, что это вы так допытываетесь; можно подумать, что вы ревнуете?
– Ревную! – воскликнула его супруга. – Я ревную! Нет уж, мистер Джеймс, я никогда не буду ревновать вас, особенно к этой даме в голубом домино, потому что, насколько мне известно, нет человека, которого она бы презирала больше, чем вас.
– Что ж, весьма этому рад, – сказал Джеймс, – потому что другого такого нескладного долговязого страшилища мне еще не доводилось видеть.
– По-моему, это слишком уж оскорбительный способ дать мне понять, что вы меня узнали.
– Вас, сударыня! – вскричал Джеймс. – Позвольте, ведь вы же были в черном домино…
– Костюм, как вам, я думаю, и самому прекрасно известно, можно переменить, и в этом нет ничего особенного. Признаюсь, я хотела разоблачить кое-какие вещи проделки. Но я не думала, что вы сумеете так хорошо разглядеть это долговязое нескладное страшилище.
– Клянусь вам, – сказал Джеймс, – если это и в самом деле были вы, то мне такое даже в голову не пришло, так что вам не следует обижаться на слова, сказанные мной по неведению.
– Да, сударь, вскричала миссис Джеймс, – вы и в самом деле не можете меня оскорбить, что бы вы мне ни говорили; нет, клянусь, я слишком вас для этого презираю. Но я не желаю, мистер Джеймс, чтобы вы судачили обо мне с этими своими девками. Я не желаю опасаться встречи с ними из боязни услышать от них оскорбление, не желаю, чтобы какая-нибудь из этих мерзких шлюх могла сказать мне, что вы при них насмехаетесь надо мной и что я, судя по всему, служу излюбленным предметом вашего остроумия. Хотя вы и женились на долговязом нескладном страшилище, мистер Джеймс, однако это страшилище имеет право требовать, чтобы вы относились к нему по крайней мере с уважением, подобающим жене; большего я никогда от вас не стану требовать, никогда, мистер Джеймс. Но на уважение жена во всяком случае вправе рассчитывать.
– Кто вам все это рассказал, сударыня? – спросил Джеймс.
– Да ваша же уличная девка, ваша шлюха, эта ваша пастушка!
– Клянусь вам всем святым, – воскликнул Джеймс, – я понятия не имею, кто она такая, эта пастушка.
– А я в таком случае клянусь вам всем святым, что услыхала все это от нее и убеждена – она сказала мне правду. Впрочем, меня нисколько не удивляет, что вы все это отрицаете; ведь это так же согласуется с вашими понятиями о чести, как и подобное обращение с женой – благородной дамой. Надеюсь, сударь, уж в этом вы мне не откажете. Хотя мое приданое было не так уж велико, вы, надеюсь, не считаете, что я ниже вас и что вы оказали мне честь, женившись на мне. Моя семья ничем не хуже вашей, мистер Джеймс, и если бы мой брат знал, как вы со мной обращаетесь, он бы не потерпел такого.
– Уж не угрожаете ли вы мне своим братом, сударыня?
– Во всяком случае такого обращения с собой я не потерплю.
– Точно так же, как и я, сударыня, а посему будьте любезны приготовиться к отъезду в деревню завтра же утром.
– С какой стати, сударь? Даже и не подумаю.
– А вот с такой, сударыня; Бог свидетель, еще как поедете! Моя карета будет подана завтра в семь часов утра, и если вы не соизволите сами в нее сесть, то вас туда препроводят.
– Надеюсь, сударь, вы шутите?
Диверсант
2. Фронтир
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
рейтинг книги
Горькие ягодки
Любовные романы:
современные любовные романы
рейтинг книги
Ученичество. Книга 2
2. Государственный маг
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рейтинг книги
Набирая силу
2. Альфа-ноль
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рейтинг книги
Ученик. Книга третья
3. Ученик
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
Найди меня Шерхан
3. Ямпольские-Демидовы
Любовные романы:
современные любовные романы
короткие любовные романы
рейтинг книги
На границе империй. Том 4
4. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
рейтинг книги
Большая игра
4. Иван Московский
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
Камень. Книга восьмая
8. Камень
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 2
2. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
рейтинг книги
Последняя Арена 7
7. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
рейтинг книги
Шесть принцев для мисс Недотроги
3. Мисс Недотрога
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Фантастика 2023. Компиляция
Фантастика:
боевая фантастика
рейтинг книги
Огненный наследник
10. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
рейтинг книги
![Огненный наследник](https://style.bubooker.vip/templ/izobr/no_img2.png)