America Latina, или повесть о первой любви
Шрифт:
Тортугеро — туристское местечко, так что лодки стоят очень дорого. К счастью, нам удалось найти катер, который обычно развозит местных жителей. Хозяин согласился взять с нас всего 40 $ за целый день пути.
Узкие «каналы» Москитового берега — один из красивейших водных путей мира. Вдоль берегов цепочкой стоят водяные пальмы (Rafia), а дальше поднимаются кроны леса.
Поначалу между деревьев то и дело проглядывают скотоводческие haciendas (это то же самое, что по-португальски fasenda), но дальше среди сельвы лишь изредка попадаются домики метисов, выполняющие функции отелей, придорожных таверн и лавок.
Основным источником доходов для аборигенов является «экологический туризм», который в последние годы стремительно развивается во всех странах, кроме таких отсталых, как наша. В большинстве тропических районов нет теперь более престижной и денежной работы, чем гид-натуралист, naturalist guide. Особенно велик на них спрос в дождевых лесах, где неподготовленному человеку трудно увидеть диких животных без помощи профессионала.
Наш лодочник тоже не упускал случая показать нам то, что ни за что не заметишь, если не знать заранее, куда смотреть — серых летучих мышек Rhynchonycteris, облепивших ствол дерева; ленивца, висящего в кроне; или роскошные цветки водяной сейбы (Pachira aquatica). Такой цветок, пока ему не придет время раскрыться, выглядит, как незрелый банан. Но лодочник разглядел его в листве, сорвал и протянул Юльке, развернув зеленые лепестки, так что цветок превратился в роскошный букет длинных нежных тычинок.
Впрочем, самыми интересными обитателями берегов были птицы, которых трудно проглядеть — цапли всех цветов, змеешейки, бакланы, роскошные тигровые выпи (Tigrisoma mexicanum), зимородки и прочие любители рыбки. Пару раз навстречу попались отчаянно тарахтящие плоскодонки, битком набитые туристами-гринго, но в основном тишину нарушало лишь тихое жужжание нашего мотора и резкие крики птиц оропендол (Psarocolius), гнезда которых в виде кошелок гроздьями свисали с некоторых веток. Серебряные тарпоны (Megalops atlanticus) плескались в неподвижной воде, ярко-синие бабочки Morpho перелетали протоку, кайманчики глядели на нас с полузатонувших бревен, да цветущие «плоты» из водяных гиацинтов медленно дрейфовали навстречу.
То ли лодочник оценил мой интерес к фауне, то ли проникся симпатией к Юльке, но в Тортугеро он устроил нас в самый дешевый (и самый уютный, как это часто бывает) отель и обещал назавтра отвезти обратно за полцены. В отеле было почти пусто, так что душ и холодное пиво оказались в нашем полном распоряжении.
Вообще-то останавливаться в домах с крышами из пальмовых листьев нам не советовали — там якобы водится поцелуйный клоп (Verrucus planus), который ночью кусает спящих в губы и переносит болезнь Шагаса. Но в чистом, аккуратном отельчике думать о подобных ужасах казалось смешным. Правда, когда мы зашли в свой номер, я заметил краем глаза, как большая серо-голубая тень метнулась в угол и исчезла в дыре между досками пола, но решил, что мне это просто показалось.
Маленькая деревушка Тортугеро когда-то была просто временной базой охотников на морских черепах (по-испански tortugas). Каждый год сюда собираются для спаривания и откладки яиц все взрослые зеленые черепахи (Chelonia mydas) западной части Карибского моря. Арчи Карр, американский герпетолог, организовал здесь массовое мечение черепах и, чуть позже, первый заповедник для их охраны.
Сейчас туристы, приезжающие в Тортугеро, приносят Коста-Рике намного больший доход, чем раньше ловля черепах и сбор их яиц.
К сожалению, в Тортугеро зеленые черепахи выходят на берег не в апреле-мае, как в Санта-Росе, а в сентябре-ноябре. Поэтому увидеть их нам не пришлось. Зато в это время года у нас был шанс посмотреть на кое-что более редкое и интересное.
Кроме семи видов настоящих морских черепах (Cheloniidae), есть еще одна морская рептилия, на первый взгляд похожая на них внешне, но гораздо более древняя и чрезвычайно редкая. Это так называемая кожистая черепаха (Dermochelys coriacea), названная так за покрытый кожей панцирь. Об образе жизни древнейшей из ныне живущих рептилий мы почти ничего не знаем. Она встречается во всех океанах, заплывая на север до самой Чукотки, но известно лишь шесть мест, где она выходит на берег для откладки яиц — Москитовый берег в том числе. Питается она медузами, причем большую часть жизни проводит в холодных водах, где-то в радиусе нескольких тысяч километров от Северной Европы и Курильских островов. В последние годы гигантское «живое ископаемое» становится все более редким.
Возможно, причина гибели черепах — плавающие в море полиэтиленовые пакеты, которые они глотают, принимая за медуз.
Как и обычные морские черепахи, кожистая не выходит на берег, если заметит движущихся людей, свет фонарика или услышит шум. Но как только яма в песке вырыта и отложено первое яйцо, она ни за что не остановится, даже если ее фотографируют с помощью прожекторов или бродячие собаки выхватывают яйца прямо из-под задних лап рептилии. Что бы ни случилось, самка отложит сотню яиц размером с шарики для пинг-понга, зароет яму и уползет обратно в море.
Поэтому, хотя ночь была безлунная, нам пришлось идти по пляжу в полной темноте.
Кожистая черепаха так редка, что даже в пик сезона можно прочесывать пляж несколько недель и не увидеть ни одной. Мы то шагали по самому берегу, утопая в песке и спотыкаясь о бесчисленные коряги, выброшенные волнами, то пытались пройти ближе к опушке, где на нас тут же обрушивались тучи комаров. Пару раз мы встречали старые следы черепах — на этот раз они были похожи на след настоящего бульдозера, а не мини-трактора. Идти приходилось бесшумно и мягко, чтобы не испугать черепаху вибрацией почвы — этот вид еще более осторожен, чем другие. К моему удивлению, не успели мы отойти от деревни и двух десятков километров, как Юлька вдруг ни с того ни с сего заявила, что устала и хочет вернуться.
Мы остановились и начали шепотом спорить, но тут на нас вдруг вышли из чернильной тьмы трое туристов под охраной «гида-натуралиста».
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
— Гуляем.
— Здесь запрещено гулять без сопровождения гида!
— Да? Мы не знали. Ну что же, давайте вы и будете нашим гидом.
— Нет, так не положено. Вернитесь в Тортугеро, уплатите 50 долларов и принесите квитанцию.
— Но тогда будет уже утро!
— Ничем не могу помочь. Немедленно возвращайтесь!
И четверка бодро двинулась дальше. Юлька пошла обратно в деревню, а я одел поверх белой футболки темную куртку, отошел к лесу, чтобы меня не заметили на фоне неба, и крадучись помчался волчьей рысью вслед за туристами.
Вскоре мне показалось, что метрах в ста впереди что-то темнеет. Я упал на землю, накинул капюшон и погрузил в песок ноги и руки, чтобы спрятать их от комаров.
Вглядываясь в кромешный мрак, я постепенно убедился, что это люди. «Ага, — подумал я, — они увидели свежий след, выходящий из моря, и выжидают положенные 20 минут, чтобы быть уверенными, что черепаха начала откладку яиц и ее уже нельзя спугнуть».