Америка глазами заблудшего туриста
Шрифт:
В итоге, хотя и с боём, всё было продано Валентину. Мелкие недоразумения по поводу степени износа трусов и окончательной цены на них были мирно урегулированы путём угощения мороженным и прочими соседскими взаимозачетами. Чей-то гардероб от С.К. получил нового владельца с возможным переездом в Москву.
В будущем, когда Валентин щеголял по квартире в трусах от всемирно известного модельера, в его адрес сыпались шуточки: «если не хочешь, чтобы мы распространяли историю происхождения твоих трусов и штанов, а напротив, говорили всем, что Валентин покупает одежку только у Calvin Klein, то сбегай и купи нам мороженного или пива.»
Валентин был парнишей необидчивым, шутки понимал, и даже в присутствии гостей, подобные нападки расценивал как зависть соседей. Всегда отмечал высокое качество продукции от Calvin Klein.
— Ещё бы ему не быть довольным! — посмеивался Саша, — на торговой 86-й улице нашего Валика знают во всех продовольственных лавках. Он там регулярно, в конце рабочего дня делает обход и собирает урожай перезрелых бананов и прочих фруктов за символическую цену, или вообще бесплатно. Пол холодильника забивает этими отбросами.
— А вы потом дружно помогаете мне спасать эти перезрелые бананы и очень быстро освобождаете холодильник, — беззлобно парировал нападки Валентин.
— Это ещё мелочи, Серёга! Тебе предстоит быть свидетелем очень необычных практических качеств нашего Валентина! — не унимался Саша.
Позже, когда Валентина не было дома, Саша, смакуя подробности, предупредил меня о необходимости пользоваться строго собственной посудой. Объяснял он это странной привязанностью Валентина к «родничку». Из Сашиного рассказа я узнал, что однажды утром, когда все проживающие в квартире собирались на работу, на кухне и в туалете-ванной возникли очереди. Саша, задерживаясь перед умывальником с бритьём, оказался свидетелем Валиного безграничного практицизма.
Здесь необходимо пояснить некоторую техническую особенность американских санитарных удобств. В отличие от привычных для нас способов смыва, когда вода наполняется в бачке, а при необходимости спускается напором в унитаз, американский вариант смыва — иной. Унитаз, обычно, наполовину наполнен водой, и смыв непотребного происходит путём спуска этой воды из унитаза в канализацию. После чего, унитаз вновь наполняется новой порцией воды.
Вот эту-то новую и чистую, как утверждал на потеху своим землякам Валентин, воду, он и приспособился использовать в различных хозяйственных целях.
Как выяснилось, к изумлению его соседей, пользовался он «родничком» уже давно. А узнали об этом случайно, в то утро, когда Валентин не мог более ожидать, пока Саша освободит умывальник. Он, не обращая внимания на изумленного Сашу, просто умылся в «родничке». Уже вытираясь полотенцем, он, наспех отвечая на вопросы удивленного Саши, объяснил свои действия тем, что вода, которую они используют в умывальнике и в унитазе — из одного источника, и одинаковая по качеству. Саша не смог и не успел возразить ему что-либо, а от Валентина он услышал дополнительный аргумент, подтверждающий его правоту: «сколько раз я уже мыл посуду в «родничке» — и ничего».
Из Сашиного повествования о Чудо Валентине и его родничке, следовало, что они позднее припомнили, как до появления в этой квартире Валентина, между проживающими постоянно возникали ожесточённые споры о том, кто должен чистить унитаз. Каждый надеялся, что это сделает кто-то другой, и как следствие, объект оставался без должного внимания и ухода. Но с приходом в их туристическую коммуну Валентина, эта санитарная проблема как-то разрешилась сама собой. Унитаз всегда празднично сиял подобно улыбке самого Валентина.
Он не только умывался и мыл посуду, когда это бывало удобнее делать именно в унитазе, но и заботливо содержал его в чистоте. Всех это устраивало. Но все теперь тщательно следили за тем, чтобы посуда Валентина была чётко определена и хранилась на своём месте. Дабы не угораздило кого случайно попользоваться тарелкой Валентина.
Сам Валик не унывал. Большую часть времени он проводил на брайтонском пляже, подрабатывая от случая к случаю, паковал чемоданы подержанными трофеями и готовился к скорому отлёту в Москву. По-моему, всем этим издевательским хохмам в его адрес он радовался не менее других.
Однажды, присутствуя при распаковке продовольственной добычи Валентина, я вспомнил о пекарне на Fort Hamilton Pkw. Поинтересовался: как он относится к кондитерским печным изделиям? Реакция была очень даже положительной.
Моё трудовое участие в распространении рекламы коврового сервиса пока продолжалось. Но, как мне объяснили ветераны этого движения, наши работодатели, обычно, после массового оповещения населения, начинают пожинать плоды своей рекламной деятельности. И тогда, они временно распускают бригады в отпуск без содержания, на неопределенный срок. Морально и материально я был уже готов к этому.
Прошла неделя, как я отправил письмо своему земляку в хасидский лагерь. Этот лагерь Camp Rayim, по соседству с городишком Parksville, штата NY, находился в двух часах езды от Бруклина и по всем расчётам, моё письмо уже должно было давно дойти. Однако, ни телефонного звонка, ни письма в ответ не последовало, хотя я знал, что ребята по вечерам, после работы регулярно позванивали кто куда. Вероятно, связь со мной не представляла никакого интереса для моего земляка.
Как-то вечером, возвращаясь со спортплощадок на East 14-й улице, припотевший и осчастливленный случайной игрой в теннис с поляком-юристом, я решил зайти и к Юрию на East 2-ю улицу. Мы не виделись с ним более недели. А повидать его хотелось, хотя бы потому, что у него всё ещё оставались мои 250 долларов, и надо было определиться в этом вопросе.
На их квартире я застал не только самого Юру, но и большинство других, проживающих с ним земляков. Там же оказался и хозяин дома, который бился, как рыба об лёд, пытаясь донести до утопленного в пиве сознания украинских арендаторов некоторые правила общежития. Благоприятная ситуация, чтобы избежать Юриного агитационного натиска по поводу поступления на службу в AmWay.
Юра сразу же представил меня хозяину, как субъекта, которому тот может сказать всё, что ему хочется. А хотелось хозяину дома, чтобы его украинские жильцы выполняли требования новой программы — «Recycling», то бишь, «переработка отходов». Он терпеливо объяснял жильцам, что все хозяйственные отходы необходимо сортировать. Стекло, бумагу, пластик складывать в отдельные мешки, а затем выбрасывать в соответствующие мусорные баки. Жаловался, что уже получил письменное предупреждение от городской коммунальной службы, и если они не будут соблюдать эти простые правила, то его начнут штрафовать, как владельца дома.